– Так-то, Арчи, – сказала Нилиттон и тоже направилась вниз по лестнице, – кому она нужна, твоя драная свобода?
Я пересчитал тех, кто остался, – со мной получилось одиннадцать. Джемма, Ангрей, Роджер с Луи, старый Паддигат, сэр Чевверел, Лайма, ее лучшая подруга Керена и еще двое: маркиз Болдванн и граф Статтада, которых я знал не слишком близко.
– Ну что же, избавились от балласта! – бодро заявил я, стараясь подавить разочарование, возникшее после массового предательства. – Вперед!
Теперь мы уже не шли, а бежали. Зазеркальных по-прежнему не было видно, но я не сомневался, что так просто они нас не пропустят. Тем не менее мы беспрепятственно добрались до башни, по лестнице поднялись без малейших проблем.
А на площадке перед Пятиугольным залом собрались они все. Целая толпа – я столько за все шесть лет не видел. Зазеркальные стояли на коленях, склонив головы и молитвенно сложив руки, и что-то беспрестанно бормотали. Они расположились так, что от лестницы до дверей зала оставался довольно широкий проход, но я почему-то заколебался и остановился, не дойдя до зазеркальных пару шагов.
Джоко, стоявший в первом ряду, поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Вовек бы мне не видеть такого обвиняющего взгляда!
– Вы все-таки уходите, ваше высочество… – сказал он.
– Да, Джоко. Это так! – ответил я и мысленно добавил: «Если получится…»
– Вы протащили в Зазеркалье магию и нарушили извечное равновесие, – изрек он. – Вы даже не представляете, что натворили!
– Я пытаюсь уйти и забрать магию с собой. У вас в Зазеркалье все будет по-прежнему.
– По-прежнему уже не будет! Ваш уход – это начало конца!
– Мы уходим не все, – успокоил я его.
Джоко обвел глазами моих спутников.
– Все вы смутьяны и дебоширы, – сделал он вывод. – Идите и будьте прокляты!
– Прокляты! – повторило множество голосов.
Зазеркальные снова склонили головы и монотонно забубнили.
– Пошли, – подтолкнул меня Ангрей.
И мы пошли. После слов Джоко мне было немного не по себе. Хотя он, безусловно, был не первым, посылавшим мне проклятия, и скорее всего, не станет последним.
Глава 26
Зал выглядел так же, как и несколько часов назад. Узор на полу по-прежнему оставался безжизненным, а Зеркало – непроходимым.
– Что дальше? – спросил я у Джеммы.
Она пожала плечами:
– Я не знаю, Артур. Я просто вспомнила слова Мерлина.
Я посмотрел на Ангрея, Луи, Роджа, остальных. Похоже, они ждали, что теперь все решения буду принимать я.
А, была не была! Я вынул Гелисворт из ножен: сапфиры в рукояти мигнули, как сигнальные огни. Ступил в центр орнамента и опустил меч на линию узора. По лезвию пробежали радужные блики… Затаив дыхание, я провел острием клинка вдоль меловой линии. Та прямо на глазах стала наливаться светом, оживать.
– Ангрей, расставь свечи! – начал командовать я, вдруг сообразив, что делать, – Джемма, ты пройдешь первой, у тебя Ключ. Зажжешь свечи в реальном зале. За тобой остальные, я иду последним и закрываю проход.
– Артур, ты уверен? – спросила она.
– Полностью. И вот еще… Когда перейдете в реальный мир, не выходите из зала. Не хочу, чтобы о нас стало известно Безликому.
Ангрей расставил и зажег свечи, я довел контур. В тот момент, когда линия замкнулась, весь орнамент вспыхнул электрически-фиолетовым сиянием. Моя прекрасная леди подошла к Зеркалу, коснулась его острием клинка и… шагнула сквозь стекло. Затаив дыхание, я наблюдал, как она идет вокруг главного пятиугольника, расставляя и зажигая свечи, становится в центр. Потом она опустила клинок к полу, я повторил ее жест, и между нашими мирами пролегла яркая дорожка.
– Вперед! – скомандовал я.
Девять человек, один за другим, прошли сквозь Зеркало и встали полукругом за спиной у Джеммы.
Я не стал задерживаться и быстро перебрался следом. Перейдя на ту сторону, я оглянулся, в последний раз бросил взгляд на Пятиугольный зал Зазеркалья… Поднял Гелисворт и вычертил в воздухе знак, в точности скопировав движение Мары. И увидел свое отражение.
– Вышло! У нас вышло! – воскликнула Лайма. – Это же Иррат? Это реальность?!
– Тсс… – я приложил палец к губам, – нас могут услышать.
Она сделала круглые глаза и кивнула. Я спрятал Гелисворт в ножны, обернулся к Джемме:
– Нам нужно незаметно выбраться из дворца. Ты лучше всех знакома с местом и положением дел. Веди!
– А может, сразу в Паутину? – предложил Статтада.
– Это невозможно по целому ряду причин, – возразила Джемма. – А вот заклинание невидимости не помешало бы.
– Нет необходимости, – возразил я, извлекая из рюкзака Вуаль Ветра. – Джемма, возьми! Будешь проводником и разведчиком.
– Это что, покров невидимости? – удивилась она. – Откуда?!
– Не сейчас! – отмахнулся я.
Пробежка по дворцу обошлась без приключений. Пару раз нам попадались не слишком усердствующие часовые, но Джемма успевала предупредить, и нас так никто и не заметил. В конце концов мы добрались до очень знакомой лепной арки посреди пустынного коридора.
Я дернул Джемму за рукав и зашипел на ухо:
– Это же секретные апартаменты. Уверена, что их можно всем показывать?
– Дело не в секретности, а в заклинании. Не переживай!
В середине все было так, как оставили мы с Алексом…
Нет, не так! Нас с принцем здесь еще не было. Или мы уже были? Какой сегодня день?
В Зазеркалье я, конечно, старался не отставать от календаря, но мог ведь и ошибиться… Уточнил у Джеммы. Все вроде правильно. Приблизительно в это время мы собирались навестить Ксаввала в его мире одного Бога.
– Что дальше, Арчи? – спросил Роджер, прогуливаясь вдоль книжных полок. – Странно… За две с лишним сотни лет в Зазеркалье я никогда не видел этого помещения.
– Это потому, что данные апартаменты не принадлежат к Иррату и находятся в такой же карманной вселенной, как и Зазеркалье, только не изолированной, – пояснил ему Ангрей.
Роджера передернуло:
– Ох и надоели мне эти карманные…
– Что ж, – сказала Джемма, – отсюда каждый может отправляться куда захочет. Вот эта дверь, – она указала на дверцу шкафа, – проведет вас в любую точку Иррата.
– В любую? – переспросила Керена.
– Конечно, – кивнула Джемма, – только учтите: проход односторонний. Вернуться тем же путем не удастся.
– Тогда нужно хорошо подумать, куда бы отправиться, – заметил Статтада и подмигнул Болдванну. – В конце концов, после стольких веков заключения не помешает хорошенько развлечься. Арчи! Ты, как продукт этого времени, должен знать все о центрах отдыха.
Я немного подумал и посоветовал Теразену. Джемма хмыкнула, но подтвердила, что мир Дж’агар’талл – самое то для развлечения.
Статтада, высоченный, бородатый, статью и повадками напоминавший медведя, – подошел ко мне, похлопал громадной лапищей по плечу и прочувствованно пробасил:
– Я не слишком-то верил в твою затею, землянин! Но ты вывел нас из того проклятого заколдованного дворца. Я твой должник по гроб жизни, зови, если буду нужен. И – удачи, что бы ты там ни затеял!
– Присоединяюсь! – Болдванн чувствительно добавил мне по и без того болевшему плечу и вслед за Статтадой направился к выходу.
– Эй! Не забудьте – вы снова смертные! – крикнул им вдогонку Луис.
Следом за этими двоими ушли Лайма, Керена и Паддигат – все с теми же словами благодарности и заверениями в вечной дружбе. Потом засобирались и Роджер с Луи.
– Арчи, я знаю, ты сейчас с ходу ввяжешься в эту авантюру со спасением Паутины, – сказал Луи, – но не забудь о парочке старых друзей, когда пойдешь бить морду Разрушителю.
– Ага, только свистни, твое высочество! – подтвердил Родж. – Мы сейчас по делам мотнемся – и через пару дней будем к твоим услугам.
Потом мы договорились о средствах связи, и они тоже ушли. Я потирал ушибленное Статтадой плечо, смотрел на закрывшуюся за ними дверь и прикидывал свой дальнейший маршрут, когда за моей спиной раздался испуганный вскрик Джеммы:
– Сэр Чевверел!
Я обернулся. Старик сидел на диване, тяжело дыша и держась за сердце. Его враз посеревшее лицо исказилось от муки.
– Сэр Чевверел, что с вами? – бросился к нему Ангрей.
– Боль, такая боль… – выговорил тот, – вот здесь…
– Сейчас, потерпите… – Я принялся шарить по карманам в поисках Слез Леса. Нашел, протянул старику. – Вот! Выпейте. Это чудодейственное средство.
Чевверел отрицательно покачал головой.
– Не стоит, мой друг. Я хотел умереть… свободным. – Он тяжело вздохнул и продолжил слабым голосом: – Я только попрошу вас… выведите меня наружу. Хочу в последний раз увидеть Долину Вечной Весны.
Мы с Ангреем взяли его под руки и вывели через дверь, которую распахнула перед нами Джемма.
И оказались в райском уголке. Изумрудно-зеленый луг, плавно сбегающий к сонному озерцу, искрившемуся в лучах заходящего солнца, цветущие деревья, клонящие ветви к водной глади…
– Как же тут хорошо! – вздохнул Чевверел.
Мы уложили его на траву, лицом к озеру. Ангрей поддерживал старику голову, мы с Джеммой просто сидели рядом. Чевверел улыбался, его взгляд скользил по воде, траве, деревьям, синеве небес… Через час его не стало.
По щекам Джеммы текли слезы. Ангрей смотрел в сторону, и я не мог видеть выражения его лица. Сам я испытывал странные чувства. Не впервые на моих глазах умирал человек, но чтобы вот так… едва выйдя на свободу, не успев ничего, абсолютно ничего…
Джемма закрыла старику глаза, Ангрей сложил ему руки на груди. Я раздумывал, не сочтет ли Гелисворт за оскорбление, если я использую его вместо лопаты – нужно было выкопать могилу, а других инструментов у нас просто не было.
– Я обо всем позабочусь, – сказал Ангрей и встал, повернувшись лицом на север.
Тут мне снова пришлось вспомнить, что я нахожусь в мире магии. Земля перед нами внезапно вспучилась, изумрудный травяной ковер выгнулся небольшим холмиком, а потом резко ухнул вниз, образовав приличной глубины яму. Я подошел к краю. Метра четыре в глубину, не меньше; стеночки ровнехонькие, даже корешки и камушки нигде не торчат. Затем тело Чевверела воспарило – правда, невысоко; его обвила возникшая из воздуха белая ткань. Покойник будто на лифте опустился в яму, и могила заполнилась землей, образовав на поверхности аккуратный холмик. Ангрей еще что-то доколдовал, откуда-то прикатился массивный валун, покрытый мхом и трещинами, такой же старый, как сам Чевверел, даже с учетом зазеркального плена. Камень встряхнулся как кот, сгоняя с себя мох, снова становясь чистеньким, как в день своего появления из недр земных. Ангрей щелкнул пальцами, на поверхности валуна серебряными змейками побежали буквы надписи, мудреный орнамент, и в самом верху – изображение рыцаря в полном доспехе, пронзающего мечом гарпию. Я так понимаю, фамильный герб. Серебряные дорожки наконец замерли, я прочел: