Попадались, впрочем, и полицейские, и спасатели, и военные. Хватало и обычных граждан, расфуфыренных в пух и прах. Всё это пёстрое сборище почтительно внимало Елене Дементьевой – лучшему нейрохирургу Заката, стоявшей чуть справа от центра стола с бокалом в руке. Голубые, чуть выцветшие от возраста, глаза обычно грозной дамы искрились, седые волосы рассыпались непослушными прядями.
– …время, когда она вернётся в большую медицину. Пока же я просто поздравляю Агату Ставрину со вступлением в славный цех. Дамы и господа! За доктора Ставрину! Ура!
– Ура!!! – взревели сидящие за столом люди, заглушая звон сталкивающихся бокалов.
Рядом с Еленой Феодосьевной поднялась на ноги смущённая Агата. Попробовала было сказать ответный спич, сбилась, покраснела, наконец, выдавила:
– За тех, без кого я ничего не достигла бы. За вас! – и села на место под аплодисменты собравшихся.
Варфоломей, рискуя заработать косоглазие, пытался одновременно смотреть на подругу и под ноги: по его прикидкам, отпавшую челюсть следовало искать где-нибудь на полу. Выступление профессора Дементьевой, великой и ужасной, должно было, по идее, подготовить его к увиденному, но что-то не срослось. Белая роба. Белая! Это же значит… это значит, что Агата… закончила?! Закончила обучение и получила диплом?!
Впрочем, жизнь в очередной раз продемонстрировала Платине, что не собирается давать ему времени на переливание из пустого в порожнее. В середине одного из крыльев стола взвился орлом сокол Мишка Силин. Когда-то соучастник бесчисленных детских проказ, а теперь – заклятый друг и конкурент, он не первый месяц подбивал клинья к Агате. Не как к женщине, а как к суперкарго. Женщину ему Кондовый, пожалуй, простил бы, но Мишка замахнулся на святое. А то, что он нёс теперь, с точки зрения Варфоломея, и вовсе выходило за рамки приличий.
– Я присоединяюсь к поздравлениям профессора Дементьевой и имею честь сообщить доктору Ставриной, что на борту «Гелиоса» ее ждёт вакансия второго бортового врача!
Такой наглости Кондовый стерпеть уж никак не мог.
– На борту «Sunset Beast» доктора Ставрину ждёт вакансия первого и единственного бортового врача! – рявкнул он, воздвигаясь в дверном проёме статуей Командора.
– Платина! – завопила, вскакивая, Агата, с которой мгновенно слетели смущение и намерение соответствовать торжественности момента. Задевая спинки стульев и плечи сидящих за столом, она со всей возможной скоростью протискивалась к Варфоломею. Вокруг улыбались. Посыпались шутки и подначки. Чье-то «Ух ты!» при виде того, как выбравшаяся на оперативный простор Агата с разбегу прыгнула на Кондового, потонуло во взрыве хохота.
– Ну, подруга, ты даешь! – провозгласил Платина, отпуская девушку и с удовольствием целуя подставленную щёку. – Уж осюрпризила так осюрпризила!
– Ты доволен? – с самым невинным видом осведомилась Агата. Глаза ее сияли.
– Не то слово! – искренне ответил Варфоломей. – Кстати, о сюрпризах. Господин майор!
До поры до времени скрывавшийся за дверным косяком Дима шагнул вперёд. Агата бросилась к нему и вдруг резко остановилась, словно налетела на невидимую стену.
– Командир? – неуверенно произнесла она. – Это действительно ты, командир?
Пилот среагировал мгновенно. Оружия у него – как (кажется) и у Десницы – при себе не было, поэтому он просто сделал один длинный, скользящий шаг, плечом оттирая побледневшую девушку себе за спину. Дима дернул уголком рта, подчеркнуто медленно запустил руку под рубашку, что-то там нащупал… позади Кондового облегченно выдохнула Агата.
– Ну, ты меня и напугал. Ффух… Всё в порядке, Платина. Все свои. Что это было вообще?
– Да так, – криво усмехнулся Десница. – Техника, знаешь ли, не стоит на месте. Давай не сегодня, а?
– Давай, – согласилась Агата, расцветая улыбкой. – Пошли за стол, для Варфоломея место оставили, и тебе сейчас тоже что-нибудь организуем.
– Не хлопочи, – остановил Дима горящую энтузиазмом девушку. – Что-то я устал. То ли гравитация, то ли старею… Вы празднуйте, а я пойду, прилягу. Тут по дороге отельчик попался, «Мамина сказка», там и заночую. Завтра поговорим.
– Ладно, как скажешь… – недоуменно пожала плечами Агата и дёрнула пилота за рукав: – Айда, Платина, пока без нас всё не съели!
Просыпалась Агата с трудом. Голова была ясной, не кружилась и не болела – должно быть, по возвращении с банкета доктор Ставрина догадалась-таки принять стабилизатор, – но отрываться от подушки не хотела совершенно. Можно и нужно было спать дальше. Однако вновь погрузиться в сон не получилось. Что же это так мешает-то, а? Сообразив, в чём дело, девушка чуть не рассмеялась. В комнате царил бескомпромиссный, могучий, сметающий всё на своём пути храп.
Приподнявшись на локте, Агата уставилась на соседнюю кровать. Марфы на ней не наблюдалось, зато наблюдался Платина, полностью одетый и почему-то в одном ботинке. Ботинок был ярко-красным.
Чертыхаясь вполголоса, девушка нехотя выползла из-под одеяла и отправилась в ванную. Полчаса спустя жизнь стала вполне сносной штукой. Теперь следовало сделать ее таковой и для Варфоломея: путем парочки инъекций. Вот служба и началась, мелькнула в голове ехидная мысль. Первейшая обязанность бортового врача – приведение пилота во вменяемое состояние.
Через несколько минут Платина задышал ровнее, потом с хрустом потянулся (кровать протестующе скрипнула) и открыл глаза.
– Привет, – хриплым со сна голосом выговорил он. – Ты не знаешь, почему у меня нога болит?
– Потому что ты спал в ботинке, – любезно проинформировала пилота Агата, сохраняя предельно нейтральное выражение лица.
– В каком ещё ботинке? – возмутился Варфоломей. – Я был в сапогах! И я их снял, я точно помню!
Агата огляделась и действительно увидела у входной двери щегольские сапоги.
– Ну да, – покивала она, соглашаясь с очевидным, – сапоги ты снял. А ботинок надел. Где ты его взял, кстати? А главное – зачем?
– Нашёл, – пробурчал Платина, садясь на кровати и стаскивая с ноги злополучный предмет обсуждения. – Кажется, в коридоре. А что? Красивый, мне понравился. Представляешь, каково ему пришлось, бедняге? Пусто, темно, холодно… Вот я его и поднял. И надел, чтобы ему не было так одиноко.
Ощущение съезжающей крыши посещало Агату не слишком часто. И почему-то большинство эпизодов этого ценного, но не слишком обнадеживающего опыта приходилось на общение с Варфоломеем.
– Так, всё. Сам разбирайся со своей обувью. И с НЕ СВОЕЙ обувью тоже разбирайся сам. Мой тебе совет – попробуй вспомнить, возле какой двери ты подобрал сие произведение искусства, и верни его на место. Только тихо, а то владельцу может и не понравиться применённый тобой способ разноски. А я пошла к командиру, поволоку его в «Гнездо», завтракать.
С этими словами девушка развернулась на каблуках и, ловко перепрыгнув через сапоги Платины, выскочила за дверь. Надо было разыскать Десницу, перекусить и разобраться со вчерашними странностями. Причем именно в такой последовательности.
Посылать майору вызов на связь Агата посчитала неуместным – час был сравнительно ранний. Судя же по пойманному ею вчера всплеску эмоций, бессонница была куда более вероятным спутником Десницы, чем сон праведника. Стало быть, не исключено, что заснул мужик только под утро. Хоть бы уж не один! – толковая девчонка вполне могла бы привести командира в порядок. Вот только где ж её тут взять, толковую?
Нет, толковых-то было много, но профессиональная проституция на Закате отсутствовала как класс. А господину майору вчера требовалась именно профи – или вообще никто. Черти бы взяли этот банкет! И она, Агата, тоже хороша: отпустила командира одного, повеселиться ей, видите ли, захотелось!
За размышлениями девушка сама не заметила, как добралась до «Маминой сказки». За стойкой портье позёвывала знакомая физиономия: студенты медицинского факультета подрабатывали кто где, и этого парня она, кажется, встречала. Ну, так и есть:
– Доброе утро, доктор Ставрина! Поздравляю вас!
– Доброе утро, эээээ… – она покосилась на бэйдж, – Сергей. Спасибо за поздравления. Мы знакомы?
– Не то чтобы знакомы… – слегка смутился парнишка. – Просто старый Погосян чуть ли не на каждой лекции упоминает о пользе эмпатии для бортового врача… и приводит в пример вас.
Агата усмехнулась: Семья Погосян славилась вышедшими из нее медиками, а Виталий Александрович не первое десятилетие гонял будущих бортврачей. Получалось у него здорово. И возраст не мешал.
– Лучше бы он привёл в пример себя. Эмпатия в сочетании с опытом куда полезнее собственно эмпатии. Ладно, не о том разговор. Сергей, Дмитрий Десница с Земли остановился у вас?
– Секундочку… да, у нас.
– Он в номере? – введённая ещё на заре колонизации планеты система фиксации в любых помещениях была налажена чётко. Специфика Заката: на случай аварии или природного катаклизма, нарушившего герметичность купола, следует точно знать, кто где находится. И хотя ничего экстраординарного не происходило уже много лет, и купола почти повсеместно заменили силовыми полями, отменять старое правило никто не спешил. Такая постановка вопроса заметно облегчала жизнь полиции. Ну, и шантажистам, конечно, но последних на Закате не жаловали до такой степени, что само понятие давно исчезло из обиходного языка.
– В номере. А…
Задать вопрос Сергей не успел, Агата поняла его с полуслова.
– Это мой друг. Когда на Волгу напали лестиане, Дмитрий на пару с Варфоломеем Кондовым вытащили оттуда, в частности, и меня. Вот такие пироги. Так я поднимусь?
– Подни… стоп, он уже не в номере. Вышел.
В «Гнезде» было тихо и почти пусто. Следы вчерашнего пиршества (попойки, дорогая; вещи надо называть своими именами!) исчезли, столы заняли свои законные места. Посетителей почти не было: студенты и преподаватели в большинстве своем пребывали на занятиях. Случайные же люди в патронируемое медицинским факультетом заведение заглядывали нечасто. Кому охота в качестве антуража к обеду получить обсуждение техники вскрытия или подробное описание «сборки» сложного перелома!