Долгие обороты тренировок дают огромное количество опыта, — философски заметил Гевор.
— Ее лечить надо. Ты как? Сможешь? — обратился мужчина ко второму партнеру.
— А тебе уже пора?
— Ага, — подтвердил Гевор. — Сейчас домой к Ревекке, заберу свои вещи и на объект. Ты за ней присмотри, — отдал распоряжение Азарию.
Не думала, что мужчины так быстро споются. Вроде как между ними были недоразумения.
Хотя… если судить по нашему слиянию, то они настроены на одну волну.
Спустя некоторое время я оказалась дома, лежащей в собственной постели, заботливо укрытой, и с консолью в руках. Мне было сказано не вставать до тех пор, пока не разрешат.
Гевор умчался на свою стройку, а Азарий был отправлен за медикаментами для облегчения моего состояния. Меня почему-то начало еле заметно потряхивать, а точнее морозить.
Одним словом, на меня напала какая-то хворь.
Вот правду говорят, что за все в жизни надо платить. Похоже, что мне пришлось расплачиваться за все то удовольствие, что я получила в объятьях мужчин.
Так я размышляла пока находилась в квартире одна. А еще думала о том, чтобы сказала женщина полисмендер, если бы узнала о том, что меня фактически принудили к слиянию, но при этом случившемся факте я не заявила в Службу Порядка. Может быть случись это значительно раньше, когда я была значительно более наивна и гораздо сильнее подкована в идеологическом плане, то непременно бы подала заявление о принуждении. Вот только сейчас почему-то не хотелось этого делать. У меня появилась робкая надежда создать что-то большее, чем временный союз. Не знаю откуда пришло это желание, но далеко гнать его я не собиралась.
Мне не давала покоя мысль, что система использует линов в своих интересах. Вот взять, например, меня. Я жила не тужила, подпитывалась идеями, которые мне скармливали с экранов головизоров, что проповедовали ни занятиях по триолиноведению, внедряли в сознание на каждом шагу, используя всевозможные варианты насаждения идеологии, начиная от рекламы и кончая индивидуальными занятиями. И ведь я во все это верила, пока воочию не столкнулась с изнанкой жизни.
Надо же было такому случиться, чтобы мне в триа, при наличии моего истинного желания завести ребенка, подобрали столь значимых мужчин, а, кроме того, в мою жизнь вмешались интересы государства.
Я задумывалась, а все ли так случайно, как кажется на первый взгляд? Или в этом есть какая-то определенная закономерность?
С кем поделиться? Кому рассказать? Как найти ответы на свои вопросы?
Этого я не знала.
Все же было гораздо проще жить, когда знаешь правила поведения, от которых отступать нельзя ни в коем случае.
— Алло, алло, Ревекка, это ты? — раздалось в наушнике.
Я уже хотела разорвать соединение, но сил не хватило.
— Да, Лилит, в смысле, мама, это я, — еле слышно подала голос.
— Я так рада тебя слышать, — в интонациях матери проскользнули довольные нотки, тотчас сменившиеся на тревожные. — Дочка, у тебя все в порядке? Какие-то проблемы?
— Все у меня хорошо, — заученно произнесла в ответ. Именно так я всегда отвечала. Но тут же добавила. — Нет. Не все в порядке.
— Что? Что случилось?
— У меня состоялся контакт, — выдохнула в ответ на вопрос.
— С кем? Тебе кто-то что-то предложил? — осторожно спросила у меня женщина.
— Да. Вернее нет, — я заерзала в кровати. — У меня произошло слияние в триа, — было как-то неудобно говорить о подобных вещах матери, но и как объяснить по поводу случившегося я не знала.
— Тебя обидели? — заволновалась она. — Сделали больно?
— Нет. Вовсе нет. В процессе все было нормально. Потом небольшой дискомфорт, — пояснила я, жутко стесняясь. Вроде бы говорила об очевидных вещах, однако язык не поворачивался их произносить.
— Ой, я так рада, что, наконец, это свершилось, — послышалась радость в голосе Лилит. — Они такие славные. Самые лучшие. Особенно Гевор. У него самая высокая совместимость и живущих линов.
— Кто, мама? — напряженно произнесла я, переспрашивая.
— Ну, твой партнер, — мама поняла что оговорилась.
— А я тебе не называла имя партнера. Откуда ты его знаешь? — у меня внутри все замерло. — Ты за мной следишь?
Мама замолчала, видимо обдумывала ответ.
— Я скоро буду, — раздалось в наушнике и связь прервалась.
Меня стало почему-то колотить, то ли от напряжения, то ли от волнения. Я затруднялась ответить. Я напридумывала кучу всяких вариантов, из которых один был хуже другого. Это было ужасно.
Откуда мама могла знать имя моего партнера? Угадала? Случайно назвала? Или в это была определенная закономерность?
Я не знала что думать, а мысли лезли в голову просто нещадно.
Лежа в кровати, я услышала как открылась входная дверь, а потом стали слышны шаги.
— Кто там? — я хотела слезть с кровати, но пронзившая тело боль не дала это сделать, скрутив меня на некоторое время.
— Детка, детка, что с тобой? Тебе больно? — я не смогла не застонать.
Ответить Азарию я смогла только лишь спустя несколько серт. Слишком захватывающей и всеобъемлющей была боль внизу живота.
Вот и наступила расплата за удовольствие полученное от двух мужчин. За все в жизни нужно платить. Я опять застонала.
— Ревекка, детка, выпей вот это, — мне поднесли стакан с чем-то мутным.
— Я не хочу, — вспомнила Стефана. Он тоже подсовывал мне какую-то гадость.
Я некстати вспомнила о своем проваленном задании. Меня явно по головке за это не погладят. Однако выполнить миссию я не могла физически. Сил на это у меня не было.
Скорее всего я изначально была запрограммирована на поражение. Ну какой из меня тайный агент? Совершенно неважный. Я лишь тихо радовалась, что меня в последнее время не беспокоят и не сообщают о встречах, потому как сказать ничего по поводу задания я не могла. Установить местонахождение лаборатории, где Стефан по мнению безопасников проводил свои опыты было невозможно, тем более лежа на кровати. Я лишь знала одно убежище Стефана, где мы с ним встречались, но это место никого не интересовало, разве что Азария и Гевора. Я так и не установила каким образом они меня нашли. Вроде бы меня никто не видел, когда я позорно бежала от мужчин. И тут я вспомнила про захваченный с собою браслет. Скорее всего с его помощью я и была обнаружена.
— А я говорю выпей. Тебе станет значительно легче, — твердым голосом сообщил мужчина.
Я сжала губы и зубы, противясь.
— Ну же, детка, открой рот, — Азарий настоятельно требовал от меня выполнить то, что он задумал.
Я помотала головой, отрицая любое насилие над собой.
— Что ты ей даешь? — раздался с порога женский голос.
Мы оба обернулись. В проходе стояла Лилит, красивая как всегда. Для меня она до сих пор оставалась самой прекрасной женщиной на свете. Я не знаю что с собой делала Лилит, но она выглядела чуть ли не как моя ровесница. Я вспоминала те годы, когда мы с мамой были вместе. Мне показалось, что сейчас она даже моложе, чем тогда. Или может быть дело в совершенно другой прическе, делающей гораздо значительнее женщину. В любом случае мама сияла, словно звезда новостей.
— Сильфиум, — произнес мужчина, по-прежнему желая меня напоить.
— Правильно. Это ей должно помочь перенести последствия слияния, — дала добро моя мама.
Меня удивило не то, что она согласилась меня напоить, а то, что она совершенно не удивилась, увидев Азария. Не попыталась узнать кто он такой и почему пытается влить мне в рот мутную жидкость.
— Убери это, — сквозь зубы прошептала, вертя головой из стороны в сторону. Мужчина был силен, но я все равно не сдавалась, не желая пить.
— Малышка, выпей. Ты же слышала, что я сказала. Сильфиум на самом деле прекрасное средство от последствий после слияния, тем более после первого и такого удачного, — посоветовала мне мать.
— Не буду. Лучше объясни мне откуда ты его знаешь? — ткнула я пальцем в сторону Азария. — И не отнекивайся, что это не так.
— А если я скажу, что он был в моей триа? — спросила у меня Лилит.
— Ты поклялась никогда не заводить триа, после того случая.
Я напомнила матери ее же слова, которые она произнесла в кабинете, когда меня помещали в воспитательное учреждение для детей. Может быть, она этот момент и забыла, но я то хорошо помнила все слова, которые были сказаны Лилит начальнице учреждения.
— Или ты тогда солгала? — с горечью спросила у матери.
Она посмотрела на меня тяжелым взглядом. Видимо не решалась дать ответ, но потом все же победила свое сомнение:
— Нет, — ответила она. — У меня, действительно, никогда больше не было триа, — глухо произнесла Лилит.
— Тогда откуда ты его знаешь? — вырвалось у меня.
— По работе, — сухо ответил за мою мать Азарий. Он с вызовом смотрел на меня. По всей видимости, ожидая дальнейших вопросов, которые не замедлили появиться.
— По какой работе? Ты же занимаешься подрывом общественного порядка, — мужчина выпятил нижнюю губу, как бы говоря что ты еще скажешь? — У тебя нет никакой нормальной работы.
— Ну и что? Работа бывает разной, — усмехнулся Азарий.
Моя мать стояла и не перебивала мужчину. У меня закралось страшное подозрение, которое я не преминула озвучить.
— Не хочешь же ты сказать, что она, как и ты занимаешься одним и тем же? То есть готовите революцию? — я рассмеялась собственному предположению.
— А если и так? Что ты тогда сделаешь? Заявишь на нас в Службу Порядка? — спросила у меня Лилит, наблюдая со стороны за нашей с Азарием перепалкой.
Я обмерла, понимая, что только что получила ответ на свой вопрос, причем в полном объеме.
Азарий не просто связан с моей матерью, она такой же член революционной организации, как и он. И вряд ли она рядовой исполнитель, скорее уж одна из руководителей движения, зная ее характер по достижению целей. Я совершенно не удивлюсь тому, что моя мать возглавляет это движение.
Свои мысли я озвучила вслух, втайне ожидая, что их опровергнут. Но моим надеждам не суждено было скрыться. Моя мать, до этого времени стоявшая в дверях, прошла внутрь комнаты и устроилась на кресле, положив ногу на ногу. Ее вид был крайне серьезен и величав. Так могла сидеть только королева, подчиненные которой в любой момент готовы прийти ей на помощь. Это я поняла лишь по одному внешнему виду Лилит.