Ворчание лейтенанта не могло обмануть даже его самого: Даркхолл улыбался до ушей.
– На службе, говорите… а проводить меня вы решили тоже из служебных соображений? – Анатоль демонстративно смотрел в окно.
– Ох, и язва же вы! – лейтенант, похоже, обиделся.
– А всё-таки? – невозмутимость адвоката неприятно напомнила Эндрю их многочисленные в прошлом столкновения в зале суда.
– Поговорим об этом в порту, хорошо? По моим прикидкам, у вас останется минут сорок до рейса, а разговор наш, я думаю, не займёт много времени.
Трейси кивнул, не отрывая взгляда от окна. Казалось, ещё вчера он ехал в обратном направлении, от порта к городу, рассказывая своим пассажирам о местных достопримечательностях. Теперь же пассажиром был он, и достопримечательности его совершенно не интересовали. Будет ли он скучать по Трианглу? Вряд ли. По людям, в числе которых несколько неожиданно оказался и Эндрю Даркхолл – возможно, а по планете…
Здесь действительно не осталось ничего, что было бы ему дорого по-настоящему. И незаконченных дел тоже не осталось. Конечно, не так уж разумно рубить концы и нырять с головой в неизвестность, не оставляя себе, по сути, запасной базы. Но именно в этом и состояла полнота бытия, как понимал её сейчас Анатоль Трейси.
В знакомом кафетерии было не протолкнуться, и Даркхоллу даже пришлось сверкнуть значком перед запыхавшимся официантом. Дополнительный столик вынесли и установили (с извинениями за возможные неудобства) у самой стеклянной стены. Шоколад принесли чуть ли не быстрее, чем заказанный лейтенантом безалкогольный мохито, и Трейси мысленно усмехнулся: вот по здешнему шоколаду он, пожалуй, скучать всё-таки будет.
– Ладно, Анатоль, – сказал полицейский, немного помолчав. – Не буду тянуть кота за хвост. Я решил проводить вас, потому что хочу и пока не могу понять, почему вы решили улететь с Триангла. А вы ведь решили; я совершенно уверен, что Манки для вас – всего лишь станция пересадки. Проблем с законом у вас нет, с деньгами тоже. Да и душевного спокойствия, по моим прикидкам, должно было существенно прибавиться. И всё-таки вы улетаете. Почему?
Трейси закурил, немного поразмыслил и неопределённо улыбнулся.
– Вы не поверите, Эндрю, но именно об этом я и думал всю дорогу от дома до порта. Почему я улетаю? Потому, наверное, что мне больше неинтересно на Триангле. Здесь я сделал всё. Останься я – и что меня ждёт? Ещё больше славы удачливого защитника в суде? Ещё больше денег? Скучно, Эндрю. Я ведь не пенсионер. И зубы все свои, и трость не требуется… а что я видел? И что ещё увижу? То же самое, что вчера, позавчера, год назад? И так до самой смерти?
– Постоянство – признак мастерства, Анатоль.
– Мастерства – в чём? В умении прожигать свою не слишком длинную жизнь?
– А где-то ещё вы её прожигать не будете? – прищурился Даркхолл.
– Зависит от того, что назвать прожиганием, – голос адвоката зазвучал неожиданно резко. – Горят и сигарета, и костер. И у того, и у другого впереди, в сущности, одно и то же: пепел и зола. Но пока горит костер, он дает свет и тепло, а сигарета – только горький дым.
– Но ведь и костру нужно кострище.
– Здесь я кострища уже не найду. Кроме того, даже зола от костра кое на что годятся. В ней можно что-нибудь запечь. А у сигареты, – Анатоль покрутил перед носом собеседника указанным предметом и решительно затушил его в черном керамическом сердечке, – итог один: мордой в пепельницу.
Непривычные рассуждения непривычного Трейси прервало пришедшее ему сообщение. Он покосился на дисплей и упруго поднялся на ноги.
– Мне пора, Эндрю. Надо кое с кем встретиться перед отлетом. Надеюсь, вы понимаете, что…
– Понимаю, – ухмыльнулся лейтенант, – и дальше провожать не буду. Чего глаза не видели – того язык не разболтает. Иногда мне кажется, что этому взгляду на вещи я научился от вас. Удачи, Анатоль.
Прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, Эндрю смотрел, как растворяется в небе стартовавший челнок, и ловил себя на грустноватой зависти. Что видел Трейси… а что видел он, лейтенант Эндрю Даркхолл? Уйму уголовных рож? А ведь там, наверху, целый мир…
Глава 13. Комплексное решение вопросов безопасности
И если сюда хоть мышь проскочит, я съем свою треуголку!
В «Два бурундука» Трейси почти ввалился. Низкая сила тяжести в сочетании с дорожной сумкой, несколькими пакетами сделанных по дороге покупок и корзиной орхидей, сделали его неуклюжим. Можно было бы посмеяться над собственной неловкостью, но Анатоль увидел за стойкой бара, помимо Тима, мрачного, напряженного Питера и почувствовал, как засосало под ложечкой.
– Проблемы? – торопливо осведомился адвокат, подходя вплотную к стойке и бросая сумку и пакеты. Корзину он выпускать из рук не хотел: и так-то порядком поволновался, как перенесут хрупкие цветы путешествие до Манки. Перенесли они вроде бы хорошо, но мало ли что?
– Как сказать… – неопределённо протянул Гринбаттл. – Фру Йоханссон в данный момент беседует со Спайдером.
– А какого чёрта ты его пустил?.. – взорвался было Трейси, но тут же сбавил обороты, получив в ответ угрюмое:
– А как я мог не пустить?
Да уж, Спайдера, пожалуй, не пустишь…
Лет сорок назад, во времена, именуемые неугомонной миссис Лаурой «весёлыми деньками», порт Палм стал ареной самой настоящей войны. Всё шло к тому, что корпораты подгребут под себя весь местный бизнес, как легальный, так и теневой. И неизвестно, как повернулось бы дело, но тут к руководству порта явился, непонятным образом обойдя усиленную охрану, человек, отрекомендовавшийся Спайдером.
Ростом крепко за семь футов. Грузный. Не имеющий, похоже, никакой растительности на теле (даже ресницы отсутствовали). С белесой, пористой кожей. Лягушачий рот растягивался в неизменной глумливой улыбке. Маленькие неопределимого цвета глазки смотрели не мигая. На абсолютно гладкой голове злобно щерился выколотый паук. И если бы пауки умели разговаривать, они наверняка говорили бы именно так: очень тихо, шипя и коверкая слова.
Спайдер сделал оторопевшим заправилам порта предложение, от которого в сложившихся обстоятельствах они отказаться не могли. Утопающий хватается за соломинку, а то, что Палм именно тонет, было предельно очевидно.
Деньги он запросил немалые, требование использовать только подчиненных странного гостя прозвучало как приказ – но буквально три дня спустя ситуация разительно изменилась. Крови, конечно, пролилось изрядно, однако ещё через месяц в Палме царили тишь да гладь. С тех пор обеспечением порядка и безопасности в рабочей и жилой зонах ведала исключительно фирма «Спайдер Лтд». И глава фирмы, если верить всё той же миссис Лауре, за сорок лет не постарел ни на один день.
– Так, – сказал новый Анатоль Трейси, понятия не имеющий о таких скучных понятиях, как «осторожность» и «благоразумие». Корзина орхидей без всякого пиетета была засунута под стойку. – Где они? Конкретно?
– Прямо по коридору, потом поворот направо, вторая дверь, – отозвался Пит.
– Я пошел. Сиди смирно и ничего не предпринимай, пока он не выйдет или я с тобой не свяжусь, – и, не обращая внимания на ошарашенный взгляд старого знакомого, Анатоль ринулся вглубь владений Гринбаттла.
Впрочем, за пару шагов до указанной двери он слегка притормозил, провел рукой по волосам и мимолетно пожалел, что одет неофициально. Хотя какая, в сущности, разница? Вряд ли такого человека, как Спайдер, можно смутить строгим костюмом. Или отсутствием оного.
Трейси постучал, услышал чуть напряженный голос Агаты, предлагающий войти, и отворил дверь. На первый взгляд всё было в порядке, но поза девушки адвокату категорически не понравилась. Как и улыбка Спайдера, но с этим поделать ничего было нельзя: улыбка Спайдера не нравилась никому.
– Фру Йоханссон, – слегка поклонился Анатоль, придавая своему лицу выражение одновременно жизнерадостное и жёсткое. – Спайдер.
– Трейси.
Этот человек за сорок лет ни разу ни к кому не обратился «мистер» и не позволял так обращаться к себе. «Спайдер» – и всё. Женщин он называл «мэм». Всех. Вне зависимости от возраста, а также общественного и семейного положения. Все они были «мэм»: светские дамы (заносило на Манки и таких), пожилые авантюристки вроде миссис Лауры, девчонки из борделей. Даже двухлетняя дочка Толстухи Сью.
– Чему обязан?
Демонстративно проигнорировав вопрос, адвокат полностью сосредоточил внимание на Агате:
– Фру Йоханссон, разве мы не условились, что все переговоры вы ведёте только в моем присутствии и при моем прямом посредстве?
– Вы задержались, мистер Трейси, – капризно надула губки Агата, – а Спайдер настаивал на беседе. Кроме того, я была так польщена его визитом, что…
Уголком глаза Анатоль видел, что Спайдер от души наслаждается спектаклем.
– Я рад, что мой визит доставил вам удовольствие, мэм, однако он несколько затянулся. И ваш поверенный нервничает…
– Мистер Трейси? Нервничает? – глаза девушки округлились в кажущемся непритворным удивлении. – Мы говорим об одном и том же человеке, Спайдер?
Мужчина слегка пошевелился в жалобно скрипнувшем кресле и сосредоточился на адвокате.
– Итак, Трейси. Раз уж переговоры ведутся через вас, начнем их. Цель моего прихода сюда – проконтролировать один беспокоящий меня момент. А именно: я хочу убедиться, что вы и ваши клиенты не заинтересованы в повторении в порте Палм эксперимента, произведённого на острове Дин. Если же вы сейчас скажете, что я пришёл не по адресу, то будьте любезны сообщить мне координаты того, с кем я буду это обсуждать.
Анатоль не считал себя трусом, более того, не был им, но сейчас он почувствовал, как топорщатся от внезапного холода волоски на затылке. Взгляд Спайдера, строго говоря, не был очень уж страшным, но во взгляде этом стыла сама Вечность, а с Вечностью Трейси предпочитал по возможности дел не иметь.
– Мы не заинтересованы в том, чтобы порт Палм постигла судьба острова Дин. А для того, чтобы вы могли в этом убедиться, я предлага