– Хорошо-хорошо, Рене, ты только не вопи так громко. Если у тебя нет денег, расплатишься со мной как-нибудь по другом. Я придумаю, как именно. У меня богатая фантазия.
Все бандиты радостно заулыбались и замерли в ожидании развязки. Корсиканец, одетый тёмно-зелёные спортивные брюки, бежевую тенниску и велюровую коричневую курточку, моментально вскочил, выхватил из рукава узкий кинжал-корсо, традиционное оружие корсиканских брави, и метнул его в меня, целясь в сердце. Я мгновенно ускорился, расцепил руки, хлопнул в ладоши и поймал кинжал, после чего включил тормоза. Сидевший за столом наркоторговцы, похоже, не сразу поняли, что произошло и поначалу было подумали, что корсо с рукоятью красного дерева с серебряными темляком и гардой, похожей на знак параграфа, торчит у меня в груди, но я взял его за остриё, помахал им и рассмеялся. Рене, быстро оценив обстановку, выхватил из-под курточки уже армейский «Кольт» сорок пятого калибра и с насмешкой спросил меня, снова прицелившись точно в грудь:
– Кок, интересно, а пулю ты сможешь поймать? Улыбнувшись ещё шире, я ответил:
– Рене, прежде чем ты нажмёшь на спусковой крючок, позволь мне дать тебе один совет на будущее. Никогда не начинай того дела, которое ты не сможешь довести до конца.
После этого я снова ускорился, сделал замах и метнул корсо намного точнее, но самое главное, сильнее, чем это сделал Рене, после чего вышел из ускорения с уже сложенными на груди руками, но всё же раньше, чем корсо с громким лязгом вонзился в ствол пистолета и надёжно заклинил его. Вот теперь ему точно не следовало стрелять из «Кольта». Ствол точно разорвало бы выстрелом. Да, он всё равно и не смог бы, так как кинжал вонзился в ствол пистолета, стоявшего на предохранителе, с такой силой, что отшиб ему руку. Рене громко вскрикнул и выронил пистолет на стол, разбив пустую тарелку, а я сказал ему:
– Парень, теперь тебе нужно либо остыть, либо достать свой самый длинный вендетта корса, но учти, если ты это сделаешь, то, прежде чем воткнуть тебе его в очко, я порежу твою задницу на британский флаг. Поэтому лучше сядь и пей свой кофе, а в каюте прибирайся сам. Я нанялся на судно капитана Хольмквиста коком, а не поступил в твой замок горничной.
Ирландцы и англичанин, которые прекрасно знали, как выглядит «Юнион Джек», тут же громко и насмешливо заржали. Бобби Стирлинг демонстративно похлопал в ладоши и насмешливым голосом сказал по-французски:
– Браво, юноша. Великолепный бросок, я даже не успел заметить, как ты метнул кинжал. Хорошо, а теперь пойдём в мою каюту и поговорим. Если тебе не трудно, принеси мне кофейник кофе. Я попью его там, беседуя с тобой. – После чего властным голосом распорядился – Ману, отправь двух человек на камбуз, чтобы они перемыли всю посуду. Наш новый кок и так сегодня славно поработал, так что пусть отдохнёт. А ты Рене, прислушайся к совету кока. Это действительно золотые слова.
Капитан ушел, а один из корсиканцев, взяв «Кольт» с вонзившимся в его ствол узким лезвием корсо, принялся выдёргивать его. Тот не поддавался и корсиканец с упрямством обезьяны, в руки которой попала граната, стал с силой его раскачивать. За столом сидели специалисты своего дела. Они мигом накричали на него, отобрали пистолет, вынули из него обойму, патрон из патронника и когда совместными усилиями выдернули таки кинжал из ствола, то выяснилось, что своим броском я безнадёжно испортил и «Кольт», ствол пошел на выброс, и корса, так как стальной клинок попросту искорёжили, когда выкручивали и выламывали его из ствола пистолета. Зато Рене успокоился и посматривал на меня теперь с опаской и уважением.
Глава 3Весёленькое путешествие по Средиземному морю
Убедившись, что все успокоились и спросив, не надо ли кому добавки, я первым делом позвал нескольких портовых рабочих, велел им прихватить с собой кастрюли и, оставив себе поесть борща и мяса, отдал им все остатки, включая несъеденные чуреки. Не выбрасывать же продукты в море. После этого я сварил кофейник кофе для капитана Хольмквиста и вместе с самой маленькой шарлоткой пошел к нему в каюту. Коммандер Стирлинг поджидал меня с явным нетерпением и как только я вошел, сердитым голосом принялся отчитывать:
– Парень, когда я что-то тебе приказываю, то ты должен исполнять это немедленно, если не хочешь неприятностей.
– Слушаюсь, сэр, впредь такого не повторится! – Воскликнул я только что не щёлкнув каблуками – Простите, что задержался, я просто немного прикормил докеров и сказал им, что если они будут работать ещё лучше, то снова дам им пожрать. Бобби Стирлинг удивлённо вскинул брови и сказал:
– Ну, если так, то тогда я прощаю тебя, парень. Извини, но я подумал, что ты решил сначала поужинать, а уже потом соизволить притащить свою задницу в мою каюту. Ладно, садись. Прежде чем сесть, я снова воскликнул:
– Никак нет, сэр! Поужинать я ещё успею, а вот кофе я вам сварил совершенно особый, с корицей. Попробуйте.
Капитан, который во время ужина так и не попробовал моей шарлотки, ему её просто не досталось, улыбнулся, налил себе кофе, откусил кусок шарлотки и его брови снова удивлённо выгнулись. Когда же он выпил ещё и глоток кофе, то и вовсе заулыбался, после чего строгим, жестким тоном спросил:
– Где ты научился так метать ножи, парень? Только не говори, что на кухне в ресторанчике твоего папаши. Заодно назови мне своё имя и расскажи кто ты и откуда родом, а я подумаю, вписывать тебя в судовой журнал или нет. Вздохнув, я ответил:
– Сэр, как раз именно ножи я научился метать в ресторане своего отца, в Амстердаме. Мой отец был когда-то советским офицером, диверсантом, но попал к бошам в плен. Бежал, добрался до Франции, воевал в маки, а когда война закончилась, не захотел возвращаться и перебрался сначала в Бельгию, а потом в Нидерланды. Отец меня много чему научил, сэр, не только метать ножи и ловить их, но ещё и драться. Коммандер Стирлинг усмехнулся и спросил:
– Что же ты тогда не отбился от ограбивших тебя бандитов? Натянуто улыбнувшись, я ответил:
– Сэр, когда на тебя наставлено шесть автоматов «Узи» и все бандиты стоят в десяти метрах от тебя, нет никакого смысла пытаться предпринимать хоть что-то. Гораздо проще отдать мотоцикл, деньги и свои документы. Или вы думаете иначе? Коммандер отрицательно помотал головой и сказал:
– Нет, парень, в такой ситуации действительно лучше не дёргаться, иначе тебя в один миг изрешетят. Из «Узи» трудно промахнуться с десяти метров. Так как же тебя зовут? Слегка кивнув, я ответил:
– Вик Черноф, сэр. – Развёл руками и пояснил – Вообще-то моя фамилия должна быть Чернов, но клерк в мэрии Амстердама, выписывавший отцу бумаги, написал так. Моя мать голландка, сэр, её зовут Анна, а отца зовут Ник, Николай. Они полгода назад разошлись. Мать продала ресторан и уехала в Австралию. Отец тоже не захотел оставаться в Амстердаме, но он давно уже хотел уехать. В общем он переехал в Канаду, а я не захотел никуда уезжать из дома. Сел на мотоцикл и поехал колесить по Европе. Всё было хорошо, пока не решил подняться на Арарат.
Коротко рассказав о себе, я замолк. Если коммандер Стирлинг захочет проверить мою историю, а это была легенда специально для него, то ему подтвердят, что в Амстердаме действительно жила супружеская чета Черноф, и что Ник и Анна разошлись, а их сын куда-то умотал на мотоцикле. На самом деле Николай Чернов в середине сорок третьего года попал в плен не случайно, а специально сделал так, чтобы его взяли в плен сразу после высадки. Согласившись работать на немцев, он бежал из разведшколы Абвера и ушел во Францию, чтобы воевать вместе с маки, а затем закрепиться в Западной Европе. Разыскать хоть кого-либо из них в Канаде, Австралии и в Западной Европе будет крайне затруднительно, ведь все они давно уже вернулись в Советский Союз. Ну, а если Бобби Стирлинг расколется на допросе и начнёт рассказывать французским контрразведчикам о том, какая же это сволочь, русский перебежчик, который рассказал ему сказку про папу и маму из Амстердама, то тем быстро подтвердят родственники Анны, что Ник был родом из нашего города. Ну, а я, естественно, скажу, что в тот момент, когда рассказывал капитану Хольмквисту о себе, после того, как Рене бросил в меня нож, сразу же смекнул, что компания на корабле собралась очень странная, но деваться мне уже было некуда.
Коммандера Стирлинга удовлетворили мои объяснения. Во всяком случае он кивнул и с усмешкой сказал:
– Да, для того, чтобы отправиться в Турцию одному на мотоцикле, нужно быть либо идиотом, либо уметь постоять за себя. Ну, и чему же тебя ещё научил твой отец, Вик Черноф? Пожав плечами, я ответил:
– Всякому, сэр. Чему ещё может научить бывший командир разведывательно-диверсионного отряда своего сына? Я хорошо стреляю с обеих рук, умею качать маятник. Вы знаете, что это? Бобби Стирлинг отрицательно помотал головой и сказал:
– Понятия не имею. Что-то связанное с башенными часами? Теперь уже я с глуповатой улыбкой воскликнул:
– Нет, что вы, сэр! Это специальная техника ухода от огня, когда по тебе стреляют один, два человека. Ну, максимум можно уклонится от трёх стрелков, если они не очень опытные. Хотя если столкнёшься с таким парнем, который сам умеет качать маятник, да, ещё и стреляет по-македонски, то тогда и одного стрелка будет много. Мы с отцом делали резиновые шарики и вставляли их в патроны вместо пуль, так я после тренировок с ним всегда был весь в синяках, но и ему тоже доставалось. Усмехнувшись, коммандер сказал:
– Нет, я такими глупостями никогда не занимался. Капитану торгового судна они ни к чему. – Тем не менее он всё же не отстал от меня и продолжил расспрашивать – Ну, и чему твой отец научил тебя ещё кроме меткой стрельбы, Вик. Сделав рукой невнятный жест, я ответил:
– Да, так, ничему особому. Боевое самбо, джиу-джитсу, а карате мы с ним вместе занимались у одного японца. В общем если кто на меня с кулаками полезет, то сдачи смогу дать. Только я полагаю, что если я буду хорошо кормить вашу команду, то никто ко мне и не полезет. Тем более, что я метнул корсо Рене не в глаз, а в ствол пистолета. Ненавижу, когда на меня нацеливают пистолет. Сэр, вы скажите ему, чтобы он ко мне не приставал, а то ведь я в следующий раз могу ему и кости переломать.