отдельный человек, получив описанные возможности. Только вот, как я ни искала, не смогла найти обстоятельных исследований, посвящённых социальным последствиям таких изменений для человечества в целом. Может, они где-то и есть, но говорить о таком сейчас не любят. И учёные, и тем более фантасты рисуют нам красивую (или ужасную – антиутопии сейчас в моде) картинку сосуществования человека и робота/киборга, обычно похожую на старые мифы: человек всегда или всемогущий хозяин, создающий роботов и киборгов по мановению руки, или загнанный в угол поверженный бог, пытающийся защитить себя от восставшего раба. Есть, конечно, и третий вариант: киборг/андроид живёт как человек, фактически он и есть человек, только в маске чужака. Это сценарии фантастики.
А учёные молчат. Что-то не видно работ на стыке социологии, антропологии, биологии, медицины, информатики. Есть только крики «ура» некоторых медиков и инженеров и, намного реже, тех, кто занимается изучением сознания. И полное игнорирование вопросов этики, а то и сожаления, что сторонники этики тормозят развитие медицины (такое сожаление высказал, например, А. Водовозов на форуме «Учёные против мифов-16»; заметьте, не сторонники религиозного консерватизма, а вообще поднимающие вопросы этики люди).
Когда молчат учёные, говорят фанатики – и религиозные, и псевдонаучные. И сейчас они говорят всё громче. О чём – вы, если интересуетесь фантастикой и наукой, знаете сами. Одни отрицают новые технологии, другие на них молятся. Технологии заменили богов и демонов. И учёные, ещё как-то борясь с религиозным фанатизмом, не видят опасности фанатизма околонаучного. Человек разбирается в терминах, не верит в телегонию, не пугает всех выведенными в пробирке мутантами, значит он сторонник науки. А это далеко не так. Я ни в коем случае не противник науки, наоборот, я поддерживаю многие современные исследования, но с одной оговоркой: они должны иметь определённую цель, помогая человеку быть здоровым, деятельным, осваивать мир, оставаясь при этом Человеком.
В фантастике сейчас тоже мода на трансгуманистические идеи. А ещё – на длинные списки использованных автором исследований. В некоторых книгах этот перечень сравним со списком литературы в научной монографии. Кажется, будто авторы не верят читателю, не допускают мысли, что он сам сможет найти нужные сведения, или, может, думают, что читатель не верит им? Не знаю. Мода – так мода. Вот и я даю список использованных мной научных работ. Их может найти каждый:
Атласы нормальной анатомии и физиологии человека и школьные учебники по биологии.
Институтские учебники по истории, начиная с первобытного общества и до истории ХХ века.
Книги по социологии и антропологии. Их сейчас очень много, как и лекций на сайтах Антропогенез.Ру и Proshloe.
Статьи в Интернете, посвящённые новым материалам в трансплантологии, изучению мозга, печати органов, клонированию, генетике и другим вопросам биологии, анатомии и работы нервной системы.
Учебники по общей, возрастной и социальной психологии.
Устав, другие правовые документы, опубликованные на сайте ООН, Женевские конвенции, Римский статут и иные документы, положенные в основу работы Международного суда.
Доклады Римского клуба, опубликованные на официальном сайте.
Книги по истории рабства.
Думаю, этот список литературы намного удобнее, чем отсылки к редким узкоспециализированным работам, которые могут понять далеко не все учёные, занимающиеся смежными вопросами. И все эти книги и статьи легко найти через инет в любом райцентре (с сёлами хуже, увы, связь там… подчас «святых» времён царя-батюшки).
Уверена, любой увлекающийся научной фантастикой читатель сможет найти и книги из перечисленного списка, и фантастические произведения, упомянутые мной в книге (наверняка вы все их читали и ранее). Но вот на некоторые вопросы рабства и тем более всегда связанного с ним насилия в доступных обычному читателю книгах ответы найти не всегда возможно, и на них я остановлюсь подробнее.
Сразу скажу: когда я начинала писать, не предполагала, насколько страшными будут некоторые моменты. Но логика развития общества, тем более такого общества, которое стремится отказать человеку в праве на человечность и возродить рабство, пусть и в несколько иных формах, привели вот к такому результату. Я не выдумывала ничего, я только проводила аналогии с известными в истории фактами им продолжала логическую цепочку от событий современности в будущее.
Первая и самая неприятная тема: рабство всегда подразумевает сексуальное насилие. Достаточно вспомнить Ветхий Завет или Илиаду. То же самое говорит и археология: списки рабов в Древнем Египте или Микенах состоят в основном из женских имён. Мужчина-раб необходим только для тяжёлой работы, к тому же опасен, а женщина, точно как сейчас говорят мечтающие об использовании женских роботов/киборгов в быту (когда я писала книгу, то обсуждала этот вопрос с разными людьми, и зачастую слышала именно такие высказывания), и дом в порядок приведёт, и еду приготовит, и хозяина ублажит в постели.
Впрочем, от насилия страдали и мужчины. Достаточно привести только одну цитату из трудов Сенеки. Пассивное поведение «для раба – безоговорочное уважение, для освобожденного – услужливость по отношению к хозяину»24, при этом для свободного человека такое поведение – преступление: свободный гражданин не может быть любовником мужчины (правда, если мужчина аристократ или тем более император, то это и за честь почитали: рабство явление и психологическое, не только юридическое), он только пользуется телом зависимого от него раба или вольноотпущенника.
Подобные обычаи до сих пор распространены на мусульманском Востоке. В дневниках художника В. В. Верещагина есть описания и зарисовки мальчиков-рабов, которых переодевали в женскую одежду, учили танцам и сдавали в аренду любителям особых удовольствий. Этот обычай, называемый бача-бази, и сейчас распространён в Афганистане и Пакистане, часто состоятельные и даже семейные люди держат при себе мальчика-бачи как показатель своего социального статуса.
Но гораздо чаще мужчины подвергались иному насилию. Во всех древних и средневековых произведениях – исторических или художественных, не имеет значения, – упоминаются евнухи (далеко не всегда они были скопцами, о которых говорил Мишка, упоминая о гвоздике). Они совсем не те смешные охранники гарема, какими описаны у Л. В. Соловьёва в «Повести о Ходже Насреддине», они в первую очередь наиболее верные слуги господина, секретари, управители во дворцах и поместьях. Объясняется это просто. Подвергшийся подобной операции человек психически сломлен, к тому же у него нехватка необходимых для самостоятельного, агрессивного поведения гормонов. Не менее важно и то, что евнух не имеет семьи, он полностью зависит от хозяина, ему некому передавать своё имущество – оно опять же отойдёт хозяину. Вот поэтому евнухи были обычным явлением вплоть до XIX века как на арабском Востоке, так и в Китае.
На Западе эта традиция тоже была известна, но в несколько иной форме. Подобной операции подвергали мальчиков-певцов до возраста ломки голоса; потом эти кастраты пели в церковных хорах, сначала в Византии (до разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 году), позже, с конца XV века, уже в Италии, в папской капелле. Чудесные высокие голоса кастратов приравнивались к голосам ангелов, для них писали музыку знаменитые композиторы, сами кастраты в XVII – XVIII веках выступали на сценах известнейших европейских оперных театров, и только в начале XIX века эта практика наконец признаётся в европейском обществе преступной.
Сексуальное насилие в отношении крепостных было широко распространено в России XVIII – XIX веков (для более раннего времени нет письменных источников). Благородные дворяне часто содержали целые гаремы из крепостных девочек и девушек (в силу традиций о мужеложстве в те времена не упоминали, даже если оно и было известно окружающим), иногда в отдельных закрытых флигелях, иногда, наоборот, в красивых садах, заставляя носить античные хитоны и обнажаться перед гостями. Разумеется, одним обнажением дело ограничивалось далеко не всегда, и по деревням и на задних дворах усадеб потом бегали малыши-бастарды, жизнь которых отличалась от жизни их законнорожденных кровных братьев-сестёр, как земля и небо. Достаточно вспомнить, какие истории рассказывали о связях Льва Толстого с крестьянками его современники. Красивые романы, подобные браку графа Шереметьева на бывшей крепостной актрисе Прасковье Ковалёвой – единичны.
Может показаться, что в XX веке всё изменилось, ведь теперь рабство, как и сексуальное насилие, вне закона практически во всём мире, хотя, конечно, бордели и существуют. Но на самом деле XX век к ранее известным формам насилия добавил ещё одну, теперь уже обоснованную политически и опирающуюся на современную медицину. Ещё в конце XIX века законы о евгенике были приняты в некоторых штатах США (кое-где существовали до 1974 года), и принудительной стерилизации подвергались не только люди с отклонениями в психике, но и индейцы и негритянки. Были даже законы, по которым смешанные брак белых с цветными (в основном неграми) мог заключаться только при стерилизации супругов. Всего принудительной стерилизации подверглось несколько десятков тысяч человек.
Подобные законы были приняты и в Швеции, где они действовали с 1934 по 1876 годы и были направлены опять же на сохранение «чистоты расы». Жертвами принудительной стерилизации, часто проводившейся исключительно по расовым и социальным причинам и по закону применимой даже к детям (возрастные ограничения были сняты) стали более сорока тысяч девушек и женщин, в основном евреев, цыган и саамов.
Конечно, самые массовые примеры насильственной стерилизации были в Третьем Рейхе: в период с 1933 по 1945 годы жертвами стали от двухсот до пятисот тысяч человек – умственно или физически неполноценных (в том числе слепых или глухих, но умственно полноценных), евреев, цыган, детей из смешанных браков.