— Так себе. Я едал и лучше, — протянул он.
От обиды у меня перед глазами появилась какая-то пелена.
— Эй, ты чего? Я же пошутил, — расслышала между всхлипываниями.
Интересно, а кто это плачет? Триединый, да это же я мокроту развела. От слов Азария мне стало себя безумно жалко. Ощутила себя маленькой и никому не нужной, как тогда, когда мама меня бросила, отдав на попечение государственных воспитателей. Я помню как часами, когда меня никто не видел, сидела где-нибудь в уголке и беззвучно плакала. В этот раз, как и тогда, я чувствовала себя отвратительно. Только теперь мой позор видел посторонний.
— Детка, ты чего? Ну я же, правда, пошутил. Я не хотел тебя обидеть. Все получилось великолепно. Очень вкусно. Я давно не ел ничего подобного. Правда-правда, — кажется, меня гладили по голове и прижимали к большой мужской груди. Однако я не замечала, будучи поглощена своими переживаниями.
Лишь через некоторое время до меня дошло кто успокаивает и почему. На меня накатило жуткое негодование. Как он посмел меня оскорблять в моем же доме, вначале говорить гадости, а потом переводить все в шутку?
— Ах, пошутил, — я вырвалась из объятий Азария. — Тебе весело? А мне вот нет. Мне больно и обидно. Ты ешь мою еду и еще смеешь надо мной потешаться. Не кажется ли тебе это слишком? — я разошлась не на шутку.
— Бекки, я не хотел. Прости. Я не думал, что ты так отреагируешь, — принялся оправдываться Азарий.
— Проваливай отсюда. Чтобы ноги твоей не было, — кричала я.
— Бекки, не шуми. Не надо. Давай успокоимся и доедим. Все очень вкусно, — предложил мужчина, отчего вызвал во мне еще одну вспышку гнева.
Я схватила тарелку мужчины, на которой все еще лежала недоеденная пища, и со всей силы швырнула в стену. Тарелка отскочила от стены с громким треском. Зато макароны художественно прилипли к вертикальной поверхности, повиснув замысловатыми иероглифами.
— Эй, Бекки, что ты делаешь? — воскликнул Азарий, прикрываясь рукой. — Это не надо бросать. Это надо есть.
— Уходи. Прочь. Уматывай, — кричала я, хватая уже свою тарелку и так же швыряя об стену. Следом полетела вазочка, стоявшая на столе.
Азарий, находящийся в непосредственной близости от метательных предметов, отскочил к двери, приговаривая:
— Хорошо. Хорошо. Уже ухожу. Да ухожу я, — это в Азария полетела салфетница. — Пусть тебе будет стыдно, что ты выгнала уважаемого лина на улицу, как собаку.
— Это кто еще уважаемый лин? — бесновалась. — Не ты ли? Да ты самый ничтожный тип, который я когда-либо встречала на белом свете. Если ты сейчас не уйдешь, то я…, - в первый миг хотела сказать, что вызову полицию, но, вспомнив случившееся с Гевором, передумала. — То уйду я.
Не заметила как оказались возле входной двери. Азарий, прикрывая рукой голову, выскользнул в коридор.
— Там тебе и место, — мстительно произнесла во след, когда дверь за мужчиной закрылась.
Лишь спустя некоторое время до меня дошло что я натворила. Однако звать мужчину назад, а тем более искать его, если вдруг куда-то ушел, я не собиралась. Слишком велика была обида. Может быть и на надо уметь прощать, но для меня это крайне большая роскошь.
Я так и легла спать, не зная где и что делает Азарий. Скорее всего ушел туда, откуда явился не так давно.
Пусть. Туда ему и дорога.
Свернувшись калачиком на кровати, обняв подушку, уснула, совершенно того не заметив.
Утром ко мне забрался наглый солнечный зайчик. И откуда он только взялся. Обычно в это время года по утрам небо в тучах, сквозь которые, как правило, не видно небо. Вроде бы и светло, но Геоса не видно, лишь через облака виден светящийся нимб. Как правило, говорят, что это триединый смотрит на нас с небес своим задумчивым взглядом.
А вот сегодня на удивление туч на небе не наблюдалось, Геос дарил свои лучи, разбрасывая их налево и направо. Я обрадовалась подобному знаку.
Потянулась, лежа в кровати, улыбнулась новому дню. Когда просыпаешься вот в таком настроении, то мир вокруг расцветает новыми красками. Однако сколько лежи, не лежи, но надо вставать. Тем более рабочий день никто не отменял.
Что там новенького преподнесет Вилкас? А может быть порадует Сейм? У последнего на лице с каждым прожитым днем все больше и больше появляется рыжинок. Природа парня облагодетельствовала по полной программе. Не поскупилась. Он, по-моему, по этом поводу немного комплексует, но виду не подает. По крайней мере, в моем присутствии старается скрыть небольшое недовольство жизнью.
Я поднялась с кровати, обдумывая план на сегодняшний день. Надо срочно проверить последние посевы, заказать свежий материл, посмотреть как прижились привои, да много чего еще, всего сразу и не упомнишь. Я пыталась все удержать в голове, пока на автопилоте чистила зубы, расчесывала волосы и заваривала мятный сбор. После него изо рта так приятно пахло.
Завтракала я на бегу, не особо задумываясь над тем что ем. По привычке достала полуфабрикат с пищевыми добавками, разогрела до нужной температуры и проглотила, запивая мятным напитком. Пока жевала, просматривала утренние каналы на консоли. По одному из них рассказывали, что на днях был предотвращен террористический акт. Если бы не слаженные действия правоохранительных органов и служб мегаполиса, то могли бы быть жертвы среди линов. Выступающий, а это был глава нашего района, взахлеб расхваливал себя, словно баллотировался на новый срок. А может быть так и было на самом деле, я не особо вникала в его речь. Все что меня не касалось напрямую, не особо откладывалось в памяти. По всей видимости, мозг сортировал информацию на важную и не важную.
Угрызений совести по поводу вчерашнего в отношении Азария не было. Наверняка, он нашел приют среди себе подобных. А вот разузнать про самочувствие второго партнера следовало обязательно. Я создала заметку на браслете, чтобы сработало напоминание во время обеденного перерыва. Понадеялась, что мне хватит времени не только на обед, но и на сбор сведений по поводу здоровья Гевора.
Облачившись в рабочий костюм нежно голубого цвета, один из самых ярких, имеющихся в моем гардеробе, я собралась выйти в коридор, чтобы отправиться дальше.
Разблокировала дверь, ввела код доступа к охранной сигнализации, чтобы сразу же заблокировать вход в квартиру. На все про все мне отводилось пара кварт. Вроде бы и не так много, но самое необходимое достаточно. Проверила перед выходом все ли взяла.
Все.
Толкнула дверь, а она не поддалась. Я толкнула еще раз. И опять дверь не шелохнулась. Я начала паниковать. Скоро должна была сработать блокировка. Если я не успею выйти за дверь, то пойдет вызов на пульт в полисмендерском участке, а значит я не выйду из дому до появления патруля.
— Бекка, ты чего пихаешься? — недовольный мужской голос послышался с другой стороны двери. — Я тут только уснул, а ты меня будить надумала.
— Азарий? — сказать что я была шокирована, это не сказать ничего. — Что ты тут делаешь? — меня, наконец, выпустили из квартиры.
Если судить по помятому виду мужчины, то следовало предположить, что он спал под дверью.
— Тебя караулю. Неужели непонятно? — усталый вид, круги под глазами, мятая одежда, все последствия ночного бдения налицо.
— Зачем? — удивилась. — Шел бы к себе или откуда ты там явился.
Я старалась не допустить в свою душу раскаяние, которое так и рвалось. Совесть потихоньку начинала меня грызть, что грозило перейти в душевную муку.
Не виновата я. Он сам тут остался.
Или все же виновата?
— А мне некуда идти, — просто сказал мужчина. — Я как бы тебе сказать… нет у меня жилья… и денег нет, — последнюю фразу мужчина практически сжевал.
— То есть как нет? Ты же где-то там работаешь, живешь, — я не могла понять как у лина не может быть дома. У нас так не принято. У каждого должен быть дом.
— Ну я… живу… у женщин… по очереди. Ты же знаешь, у нас так принято, что триа объединяется на территории лин. Вот они меня и кормят, — мужчина тушевался. Ему было неудобно рассказывать о себе. Однако он выбрал правильную тактику поведения. Если бы Азарий солгал, а я чувствовала, что он не лжет, то дальше бы не стала с ним разговаривать. А так…
Надо было что-то срочно делать.
И тут завыла сирена. Как оказалось, я не вовремя закрыла дверь. Вернее, я ее совсем не закрыла, а потому сработала сигнализация.
— Ой, божечки, триединый помоги. Что же мне делать? — всплеснула я руками. — Сейчас же приедут по вызову. У меня же квартира на охранной сигнализации.
Я заметалась из стороны в сторону, не зная что предпринять. Как отключить сирену я не знала. По этому поводу у меня не было никаких инструкций.
— Не бойся. Я с тобой, — Азарий уверенной рукой отодвинул меня в сторону. Из кармана брюк достал небольшое устройство с парочкой щупов, торчащих с двух сторон, загнул их, приставил с двух сторон к панели для ввода кода замка, быстро-быстро ввел какую-то команду на приборе. И… сигнализация замолчала.
— Вуаля, — развел руками мужчина. — Входи в квартиру и по-быстрому отменяй вызов полисмендера.
— Как ты смог? Что ты сделал? — у меня в голове теснились десятки вопросов, на которые мог дать ответ только Азарий.
— Не время выяснять отношения, делай, что я тебе приказал, — голос мужчины был тверд.
Я метнула взгляд на лина, потом на дверь, опять на лина и… сделала как он приказал. Набрав код отмены, послала вызов в участок. Мне несколько кварт пришлось отвечать на вопросы, прежде чем была признана хозяйкой квартиры. Потом еще долго выслушивала по поводу женщин, у которых только одно на уме. И кто мне об этом говорил? Пожилая лина, сидящая за пультом и следящая за консолью, на которой высвечиваются все объекты охраны. Наконец, эпопея с сигнализацией была завершена. Я утерла пот со лба, вспоминая, что опаздываю на работу.
— Ревекка, — позвал меня Азарий из ванной, куда метнулся сразу же после того, как попал в квартиру.
— Что?
— Можно я воспользуюсь твоим душем? — раздалось из-за двери.