Между тем Господь Бог по имени Дейр громко заржал и воскликнул насмешливым голосом:
– Борька, это должны быть две газеты, одна обычная, бульварная, а другая из числа порнографических изданий.
Бальзаковского возраста, красивая, нарядно и дорого одетая дама пышных форм, кокетливо спросила:
– Борис, ты разрешаешь мне опубликовать твоё заявление о награде в сто тысяч франков в моей газете? Между прочим, если материалы принесут к нам в редакцию, то я приплачу ещё и от себя тысячу франков тому человеку. Вежливо поклонившись, я ответил:
– Мадам Стелла, считайте, что мы заключили контракт. – С широкой улыбкой посмотрев на журналюг обоего пола, я весёлым голосом предложил – Дамы и господа, полагаю, что вы добрались сюда не пешком, а раз так, то я приглашаю вас всех на временную базу гоночной команды «Метеоры Франции». Там я покажу вам, из чего и как делаются гоночные болиды. – Видя, что Ксавье завертел головой, я добавил – Ксавье, если ты ищешь такси, то успокойся, я довезу тебя до русского автоцентра, а затем кто-либо из моих друзей отвезёт тебя в редакцию.
Жаклин Лекрерк, которую сопровождал фоторепортёр, уже садилась в машину. Репортёры быстро бросились к своим машинам, а мы с Ксавье сели в мой «Метеор-Гамма», где парень, ему было не больше тридцати, сказал:
– Борис, Свинья очень опасный противник и любит применять самые подлые трюки. Вот увидишь, дня через два три она нароет на тебя какой-нибудь материал или его сфабрикуют по её заказу и тогда тебя ждут большие неприятности. Усмехнувшись, я сказал, заталкивая окурок в пепельницу:
– Ксавье, деньги не Бог, но милуют. Это русская поговорка. Поверь, в Париже найдётся немало людей, которые за сто тысяч франков захотят рассказать о Свинье Жаки всё и мне кажется, что эта дамочка не зря заслужила такое прозвище.
Через сорок минут мы уже были на месте. За это время мои друзья и партнёры спрятали всё, чего не должны были видеть журналисты и разложили на верстаках то, что можно было показывать, а также выкатили два голых байка и мой супербайк, а Виктор даже облачился в гоночные латы. Именно это больше всего интересовало Ксавье, работающего в газете «Стандарт», ориентированной на молодёжь. Журналистам у нас понравилось всё, но больше всего их порадовали бутерброды с чёрной и красной икрой и русская водка. Им разрешили фотографировать всё, что угодно, но настоящий шок они испытали тогда, когда вошли в наш компьютерный зал, в который так и не вернулись две консоли, отправленные в Сюрте Женераль. Между прочим я им так и сказал, что эта организация сейчас тестирует консоли и пытается выяснить, являются ли они опасными для Франции. Журналисты оккупировали компьютерный зал надолго и просидели в нём до самого вечера. А что, кофе и бутербродами мы их обеспечили, прямо через консоли они смогли поговорить со своими редакторами, а потому принялись допытываться у Геи, чем занимается команда «Метеоры Франции», но куда больше их интересовало всё, что происходит в Советском Союзе и потому принтеры работали не переставая. Ещё никто из них не получал информацию о нашей стране таким простым и удобным способом. Ну, а я тем временем, отложив все дела, рассказывал Ксавье и читателям «Стандарта» о себе, своей команде, своей работе и даже своих честолюбивых планах на обозримое будущее.
В половине восьмого вечера мы, наконец, покинули наш бокс. В нём, помимо обычной охраны, осталось двое акционеров нашей компании. Ксавье вёз с собой большую картонную коробку, битком набитую материалами, которые он непременно хотел опубликовать. Отдельно он положил папку с комплексом упражнений по спортивно-оздоровительному куэрнингу с подробным описанием того, что и как нужно делать, чтобы обрести отличную фигуру, крепкое здоровье и избавиться от вредных привычек. Впрочем, суперкары, супербайки и гоночные болиды его всё же интересовали куда больше, а потому именно они составляли большую часть груза. Я довёз парня до дверей редакции и поскольку внизу меня поджидал главный редактор «Стандарта», то не смог отказать ему. Так уж вышло, что в редакции я просидел до половины двенадцатого ночи и тем самым заставил кое-кого понервничать прямо как в том анекдоте, когда двое килюг поджидают жертву и беспокоятся, уж не случилось ли что с ней. Когда я подъезжал к своему дому, то сразу же обратил внимание, что метрах в ста от него стоит микроавтобус без номерных знаков. Чёрт, ну, что за идиоты! Так бы и писали сразу: – Мы наёмные бандиты.» Как только я подъехал к дому и припарковал машину, микроавтобус тронулся с места. Стоило мне выйти из машины и сказать, чтобы дверь закрылась, он увеличил скорость и, резко затормозив, встал так, чтобы закрыть вход в дом.
Негромко посмеиваясь я закурил, стоя перед машиной метрах в пяти и принялся наблюдать за тем, как из автобуса прытко вскочили шестеро амбалов, одетых в чёрное, с масками на голове и вооруженных обрезками водопроводных труб и тяжелыми цепями. Парижские гопники быстро бросились ко мне и взяли меня в полукольцо. Говорить мне что-либо явно не входило в их намерения, так как они тут же набросились на меня, размахивая цепями и трубами. Ответить я им мог только одним единственным способом – ускорившись в пять раз и чтобы жизнь не показалась им слишком сладкой, как только засверкали фотовспышки моего «Метеора», принялся, ловко уклоняясь от опасного металлолома, срывать с них маски, а попутно ещё и разворачивать так, чтобы они сами же и испытали на себе силу удара цепью, на которую можно было прицепить средней тяжести якорь, и трубы диаметром в полтора дюйма, на своей собственной хребтине.
В результате уже через минуту на ногах остался стоять всего один, самый здоровенный тип, который с каким-то подозрительным упорством продолжал энергично размахивать длинной цепью, да, вот беда, все её удары приходились по телам упавших на брусчатку гопников а-ля франсе. Некоторые, издавая утробные звуки, пытались подняться на четвереньки, но этот тип добивал их самым жестоким образом до тех пор, пока я не успокоил его всего одним, едва заметным тычком. После этого я сел в машину, позвонил даже не в полицию, а в Сюрте Женераль и вызвал бригаду чистильщиков, а когда те приехали, коротко рассказал им о своём разговоре со Свиньёй Жаки и передал им компакт-кассету с записью этого разговора и три фотоплёнки, на которые была заснята драка. Парни посмеялись вместе со мной над незадачливыми громилами, пожелали мне спокойной ночи и очистили улицу от мусора. На следующий день, утром, в газете «Весёлый Париж», принадлежащей Стелле Виньерон, было напечатано на первой странице моё объявление, в котором я предлагал каждому, кто имеет компромат на мадмуазель Жаклин Леклерк привезти его в редакцию газеты и если материал того стоит, то получить тысячу франков и адрес, где забрать чек на сто тысяч по её записке. Ниже располагалась статья, в которой подробно описывалось, что произошло на бульваре Вольтера в половине второго вчерашнего дня. Статья была очень язвительной.
С восьми утра я работал сидя за консолью Геи. В компьютерном зале находилось ещё двое моих друзей, которые, вооружившись фотоаппаратами, делали снимки с экранов, а также записывали на магнитофон диалоги. Фотоплёнки тут же уносились на проявку и с них печатали фотографии. К пяти часам вечера до жути скандальными фотографиями совершенно непристойного характера, а также распечатками с переговорами мадмуазель Жаки за последние три недели и другими материалами, свидетельствующими о весьма серьёзных грехах этой дамочки, был набит приличного размера кейс и Виктор, выстроив неприметное лицо и одевшись точно так же, взял его и на такси отправился в редакцию «Весёлого парижанина». Позвонив из фойе здания, в котором находилось ещё несколько редакций, он сказал мадам Стелле, что прибыл по объявлению и привёз кое-что интересное. Когда та просмотрела несколько десятков цветных фотографий, на которых мадмуазель Жаки занималась сексом с известным французским уголовником, а также прочитала кое-какие расшифровки, то громко расхохоталась и воскликнула:
– Мсье, это то, что мне как раз нужно! – Она достала из кошелька деньги, отсчитала тысячу франков, достала мою визитку и, протягивая их Виктору, добавила – Если будет что-то подобное, приходите и тогда ваш гонорар резко увеличится.
Виктор взял деньги, но не стал брать визитку. Вместо этого он улыбнулся, достал из кармана серого плаща конверт и с лёгким поклоном сказал госпоже редактору:
– Мадам, я уже был у этого парня и рассказал ему, что это за дамочка, Свинья Жаки. Свои деньги я получил, а это ваш гонорар. Надеюсь, что мои пикантные снимки найдут своего издателя и послужат делу сексуального просвещения французов.
Заглянув в конверт и увидев в нём чек на сто тысяч франков, мадам Стелла кивнула и сказала ледяным голосом:
– Вот теперь эта сучка на собственной шкуре узнает, что такое травля. Она, видите ли, гордится тем, что ей удалось поломать жизнь уже нескольким людям. Мсье, если встретитесь с моим нанимателем, то передайте ему, что я поставлю крест на карьере этой мерзавки и шантажистки.
Виктор раскланялся и ушел, а мадам Стелла немедленно собрала редакционную планёрку, объяснила своим сотрудникам задачу и работа закипела. На следующий день, вечером, в типографию уже были отправлены цветоделительные плёнки для офсетной печати и на следующее утро вышел внеочередной экстренный номер газеты, полностью посвящённый журналистки Жаклин Леклерк, в котором она обвинялась в связях с преступным миром. В общем её дальнейшая судьба была бы незавидной, не позвони ей кто-то из типографии. Быстро собравшись, она удрала из Парижа. В Руане обналичила свои же собственные чеки и сбежала из страны. Что же, мамзель поступила правильно. Если под тобой начала гореть земля, то самое лучшее, это немедленно уносить ноги. Больше я о ней не думал, как и не думал о тех типах, которых мадмуазель Жаки ко мне подослала. Таких людей жалеть – себя не уважать. В общем им досталось по заслугам, зато я окунулся в тот мир, который был для меня до сих пор совершенно неведом и не получил от этого никакого удовольствия.