мени. Мужчины даже ругаться не могли громко, потому как в противном случае испугали бы малышек.
Я часто дремала во время кормления, сидя в удобном кресле.
— Ревекка, давай я заберу Аниту, — сквозь сон услышала Гевора, отчего встрепенулась и окончательно проснулась.
— Я и сама могу отнести ее в кроватку, — даже спросонья было жалко расставаться с сопящим комочком.
— Тогда я понесу вас обоих, — упрямо заявил Гевор. Иногда он был такой настырный, что переупрямить мужчину было практически невозможно.
— Только попробуй, — протянула крошку Аниту, посасывающую собственный кулачок. — А где Стефан?
— Уехал по делам.
В распоряжении Гевора находился транспорт, который использовали при работе на местности, где не было силовых потоков. Как он смог его достать, мужчина не говорил. Но зато он нам очень помог при передвижении в поисках нового дома.
— Как уехал? Куда уехал? — я заволновалась. — Где Лайза?
— Не волнуйся. Лайза давно спит в своей кроватке. Лично проверял. А Стефан поехал за покупками. Здесь недалеко.
— Давай тебе помогу, — Гевор, приняв дочь, подал и мне руку. Так мы и дошли до комнаты, где уложили девочку, при этом мою руку мужчина вернул в мое распоряжение только для того, чтобы Аниту было удобно переложить в кроватку.
— Можешь меня отпустить, — постаралась выдернуть свою конечность. — Дальше я сама.
— А может быть я не хочу тебя отпускать? — внезапно осипшим голосом произнес Гевор, внимательно смотря на меня сверху вниз.
Мне сразу стало как-то тяжело дышать, будто кислород перекрыли. А во всем были виноваты карие глаза, буравящие меня насквозь.
— Что? — задала самый что ни на есть глупый вопрос.
— Ты все прекрасно слышала, моя дорогая.
И это «моя дорогая» так прозвучало в устах Гевора, что почувствовала как по моей спине пробежала целая толпа пьяных мурашек, потому что мне в голосе мужчины послышалось такое, что я никогда и нигде не встречала. Меня будто солнышко погладило, одарив своим теплом, словно легкий ветерок забрался под юбку и нежно приласкал. Вот что-то среднее между этим я и ощутила. А следом Гевор провел кончиками пальцев по моему предплечью.
Нежно и ласково. Меня касались и ранее, но чтобы вот так, едва дотрагиваясь, задевая лишь волоски, никогда ранее. Захотелось тотчас почесать это место. Что я и сделала, столкнувшись в воздухе с рукой Гевора.
— Гевор, я не…, - начала, но так и не закончила, потому как потеряла мысль утонув в темно-карих омутах. Их глубина затягивала меня к себя, уводя мысли прочь, обостряя чувства и будоража желание.
— Молчи, — мужчина прикоснулся к моим губам. А затем и вовсе провел по ним пальцем, отчего они раскрылись. — Ничего не говори.
Я мучительно долго ждала когда же ко мне склонится голова Гевора и его губы встретятся с моими. Зудящими и жаждущими. Мир вокруг нас словно замер, а время, стало тягучим, будто патока.
Мы целовались так, будто это было впервые. Впрочем, это так и было на самом деле, ведь никогда ранее я с Гевором не оставалась наедине. Теперь же я ощущала некое единение с ним. Я тянулась к мужчине и чувствовала, что в ответ он тянется ко мне. Это было незнакомое доселе ощущение, но более приятное из всех ранее познанных.
— Я уйду, если ты мне прикажешь, но знай, что больше всего на свете хочу остаться с тобой. Не на миг, день или два, а надолго. Это желание измучило мою душу, заставляя переживать и страдать, — внезапно произнес мужчина, с огромным усилием отстранившись от моих губ.
Он неистово вглядывался в мои глаза, ища ответ на свой вопрос. Я же замерла от потрясения. То, что происходило со мной было необычно, ново, непонятно.
Внезапное признание Гевора ударило поддых, заставляя задержать дыхание и постараться за доли серт разобраться в собственных чувствах. Что я ощущала в присутствии мужчины?
Какие мысли меня посещали, стоило ему оказаться в зоне видимости? Что я чувствовала, когда Гевор нечаянно меня касался? Радость? Недовольство? Раздражение? Или бесконечное счастье? Хотелось ли мне дотронуться до него в ответ?
На эти вопросы я желала ответить сразу, не задумываясь. Слишком ответственным был миг.
Я понимала, что в данный момент решается моя судьба.
Руки Гевора отыскали мои кисти и переплели пальцы рук. И в этот момент я почувствовала, что вокруг меня лопается какая-то защитная оболочка, впуская в мое личное пространство огромный сонм чужих ощущений, среди которых радость и смятение, ожидание и тревога, желание близости и стремление защитить и множество других не менее ярких и острых.
Вначале чужие чувства я ощущала остро, они словно впивались в меня, причиняя если не боль, то некий дискомфорт, но спустя небольшую долю времени я перестала ощущать их как чужие. Они стали вплетаться в мои ощущения, будто являлись родными изначально. И от удвоения ощущений меня обуяла радость, которой в ответ хотелось поделиться и непременно с Гевором, ожидавшим с нетерпением моего ответа.
— Я не желаю, чтобы ты страдал, а если это все же произойдет, хочу разделить твое чувство, — срывающимся голосом произнесла в ответ.
Гевор порывисто обнял меня, прижал к себе, да так, что я почувствовала как бьется его сердце, понимая, что этот миг мое подстраивается под чужой ритм. Это было так необычно и в то же время так естественно, словно так должно быть изначально.
Губы мужчины вновь накрыли мои, но теперь я ощущала бесконечную нежность в прикосновениях, которую хотелось пить снова и снова. И чем больше я получала, тем сильнее понимала, что не готова лишиться все этого.
Мне хотелось удержать этого мужчину рядом с собой… любой ценой. Вот только я знала, что такого вряд ли удержишь. Для него самым важным в жизни была работа, ради нее он на все был готов.
Или это уже не так?
Я задумалась, продолжая принимать от мужчины подарки в виде легчайших поцелуев, покрывающих мои щеки, губы, шею.
Какой же он нежный и ласковый.
Но будет ли он таким спустя длительное время? Мне хотелось верить. Впрочем, мне хотелось верить не только в это, а в то, что даже будучи с головой увлеченным работой Гевор будет вспоминать обо мне. Вот и сейчас я купалась в прикосновениях, дарящих наслаждение, а сама с ужасом думала, что будет когда Гевор покинет меня. Ведь, он и так был слишком долго рядом со мной и девочками. И пусть я могла объяснить познавательный интерес Стефана к своему созданию, но Гевора что удерживало рядом? Я затруднялась ответить?
— Ревекка, что я делаю не так? — услышала хриплый голос мужчины, с тревогой заглядывающего мне в глаза.
— Все так, — я улыбнулась, пусть и натянуто. Меня пронзила мысль, что это наша последняя встреча и поэтому Гевор хочет сделать расставание менее острым.
— Нет. Не так, — пришлось опустить глаза, чтобы мужчина не заметил в них боль пронзившую меня насквозь.
Что-то гормоны расшалились. Похоже, что я все еще никак не отошла от родов. А как я буду одна справляться с девочками, когда у меня не окажется надежного тыла и крепких мужских рук, а я так к ним привыкла. Мне даже плакать захотелось.
— А ну посмотри на меня, — Гевор силой заставил приподнять голову, рукою ухватив за подбородок. — Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
Плачешь. Я же вижу. Я сделал тебе больно? — тревога в голосе и бесконечная забота.
— Нет.
— Тогда почему? — его настойчивость пробила в моей обороне брешь.
— Не почему.
— Ревекка, что это значит?
— Ничего.
— Так, если ты сейчас не скажешь в чем дело, то я уеду, — пригрозил Гевор.
— Значит, все таки уезжаешь…, - и слезы сплошным потоком, более ничем не сдержанные, полились из моих глаз. — Я так и знала, — произнесла сквозь рыдания. — Я так и знала, — повторила еще раз.
— Что знала? О чем? — беспокойство мужчины только лишь возрастало. Я его ощущала даже не прислушиваясь к чужим эмоциям.
— Ты меня покидаешь, — уткнулась в грудь Гевора и принялась всхлипывать. Еще бы, все было так как я и предполагала.
— Да. Но всего лишь чтобы уладить свои дела.
— Ты нас бросаешь. Я все понимаю… поигрался и хватит. Зачем такая обуза? Тем более дети. А за ними ухаживать надо, заботиться. Проще уехать. Со взрослыми все проще, — через перемежающиеся всхлипы высказывала я накопившееся. Терпеть не было сил. Как он мог?
Как мог? Зачем? Для чего? Почему окружил лаской? Чтобы бросить? Для чего? Хотел отомстить?
— Что за глупости ты говоришь? Для чего мстить? Почему? Я не собирался тебе мстить. Мне это для чего?
Я и не заметила, что принялась высказывать свои претензии вслух.
Гевор молча слушал, слушал, а потом как встряхнет меня, словно я тряпичная кукла, набитая опилками и всякой всячиной.
— А ну кончай истерику, — как рявкнет на меня, да так громко, что аж вздрогнула. — Я тебе что-нибудь подобное твоим бредням говорил?
Я мотнула головой в сторону.
— Не говорил. Подтверждаешь. Я тебя обижал?
Опять пришлось согласиться с мужчиной. Это я его обижала. Даже полисмендеру сдала.
— Тогда с какого перепугу ты выдумала всю эту чушь? Мне надо уехать. Это так. Но ненадолго. Потом я вернусь. Обязательно. Если, конечно, не прогонишь, — а после была долгая паузу, как будто кто-то звук выключил на консоли.
— Не прогоню, — ответила еле слышно, когда уже никто из нас не ожидал ничего подобного.
— Я думал, что ты так этого и не скажешь, — лбом в мой лоб уперся Гевор, переводя дыхание.
И так легко стало у меня на душе после услышанных слов, будто кто-то снял незримый груз с плеч. Только я собралась потянуться к губам мужчины, возникла у меня такая потребность, как проснулись обе мои девочки и начали требовать от мамы внимания.
Естественно, они его получили. И всегда получали. И не только от меня одной. Но и от пап, чего греха таить? Мои крошки уже сейчас могли вить веревки из мужчин. И как только умудрялись, будучи совершенно крохотными созданиями, которые даже себя обслужить не могут. Самое интересное заключалось в том, что никто не был против подобного положения вещей. Что само по себе было крайне удивительно и необычно.