– Отправляйтесь на Аляску и найдите там Божество. Перед вами – большие задачи, и я не имею права стоять на пути, которым идет ваша судьба.
Услышав это, Садина неожиданно успокоилась. Потому что в глубине своей души она чувствовала зов Аляски – он был так же силен, как и в тот день, когда они оставили остров. Этот зов пронизывал все ее нутро. Ее жизнь была наполнена высшим смыслом. Ее цель – остановить Вспышку и ее последствия.
Она не знала, как это сделать.
Но знала – где.
На Аляске.
Минхо
Сироты никогда не прощаются.
Тем более, не прощаются долго.
Чем Сироты наделены в полной мере, так это терпением. Минхо стоял в одиночестве на палубе корабля, поедая миндаль, который нарвал на берегу. Он уже долго наблюдал за тем, как члены группы прощаются друг с другом и все не могут проститься. Он ничего не понимал. Почему они постоянно касаются друг друга и обнимаются? Не боятся инфекции? Как только старик Фрайпан заявил, что остается, все снова бросились прощаться и обниматься. Минхо подумал – а не протрубить ли в гудок, чтобы привлечь всеобщее внимание, но потом решил – трубить, это, скорее, дело Доминика. Сироты терпеливы, и он, Минхо, потерпит.
– Готов? – спросила появившаяся рядом Оранж.
– Жду остальных членов команды, – ответил Минхо, отправляя в рот очередной орех.
– Будешь их так называть? – сказала она и улыбнулась. Минхо редко видел ее улыбку, и в то же самое время он не вполне понял, что она имела в виду.
– Мы погрузили еды на семь человек, – сказала между тем Оранж. – Ты знал, что кто-то не поплывет?
– Просто было такое чувство, – сказал он, пожав плечами.
По правде говоря, он думал, что останется Садина. Но она не осталась. Сирота по имени Минхо все еще пытался понять, что такое семья и как ведут себя ее члены. Оказалось, он так и не уяснил для себя суть отношений между матерью и дочерью.
– Безумный денек, верно? – произнесла появившаяся на борту Рокси. Облокотившись на поручни, она принялась смотреть, как внизу, на берегу, островитяне продолжают ритуал прощания.
– Мне будет не хватать этих троих, – сказала она. – Особенно Фрайпана с его готовкой.
– Ты готовишь лучше, чем он, – отозвался Минхо. – Тебе и кличка нужна соответственная.
– Рокси – как раз то, что надо, – рассмеялась Рокси. – Или Рокс. Так меня звал отец.
– Рокс – мужское имя, – усмехнулась Оранж. – С таким именем на кухне не место.
– Фрайпану же мужское имя не мешает, – парировала Рокси.
– В Глэйде было не до мужских-женских дел, – покачала головой Оранж.
– Знаем мы про их тамошние дела! Девочки… мальчики…
Рокси улыбнулась, а Минхо почувствовал легкий укол ревности. Как бы ему тоже хотелось так беззаботно поболтать.
Он протянул Рокси пригоршню орехов. Тем временем островитяне стали подниматься на борт. Доминик кивнул ему и произнес что-то неразборчивое, из чего Минхо услышал только одно слово – счастлив… Он кивнул Доминику в ответ. Ну что ж, счастливая команда – это хорошо.
Рокси склонилась к Минхо.
– Не переживай, если я заболею или заражусь. Я сама со всем справлюсь, на твои плечи своих забот не переложу.
– Прекрати! – сорвалось у Михно с языка, и он тут же пожалел о том, что был резок.
– Ты считаешь, что Исцеление невозможно? – спросила Оранж у Рокси.
– Конечно, нет! – ответила та. – Если бы можно было исцелить всех, кто заболел после Вспышки, они бы сделали это сто лет назад! Или хотя бы пятьдесят.
Она обняла Оранж за плечи.
– А пока мы имеем то, что имеем. Здесь и сейчас.
И они обе посмотрели на океан, который жаждал принять их в свои объятия.
Минхо согласно кивнул.
Здесь и сейчас – это то, что понятно каждому Сироте.
У Остатков нации не было ни прошлого, ни будущего. Только настоящее. Здесь и сейчас. Он посмотрел на небо, висящее в небе, и на море – как там с приливом? Пора отчаливать. Перегнувшись через перила, он самым вежливым своим тоном:
– Вы можете поторопиться?
Ждали Триш, Садину, Миоко и Джеки.
Миз Коуэн помахала ему с берега.
– Да, он прав, – сказала она. – И нам пора в путь. А с Фрайпаном у нас будет замечательный обед.
Она, Айзек, а также старина Фрайпан отошли в сторону, чтобы дать остальным пройти к кораблю, и тут же, к удивлению Минхо, началась очередная серия объятий. Это было похоже на расстрел, только вместо пуль каждый из остающихся получал объятия от отплывающих – все и по очереди. Хорошо хоть, что миз Коуэн не очень усердствовала, и шея ее была плотно прикрыта шарфом. Минхо увидел, как Триш потянулась к руке Садины, но та стряхнула ее ладонь.
– С вами все будет хорошо! – крикнул он, не зная, что еще сказать. Помахал Айзеку, чувствуя, что именно с ним у него возникло взаимопонимание, которого он никогда раньше не знал в общении с другими. Наконец, он повернулся, чтобы поднять якорь и запустить машину, но тут на палубе кто-то закричал, послышался шум и топот.
– Нет! Пожалуйста! – вопил кто-то.
Минхо быстро посмотрел на берег – вдруг что-то случилось с миз Коуэн и у них всех вновь поменяются планы! Но с той все было в порядке. Кто же кричал и почему? Миз Коуэн, Айзек и Фрайпан встревоженно смотрели в сторону корабля.
– Что такое? Что случилось? – крикнул Айзек.
Минхо поднял ружье и, взяв его на изготовку, принялся вглядываться в периметр: деревья, вода, песчаный берег… Какого черта теперь?
Наконец Доминик все объяснил.
– Джеки с нами не плывет. Еще одного плавания ей не вынести. Когда мы сюда плыли, ее выворачивало по двадцать раз на дню. И сейчас едва не вырвало, стоило ей только пройтись по палубе.
Джеки, шатаясь, подошла к трапу и бросила свой рюкзак на песок. Триш остановила девушку и обняла ее.
– Ты уверена, что хочешь остаться? – спросила она. – Нам будет тебя не хватать.
– Прости, но я не могу. Земля – это мой единственный вариант. И я смогу помочь Айзеку, если на нас нападет какой-нибудь шиз.
Она извинялась за то, что передумала плыть, но, увы, Минхо никак не мог понять, к чему это простите за то да простите за это… Сироты никогда не просят прощения.
Доминик подошел к Джеки и обнял ее так сильно, что та даже поморщилась. Миоко крепко пожала ей руку. Минхо не понимал, зачем нужно кого-то удерживать, если тот хочет куда-то пойти, а потому был немало удивлен, когда обниматься к Джеки полезла и Оранж.
Он глубоко вздохнул, когда примеру остальных последовала и Рокси.
Еще одна серия объятий и рукопожатий займет, по меньшей мере, целый час. Минхо посмотрел на солнце, после чего перевел взгляд на вновь опустевшую палубу.
Если он позволит команде задержаться на берегу еще на одну ночь, для него это будет если не провалом, то поражением. Но что делать? Чтобы уверенно вести корабль, ему нужно включить все органы чувств, и зрение – в первую очередь. А в темноте корабль не поведешь. Кроме того, в пути ему потребуется помощь всех членов команды, а они опять принялись обниматься. Меньше чем через час они не отстанут друг от друга, а через час уже будет темно.
– Что думаешь, сынок? – прокричала ему снизу Рокси. – Может быть, разведем костер да поймаем свежей рыбки?
Минхо напрягся и тут же расслабился. Какие у него были варианты? Никаких.
– Ладно! – прокричал он. – Отправимся на рассвете!
Островитяне весело закричали и замахали ему, словно он был Богом, который даровал своим почитателям исполнение еще одного желания. Он никогда не хотел быть похожим на Несущих Скорбь, которые учреждали правила, чтобы причинять человеку боль. Правила – это просто правила. Если он собирается сотрудничать с Божеством, первым делом он должен понять, каким образом интересы власти должны быть увязаны с интересами людей. И свой первый урок он уже усвоил: Людям на все нужно время.
Часть третья. Прямое наблюдение
Каждый день я думаю: а не найти ли мне своих друзей и не устроить ли настоящие проводы? Но потом, по зрелом размышлении, отгоняю эту мысль: никакие, даже самые долгие прощания не отменят того, что неизбежно.
Поэтому сегодня я окончательно отказался от этой идеи. Сегодня я решил: прощания – это чушь.
Правда, я не знаю, что будет завтра.
Может быть, завтра я вновь приму другое решение.
Глава пятнадцатая. Звуки тревоги
Александра
Маленький рыбацкий баркас ткнулся носом в песок. Маннус, выскочив из него в неглубокую ледяную водичку, втащил судно на покрытый хрустящим снегом берег. Если бы рога не мешали, Александра стукнула бы своего подручного по рогатой голове за доставленные неудобства, за рискованную поездку по бурному морю. Но она этого не сделала – ей нужны были не мозги, а мускулы Маннуса.
– Здесь живут люди, которые снимут мои рога? – спросил Маннус, оттаскивая баркас подальше от полосы прибоя. Стоит ли обещать ему что-то определенное? Александра не знала, владеют ли люди на местной Вилле навыками, необходимыми для такой операции, и нужны ли таковые вообще. Остров находился на отшибе, и она не думала, что здесь могут быть специалисты нужного профиля. Нужно найти иной способ, чтобы выполнить данное Маннусу обещание и заставить его помалкивать об обстоятельствах смерти Николаса.
– А что, жертвоприношений стало больше с тех пор, как… как Николас умер? – спросила она, вставая с банки. Оказалось, что на суше утлое суденышко качалось еще сильнее, чем на воде.
– Я говорил вам, что не имею ничего общего с чокнутыми пилигримами, которые пытаются задобрить Лабиринт и выворачивают внутренности своим жертвам, – проворчал Маннус.
Галантностью он обычно не отличался, но теперь протянул Александре руку, чтобы помочь выбраться на берег. Она было заколебалась, но ведь не каждый же день ей приходится вылезать из лодок! Она приняла его помощь и, встав обеими ногами на твердую землю, поправила плащ.