В период подготовки к этой необычной поездке нас очень «утешил» заместитель директора госпиталя Юсиф ас-Сакуби. Он предупредил нас, что приближаться особенно близко к границам Саудовской Аравии не следует, так как в этой приграничной зоне особенно много воинственных саудовских и кувейтских племен бедуинов, вооруженных автоматическим английским оружием и отличающихся своенравным и нелюдимым характером. «Если они вас увидят, то обязательно поймают, — добавил ас-Сакуби серьезно, — и последствия могут быть самые печальные».
Я вспомнил, как несколько лет назад в Кувейте был похищен ряд лиц, в том числе жена одного английского дипломата. Чего только ни предпринимали для их розыска англичане и кувейтские полицейские органы, но все было безрезультатно. Люди пропали, как в воду канули. Часто похищенных молодых женщин бедуины продавали в гаремы богатым шейхам из Саудовской Аравии, а мужчин — в рабство, хотя последнее в стране формально и было отменено не так давно. С такими мрачными мыслями собрался я в путь.
Дорогу, по которой нам предстояло ехать, бедуины называли Атраф-роуд (по названию местности, где она пролегала). Как и Ратка-центр, название дороги и местности происходило от собственного имени. Истоки этих названий, как мне объяснили кувейтцы, уходили в глубокую древность, точное объяснение им никто не мог дать.
Доехав до Эль-Джахры, мы сделали кратковременную остановку, осмотрели автомашину, проверили исправность ее агрегатов, запас топлива, воды и провизии (горячую пищу, уложенную в термосы, заботливо приготовила накануне отъезда жена Рашида). Первые 15 км мы ехали по великолепному шоссе, изредка прерывающемуся мостами через вади, которыми богата эта часть пустыни.
Первая остановка была вынужденной: совершенно неожиданно мы наткнулись на последний полицейский контрольно-пропускной пункт. Шлагбаум был закрыт, и полицейский, вежливо взяв под козырек, поинтересовался, кто мы и куда едем. Рашид, не вдаваясь в подробности, сказал, что мы едем в пустыню отдыхать. На это полицейский ответил, что для отдыха эта безлюдная часть пустыни закрыта, но если мы настаиваем, то можем обратиться с нашей просьбой к старшему караульному офицеру. Мы развернули машину и подъехали к казарме, располагающей мощным узлом радиосвязи. На веранде сидело несколько офицеров и младших командиров. После взаимных приветствий они немедленно пригласили нас к столу и напоили чаем, а затем хорошим арабским кофе с кардамоном. Наша просьба вызвала у них некоторое удивление, но, узнав, что я русский врач и в Кувейте для меня все ново и интересно, дежурный офицер разрешил выезд. Этому способствовало, конечно, и то обстоятельство, что я ехал в обществе известного кувейтца-бизнесмена, являющегося к тому же одним из руководителей ортопедического госпиталя.
Мы поблагодарили офицеров за угощение п сели в автомобиль. Дежурный офицер поинтересовался, достаточно ли у нас горючего, воды и пищи, а также когда мы намереваемся вернуться. Мы ответили, что постараемся возвратиться засветло, часов через шесть-семь. Он сказал, что, если к закату солнца мы не появимся у шлагбаума, он вышлет за нами джип с нарядом (мало ли что может случиться в пустыне), а также посоветовал с дороги не съезжать и не уклоняться от курса, так как, если мы засядем в песках, найти нас будет трудно. С этими, мягко выражаясь, невеселыми напутствиями мы тронулись в путь.
Сразу же за шлагбаумом кончилось шоссе и началось бездорожье. Ухабы, рытвины, глубокие колеи, где каждую минуту могла засесть машина, встречались каждые 2–3 км пути, а то и чаще. Правда, нам повезло. Дело в том, что накануне целые сутки с небольшими перерывами лил дождь. Вода прибила пыль, промочила и уплотнила песок настолько, что он стал легко проходимым для легкового автомобиля.
Примерно через 35–40 км мы встретили первую скважину с емкостями для нефти, эксплуатация которой в связи с небольшой мощностью нефтеносного пласта и малым количеством добываемой из него нефти была приостановлена. Свое название Минагиш-5 эта скважина получила от названия богатого нефтью района, прилегавшего к северо-западному углу бывшей Нейтральной зоны и эксплуатировавшейся КОК (Минагиш). Упомянутая скважина была расположена на территории, позднее перешедшей к «Кувейт-Спэниш Петролеум Компани».
Миновав Минагиш-5, мы стали углубляться в юго-западном направлении. Наш путь лежал к обширному пустынному району Эд-Дибдиба. После осенне-зимних дождей зеленел чахлый кустарник, начали пробиваться полевые травы. Было свежо благодаря северному ветру. По обе стороны дороги на протяжении примерно 70 км разбросаны скважины, когда-то пробуренные КОК, но ныне бездействующие по тем же причинам, что и Минагиш-5. Все скважины носят название местности, где они пробурены: Эд-Дибдиба (1 и 2), Митьяха (1, 2 и 3) и т. д. Наиболее отдаленная скважина, Митьяха-3, расположена у самой границы с Саудовской Аравией, на территории обширного района Эш-Шиквайя.
Мы проехали еще с десяток километров на запад по направлению к Нейтральной зоне, расположенной между Ираком и Саудовской Аравией. Миновав несколько небольших возвышенностей, там и сям разбросанных по пустыне, мы уткнулись в обширное вади Эль-Батин, по которому проходит кувейтско-иракская граница. В Нейтральную зону нам попасть не удалось. Прошедшие накануне обильные грозовые дожди превратили вади в непреодолимое препятствие для автомашины; грунт в низине сильно раскис. Здесь мы сделали кратковременный привал, чтобы утолить жажду и голод и размять затекшие ноги. В этой части пустыни мы встретили несколько джипов с бедуинами — охотниками за дичью, которой изобилуют эти места.
Немного отдохнув, мы пустились в обратный путь, который проделали более уверенно и быстро. На контрольно-пропускной пункт мы приехали, когда солнце уже клонилось к закату. Сознание того, что я побывал в одном из самых отдаленных и глухих уголков страны, принесло большое удовлетворение. Поездка эта была полезной в чисто познавательном плане. Кроме того, она была хорошей разрядкой от моего повседневного напряженного труда, труда хирурга травматолога-ортопеда.
По дороге из Эль-Джахры в Эль-Кувейт мы посетили расположенный примерно в 8 км южнее Эль-Джахры камнедробильный завод, производящий строительную щебенку. Это большое предприятие, хорошо механизированное и оснащенное современными камнедробильными и прочими агрегатами.
Когда мы возвратились в Эль-Кувейт, Рашид пригласил меня перекусить и посмотреть его большую двухэтажную виллу, расположенную по дороге в аэропорт, в районе Халидия. Дом был совсем новый и еще не обжитой. Строительство дома и его меблировка, не говоря уже о цене за земельный участок, купленный на льготных условиях у государства, обошлись ему почти в 40 тыс. динаров (примерно 120 тыс. долл.). По масштабам Кувейта это не много. Рашид считался бизнесменом средней руки и не очень богатым кувейтцем (при этом он был владельцем большого мебельного магазина). Семья его состояла из шести человек: одной жены (ей около 30 лет), трех сыновей и двух дочерей. Все они были очень гостеприимны, общительны, дружелюбны.
Подкрепившись, мы напились горячего чая, покурили и поехали ко мне в Эш-Шувайх. После стольких впечатлений приятно было отдохнуть дома, в привычной обстановке, чтобы на следующее утро вновь приступить к привычным обязанностям, к которым еще прибавились заботы и сборы, связанные с предстоящим отъездом на родину.
Сейчас мне хочется рассказать еще о двух интересных нефтеносных районах Кувейта, где мне довелось побывать по нескольку раз.
На юго-западе страны в нефтеносном районе бывшей Нейтральной зоны — Вафре, принадлежавшем «Америкен Индепендент Ойл Компани» («Аминойл»), я побывал трижды: в конце лета 1970 г., весной и осенью 1972 г.
Первая поездка в Вафру, куда мы с супругой отправились с близкими друзьями из нашего посольства, запомнилась благодаря следующему происшествию. Прогуливаясь по пустыне во время очередной остановки, моя жена услышала тихое шипение и увидела свернувшуюся клубком под высохшим низкорослым кустарником ядовитую кобру. Едва не наступив на нее, она в ужасе замерла. Потревоженная змея начала медленно уползать. В это время я подоспел к месту происшествия с камерой и с полутора метров успел сфотографировать ее.
Укусы змей в Кувейте — явление нередкое. Поэтому в крупных госпиталях (Ас-Сабах, Эмири и др.) созданы специальные центры, куда доставляются больные для введения противозмеиной сыворотки и проведения других лечебных мероприятий.
Последний раз я посетил Вафру 24 ноября 1972 г. вместе с двумя бедуинами, Саудом Саадом и Али Свээдом, неоднократно сопровождавшими меня в поездках в пустыню и хорошо знавшими эти места. 8-летнего сына первого я оперировал по поводу врожденной кривошеи, а 48-летнюю жену второго длительное время лечил в связи с остеоартрозами коленных суставов. Путешествие это, спланированное заранее и осуществленное не спеша, позволило не только еще раз осмотреть Вафру, по и побывать в соседних областях: западной (районы Эль-Каварис и Хабра-эс-Сур), южной (район Архийя) и восточной (богатые пресной артезианской водой пустынные районы Харсан и Эль-Хафира).
Выехав из Эль-Кувейта погожим ноябрьским днем, когда температура воздуха достигала 30–32 °C, мы устремились на юг вдоль побережья Персидского залива, миновали Эль-Фантас, Эль-Фахайхиль, Мина-эль-Ахмади и Эш-Шуайбу. Доехав по хорошему шоссе, ведущему в Саудовскую Аравию, до Мина-Абдаллаха, у полицейского участка мы свернули направо. Теперь наш путь лежал в юго-западном направлении. Автомашина неслась к Вафре. Встречных автомобилей было мало. Кругом пустыня. Однообразный унылый пейзаж. Иногда в виде черных островков виднелись стада неприхотливых коз и овец, которых пасли бедуины, постоянно перегоняя их из-за недостатка скудной растительности с места на место. Отъехав примерно на 30–35 км от Мина-Абдаллаха, мы увидели вдали, справа от нас удивительно красивую панораму Эль-Буркана — множество горящих, разбросанных на большой территории, гигантских факелов сжигаемого газа и устремленных ввысь в безоблачное лазурное не