— О, понятно, — сказала Ноэль, — Могу составить тебе компанию в саду, если хочешь. Тебе может пригодиться эльфийская магия этого тела, так?
— Нет. То есть да. В смысле…
— Так, — прекращаю этот лепет волевым усилием, — Берите-ка вы вот эту корзинку, покрывальце и валите в сад — я буду готовить пирог, а это занятие интимное, не то что всякие там консумации брака, так что нечего здесь толочься. Чтобы до ужина я вас тут не видела!
Ноэль благодарно улыбнулась мне и вымелась прочь, за ней хвостиком ушёл Акэль.
А я… тихо попросила Бонни с домомвыми тоже исчезнуть, а, оставшись одна, распахнула окно и невидящим взглядом уставилась на лабиринт, позволяя ветру утихомиривать бушующий в душе жар.
Ох, как же повезло людям! Им даровано забвение, и тысячелетнее прошлое не тяготит их, восставая в памяти овеянными песками образами.
Что ты наделал, Тари? Кем стал? И, главное — готова ли я помогать тебе, такому? Ради чего Предназначение свело нас здесь — древних, забытых, сделавших в свое время очень разный выбор?
И, самое важное: когда ты задашь вопрос, неизбежный, как рок, что я должна ответить тебе?..
Глава 11О Древнем Зле и пирожных
— Кто Вы?
— Я — Синяя Гусеница.
— А что Вы здесь делаете?
— Сижу. Курю. Жду перемен.
— Мне нужна твоя помощь — я решил избавиться от контракта, убить Наместника и Незрячего. Ты со мной? И, кстати, я завтра хочу на ужин кролика.
Это было ожидаемо, но внезапно — то самое сочетание, обычно означающее самые хитровыкрученные неприятности.
— Эм. Элле, повторите ту часть, где мы избавляемся от вашего контракта — разумеется, нерушимого — и парочки самых могущественных существ в городе. Мне кажется, я определенно чего-то недопоняла!
— Дай угадаю: ничего не понимаешь и совсем ничегошеньки не помнишь о нашем прошлом тысячелетней давности?
— Ни разу, элле. Тысячу лет назад я была одним из степных ветров, их память коротка, а крылья свободны.
— Ну да, конечно. Ты тогда называла меня Тари. Ничего не вспоминается?
Я только вздохнула — вот ведь… А ничего, как говорится, не предвещало: я в очередной раз работала успокоительным для своего демона. Все было мирно и уютно: где-то за стеной Легион, тоже поселившийся в нашем многострадальном доме, вопел на три голоса, заглушая даже игру Ноэль — Акэля пытался уму-разуму учить, коты спали у меня на коленях, а тени нашёптывали свою, неслышную для людей, но все же прекрасную, мелодию. И тут — этот разговор, которого я боялась, а ещё немного… ждала?
— Не помню ничегошеньки.
— Пусть будет так… Что же — меня зовут Аштарити, но ты не должна так меня называть при посторонних — первое имя и все такое. Можешь и дальше изображать амнезию, но время уходит, Иша. Скоро мне прикажут найти тебя, и что тогда? Драться? В угоду этим мясным мешкам?
Молчу. Что тут сказать? Ты сам выбрал судьбу раба, когда решил стать демоном, а не умереть достойно, оставшись забытым богом? Но мне ли судить об этом — богине, которая стала тенями и ветром, ветру, который стал кошкой, кошке, которая стала человеком?..
— Я знаю, ты с самого начала не одобряла этого, но все же надеялся до последнего, что ты правда пойдёшь за мной. Мы с тобой не должны драться; Незрячему нельзя позволить разрушить Сердце Степи — магия начнёт утекать из этого мира, и мы станем, рано или поздно, техногенной реальностью, неподходящей для таких как все мы — я, ты, Акэль, Ноэль, Легион. Или они, или мы — верно, Иша? Тут Незрячий прав. Я в любом случае попытаюсь остановить это, но… ты со мной?
И что тут можно сказать? Смотрю на зелёный огонь в камине и вспоминаю. До этих картин добраться сложно, разум сопротивляется количеству прошедших жизней и лет, но перед глазами все равно расцветают роскошные сады, окружающие мой храм там, тогда.
— Мне не нравятся вести, которые доносит ветер, — сказал Тари, — Новый бог там, на востоке, набирает силу, и мы стоим у него на пути.
Закрываю глаза — я уже давно знала об этом, но не хотела омрачать зря думами чело этого существа — самого ненавидимого и любимого, моего извечного соперника и любовника там, где он смерть, а я — жизнь.
— Так ли это важно, Тари? — шепчу, утешая, — Что бы там ни было, я на твоей стороне.
Он улыбнулся, а я поцеловала его, нежно и трепетно, так, чтобы это отпечаталось клеймом и вспомнилось даже там, куда после смерти попадают боги.
— Что бы там ни было, я всегда на твоей стороне, — говорю тихо, чувствуя, как каменеет его рука, а тьма сгущается вокруг, — Так что ответ — да. Я приготовлю кролика завтра, а ещё — помогу тебе завоевать этот город. Ведь этого ты хочешь… Тари?
— Ребята, ввиду некоторых событий нам понадобится помощь каждого из вас — потому, думаю, нам всем тут стоит рассказать свои истории и познакомиться по-настоящему, — с положенным для кухонных революций пафосом говорю (правда ведь на кухне сидим, пирожные жрём!). Наша великая тёмная армия тут же, почти что в сборе, и производит вполне себе утешительное впечатление приюта для скорбных умом: только скархла для полного комплекта не хватает.
Зато в наличии имеется Ноэль, задумчиво почёсывающая острое ушко, Акэль, глядящий в пустоту, да ещё Легион, хихикающий на разные голоса. Ну и я, чего уж там, из этой компании тоже лишней не была: как раз тот накал абсурда и безумия, что нужен. Свидетелями и потенциальными летописцами сего эпохального собрания выступали коты, пытающиееся поделить меж собой колени нашего карманного провидца, домовые, как раз убирающие на кухне, Лорка, категорически не умеющая пропускать никакие кипиши, и Бонни, стоящий неподвижным истуканом. В общем, все мы были диво как хороши, хоть икону какую рисуй.
— Ты имеешь в виду, мы должны рассказать остальным, кто мы и как сюда попали? — вопросила понятливая Ноэль.
— Да, примерно так.
— Это как на всяких анонимных собраниях? — порадовался Легион, — Обожаю их, у меня там всегда полно еды!
— Тогда я начну, да? — сбить с толку Ноэль — задачка из нереальных, — Меня зовут Ноэль, когда-то — Ноэли Мефатар, но это было до того, как меня убили.
— Мефатар? — потрясенно выдохнул Акэль, — Ты тоже из знати?
— А ты не знал разве? Я думала, ты должен быть в курсе всего о нас.
— Нет, иначе мальчик бы сошёл с ума, — хихикнул Легион, — Ясное зрение и так-то штука непростая, потому его носителю открывается лишь фрагментарная суть. И, как водится, ни единого шанса предсказать своё будущее или просмотреть тех, в ком у него сильная личная заинтересованность. Так что ты — закрытая книга для него, детка!
Акэль покраснел, бросил на Легиона злобный взгляд и явно вознамерился что-то сказать, но Ноэль продолжила:
— Ладно, это все на самом деле не слишком-то важно. Так вот, да, мой род довольно знатный, но мне очень повезло: я — не первый ребёнок, девочка, да ещё и не слишком сильный маг — во всем, что не касается музыки, само собой. Потому довольно долго мне разрешали жить, как нравится, писать свои мелодии и ни о чём не печалиться. Однако, потом семью настигли известные финансовые затруднения: мой дядя, бывший одним из псов Незрячего, погиб на задании, старший брат проигрался в пух и прах, а отец впал в немилость к Наместнику. Ну, и семейное положение решили подправить с помощью моего брака. Только с этим вышла презабавная история: на самом деле, мой жених был в точно таком же положении. То есть, наши семейства весьма активно скрывали друг от друга свои финансовые проблемы, рассчитывая на деньги будущих родственников. Узнав об этом, я обрадовалась: отличный повод отменить этот глупый фарс со свадьбой, как ни крути! С такими мыслями я и сообщила жениху обо всем, что узнала. Кончилось это довольно прозаично: он меня убил, и я стала призраком невесты, витающим над оврагом. Ужасное было время — мои соседки были просто невыносимы. Они вечно стенали и плакали о загубленной доле, мечтали о свадьбе — право, нашли о чём! — и порывались мстить всем мужчинам подряд только за то, что у них между ног стручок. Смысла в этом — чуть, как по мне, все равно что бежать и мстить всем рыбам, если та, что подали тебе на стол, была тухлой. В общем, с этими безумицами и без скрипки я бы наверняка умерла повторно, но тут познакомилась с Риа. Она тогда была… ну, сама расскажет, если захочет, но факт остается фактом: с ней всегда было приятно иметь дело! Так мы и стали подругами.
— Это ужасно — то, что тебе пришлось пережить, — сказал Акэль тихо, а я выдохнула — пронесло, наш Пророк не то был уже в курсе призрачной природы подруги, не то успел слишком привязаться к ней, — Прости, раньше я представлял призрачных невест хищными существами, не помнящими прошлого. Не мог и представить, что ты — одна из них.
— Обычно так и бывает, — хихикнул Легион, — Но наша девочка очень уж многим была одарена от рождения. Такие, как она, до последнего цепляются за самих себя, никакая смерть им нипочем! Так уж вышло, малышка: подожди твои родители ещё пару годочков, и продали бы тебя Незрячему в ведомство за огромный куш, а так — ты наша!
— А как ты очутилась в теле эльфийки? — спросил Акэль.
— О, это довольно грустная история. Просто та эльфийка, а теле которой сейчас я, попыталась убить Риа. На самом деле по-глупости, конечно: у бедняжки ужасная каша в голове, и она привыкла получать все по первому же щелчку пальцами. Но, сами понимаете, хозяин ужасно разозлился и решил заменить её на меня, чтобы Риа не было одиноко. Вот и пришёл элле Мэрдориаль к оврагу, заставил замолчать моих безумных соседок, нашел меня и говорит: "Хватит, мол, ерундой страдать. Будешь моей невестой?" Что тут началось! Эти курицы меня чуть на куски не разодрали, но с нашим хозяином, сами знаете, не развернёшься. Он их разогнал, а я говорю: "Зачем я? Из меня так себе невеста". Он как захохочет! "Хорошо, потому что я тоже так себе жених, и невеста мне в общем-то не нужна; я подарок служанке сделать хочу". Вот так я и оказалась сначала в кулоне, который Риа подарила эльфийке, а потом — в этом теле. По ночам, правда, возвращается его хозяйка — ты уже с ней познакомился, правда, Акэль?