«День» и «Дети» могли бы выйти в виде двойного альбома (это автор книжки так считает, не группа) – и, если бы в СССР существовала в те времена премия вроде «Грэмми», этот двойник наверняка получил бы какой-нибудь главный приз – за безупречное понимание того, каким должен быть рок-альбом, и за воплощение этого понимания.
Он четко бьется на «Slow side» («День Серебра») и «Fast side» («Дети Декабря»).
Это не значит, что «Дети» – все сплошь яростные и быстрые, но такие песни, как «Жажда», «Она может двигать», «Танцы на грани весны» и, конечно, «2–12…» делают «Детей» быстрым и энергичным рок-альбомом – в отличие от пасторального в целом «Дня Серебра».
Чуть позже фирма «Мелодия» выпустит так называемый «Белый альбом» «Аквариума» (сам по себе факт невероятный!) – виниловый диск, собранный из двух этих альбомов, но совершенно не воспринимающийся как сборник.
Но это будет позже. Возвращаясь же к записи «Дня» и «Детей» – с группой происходили настоящие чудеса.
Самое известное из этих чудес – появление на записи флейт и хоров в песне «Сны о чем-то большем».
Тропилло писал группу на старые ленты, которые он забирал на студии «Мелодия», и во время записи «Снов» на ленте оказалась нестертая дорожка с записанными на ней хорами – в той же тональности и в единственно возможных местах. Эти-то безымянные хоры и звучат в «Снах», украшая и без того прекрасную песню.
Гитара Ляпина в «Снах» близка тембрам гитары Майка Олдфилда – решение, странное для Саши и совершенно правильное.
Бориса Гребенщикова неоднократно обвиняли в заимствованиях, но альбом «Дети Декабря» – пример обратного: песня «Жажда», открывающая альбом, – это то, что сделает Дэвид Боуи на «Outside» ровно через десять лет, в 1995-м, – и по структуре, и по характеру песни, только инструменты у него будут другие – вот и вся разница.
В 1986 году студия Тропилло встала на ремонт, а «Аквариум» уже набрал такую скорость, что просто не мог остановиться. Вообще, звукозапись – это «пунктик» Бориса Гребенщикова, все свободное время он до сих пор проводит в студии (хотя это неточно, потому что «свободное время» – это такое же время жизни, как и любое другое). В общем, можно сказать, что бо́льшую часть своего времени Борис проводит в студии: если он не записывает музыку, то просто там живет – и через какое-то время музыка приходит сама.
У Бориса была масса новых и целая обойма старых незаписанных песен, их срочно нужно было записывать.
Решили все писать «вживую», на концертах.
При этом акустические концерты 1986 года отличались от тех, что проходили еще пару лет назад. Группа сидела на сцене полукругом, перед музыкантами стояли пюпитры с нотами (или чем-то еще), и зритель-слушатель видел перед собой вполне профессиональный, академический маленький оркестр. При этом поощрялись всяческие импровизации и откровенное музыкальное хулиганство, неожиданно менялись тональности и темп, новый альбом писался в духе чистой импровизации на основе конкретных песен.
Состав участников на записях-концертах: Борис Гребенщиков, Сева Гаккель, Дюша, Фан, Тит (Александр Титов) и Александр Куссуль.
6 августа 1986 года, переплывая Волгу, Александр Куссуль – Сиша – погиб. Ему было 23 года, альбом «10 стрел» посвящен ему.
Осенью 1986 года «Аквариум» вновь принимает участие в программе «Веселые ребята» (это четвертое появление группы на ТВ) с песнями «Сонет», «Твоей звезде» и снимает клип «Мир, как мы его знали».
Сразу же после этого, 24 октября 1986 года, «Аквариум» приглашается на «Музыкальный ринг» – очень популярную и очень странную телепередачу.
На сцене, обычно под фонограмму, выступала какая-либо группа, вокруг сидели зрители и между песнями задавали артистам вопросы, суть которых сводилась к одному-единственному: «Имеет ли рок-музыка право на существование?»
Стоит напомнить, что дело происходило в 1986 году, и рок-музыка уже не то что завоевала весь мир, она уже раз пять успела умереть и возродиться и давным-давно стала неотъемлемой частью мировой культуры.
А тут мужчины в пиджаках и женщины с прическами все судили-рядили: «Зачем вы, „ребята“, этим занимаетесь?»
Но сам факт появления ленинградских рок-групп на телеэкране был событием, и на идиотские вопросы любители рок-музыки старались не реагировать – программу смотрели ради выступления любимых артистов.
«Аквариум» поверг устроителей в смятение, заявив, что они играют только «живьем» безо всяких фонограмм.
Собственно, первый «Ринг» для «Аквариума» случился еще в 1984-м, но он был показан только в Ленинграде и области, этот же пошел на всю страну и вызвал большой резонанс – «Аквариум» «пошел в массы».
Вопросы были по обыкновению достаточно идиотскими, касались они и «права на существование», и «непонятности» песен Гребенщикова, но музыканты уже привыкли к подобного рода закидонам – продолжаются они и по сей день.
«Аквариум» играл живьем (БГ, Ляпин, Трощенков, Дюша и Фан). Были исполнены «10 стрел», «Игра наверняка», «Город», «Встань у реки», «Орел, Телец и Лев», «Искусство быть смирным», «Пока не начался джаз», «Аделаида», «Золото на голубом», «Глаз», «Моей звезде».
После того как «Аквариум» сыграл концерт на «Ринге», который смотрела вся страна, пришло время «больших концертов».
С 28 октября по 2 ноября «Аквариум» дает восемь концертов в ленинградском Дворце спорта «Юбилейный». Было продано 56 тысяч билетов – их раскупили мгновенно. «Аквариум» был первой в стране группой, которая вышла на стадионные концерты.
Аппаратура на сцене стояла допотопная, слов в зале было почти не слышно, группа работала на износ, как-то выкручиваясь на сцене с тем, что было, чтобы публика хоть что-то услышала. Радости эти концерты музыкантам – в отличие от публики – не принесли. Борис Гребенщиков получил нервное истощение – это не фигура речи, это диагноз врача, лидер «Аквариума» был полностью вымотан, и ему требовался серьезный отдых и восстановление.
После телевизионных эфиров, показанных по всей стране, и концертов на стадионе «Мелодия» уже не боялась «опальных музыкантов», ибо они стали «не совсем опальными». Раз их показывают по ТВ, значит, «можно» – и фирма выпустила тот самый виниловый диск, получивший в народе название «Белый альбом». Перед началом производства состоялся худсовет, на котором присутствовали Алла Пугачева и Андрей Вознесенский – они и помогли утвердить выпуск альбома. Первый тираж составлял 25 тысяч в Москве и 10 тысяч в Ленинграде – и был распродан мгновенно.
Вышел также «миньон» группы с четырьмя песнями – «Жажда», «Колыбельная», «Танцы на грани весны», «Пока не начался джаз».
Группа за этот альбом не получила ни копейки.
Концертная ставка Бориса Гребенщикова, как автора всех песен и солиста, на концертах в «Юбилейном» составляла 36 рублей за концерт – при полных аншлагах и проданных 56 тысячах билетов.
В феврале 1987 года проходят концерты «Аквариума» в БКЗ «Октябрьский» – в них принимал участие оркестр старинной и современной музыки, – и в группе начинают постоянно играть скрипач Андрей «Рюша» Решетин и альтист Иван Воропаев.
Начинается киноэпопея «Аквариума», которая будет продолжаться довольно долго. Начал ее известный (и очень хороший) режиссер Алексей Учитель с документальной картиной «Рок» – Гребенщикову было уделено одно из ведущих мест, но сам фильм – на него, конечно, в то время валом валили – один из примеров совершенно «советского» понимания рок-музыки, взгляд из-за железного занавеса, причем не наружу, а внутрь. При этом смотреть картину достаточно интересно – в первую очередь из-за документальных кадров с любимыми артистами.
Далее была «Асса» Сергея Соловьева – по слухам, роль Бананана писалась для Гребенщикова, который с ужасом отказался и привел Соловьеву Сережу Бугаева «Африку», оставшись на картине в качестве композитора.
Последние пять лет автор этой книги занимается исключительно кинематографом, в том числе и подбором музыки для кино. Поработав в профессиональном кино какое-то время, я отчетливо понял, что привлекать для написания киномузыки рок-музыканта – значит убить время, потратить деньги, а потом сделать все то же самое, только с другим композитором, «заточенным» на киномузыку. Все объясняется тем, что киномузыка – это не музыка в обычном понимании этого слова. Идеальная киномузыка – это музыка, которую зритель вообще не слышит. Есть другой путь – высокая, идеальная мелодия, как у Морриконе, – и на ее основе создается основной музыкальный трек. Но в киномузыке нет и не может быть законченных произведений – сюит, сонат и даже песен. Рок-музыканты же приносят двадцать законченных пьес – с началом, развитием, кульминацией и финалом, отдают режиссеру – и делай с этим добром что хочешь.
Эти пьесы могут быть прекрасными, но все они самодостаточны и ни в каком видеоряде не нуждаются, не говоря уже о том, чтобы как-то ими передавать состояние героя и договаривать за него в музыке то, чего он не говорит в кадре.
В девяноста девяти процентах случаев рок-музыканты с этим не справляются – ни наши, ни, условно говоря, «западные». Даже великий Стэнли Кларк хоть и писал для кино довольно много, но успешной и «правильной» его киномузыку назвать сложо.
Рок-музыкант может посвятить себя кинематографу, но для успеха дела это требует полной его переквалификации, переосмысления подхода к написанию музыки.
В случае с «Ассой» звезды встали так, что все получилось. По нескольким причинам.
Во-первых, кино Соловьева – кино стопроцентно авторское, некоммерческое – при всем бешеном успехе «Ассы». Такое было время; как говорил сам Гребенщиков о своих последующих стадионных концертах, «с осени 86-го мы перемещались со стадиона на стадион под такие бурные овации, как будто лично отменили советскую власть».
Был такой достаточно короткий временной промежуток, когда самым коммерческим было некоммерческое кино. Это время быстро прошло, но Соловьев с «Ассой» в него попал очень точно.
При этом все смотрели на «Ассу» как на нормальный мейнстримовый фильм, и он получил широкий прокат. Работа над картиной тоже шла по обычным, размашистым советским меркам – и у Гребенщикова случайно получилась отличная звуковая дорожка.