– Простите, но пришла некая Паола Бельфьоре. Я ее проведу в гостиную?
Я смотрю на Джорджо. Он мне улыбается.
– Налог в пользу «Мединьюс».
– А, ну да.
– Нет, проводи ее сюда, к нам.
– Отлично.
Аличе ненадолго уходит, но вскоре вновь возникает на пороге, указывая кому-то дорогу. В дверях появляется потрясающе красивая девушка – блондинка с зелеными глазами, веселая, улыбчивая, с большим декольте. Ее волосы собраны в хвост, а большая грудь выглядит чересчур идеально, что наводит на мысли о пластической операции.
– Добрый день, очень рада с вами познакомиться! Какой же красивый у вас офис!
У нее тонкий, почти детский, голос, и я не понимаю, то ли она разговаривает так нарочно, чтобы создать странный контраст со своей утрированной сексуальностью, то ли это ее настоящий тембр. Я встаю из-за стола и иду к ней.
– Очень приятно, Стефано Манчини.
– Джорджо Ренци.
Она смотрит на меня с особой улыбкой, но Ренци здоровается с ней лишь мимоходом и указывает на кресло.
– Можно?
– Конечно. Более того: извините нас, мы несколько ошеломлены этим неожиданным, но приятным сюрпризом…
Джорджо поднимает бровь, как будто его действительно задели мои слова, а эта сисястая смеется, притворяясь дурочкой, хотя она, разумеется, совсем не глупа.
– Я рада, что наконец-то появились новые идеи. По телевизору всегда показывают одно и то же; там крутятся одни и те же люди, и никто не идет на риск. Мы становимся народом дураков. Но Калеми очень счастлив, что получил такую программу. Он сказал, что скоро ее запустит и проведет огромную рекламную кампанию. Будет очень много рекламных пауз – и как минимум за месяц…
Я смотрю на Джорджо. Он мне улыбается.
Паола это замечает.
– Что-то случилось? Я сказала что-то не то?
– Мы говорили с Калеми сегодня утром и все уже выяснили. Мы больше не будем делать эту программу на «Мединьюс», но скоро там появится другая.
– Но я хотела вести эту! Я каждый день выступаю комментатором утренних передач и на этой идее хотела рвануть!
– А какую роль вы себе представляли?
– Как это какую роль? Калеми мне ее поручил, ее вела я… Я была ведущей! В крайнем случае, вместе с соведущим, который бы меня поддерживал, но только на первых порах, вот…
Мы с Джорджо снова переглядываемся, но на этот раз без улыбки. Потом он встает.
– Послушайте, я уверен, что мы найдем какое-нибудь другое решение, работать с вами будет приятно. – Он показывает ей жестом, что пора вставать. – В любом случае я хотел бы познакомить вас с автором этой программы. Может быть, вы поговорите, узнаете друг друга лучше, и в результате появятся новые, более подходящие вам проекты.
Паола Бельфьоре немного раздумывает, а потом с улыбкой смотрит на Ренци и понимает, что в любом случае все уже решено.
– Ну конечно, и правда… отличная идея.
Она встает с кресла и подает мне руку.
– Стефано, мне было по-настоящему приятно.
– И мне тоже.
– Так что мы будем встречаться часто, правда?
– Думаю, что да.
Джорджо выводит ее из кабинета и провожает к Симоне.
– Можно? – Он стучит в полуоткрытую дверь.
Симоне снимает наушники.
– Конечно!
На самом деле он, кажется, раздосадован этим вторжением, потому что был поглощен тем, чем занимался.
Ренци входит в кабинет.
– Ну вот, это Паола Бельфьоре. Она пришла к нам, потому что мы попросили Калеми порекомендовать нам новых ведущих, которые взорвут рынок…
Увидев ее, Симоне сияет.
– Привет. Очень рад.
И сразу же протягивает ей руку.
Паола улыбается и, заметив, что он не отрывает глаз от ее сисек, понимает, что он уже у нее в руках – или в каких-нибудь других частях ее тела, там, где ей заблагорассудится.
– Я принесла резюме. Достать его?
Эта фраза, непонятно почему, приводит Симоне в такое возбуждение, что он даже закрывает глаза. Ренци делает то же самое, но по другой причине, словно давая понять: «Да уж, очень оно нам нужно! У нас и так все в порядке». Потом Симоне напускает на себя вид профессионала, берет резюме Паолы и снова становится хозяином положения.
– Пожалуйста, садись. Мы будем на «ты», ладно?
– Конечно… А сколько тебе лет?
– Двадцать три.
Паола немного колеблется.
– Хорошо. Хотя с виду и не скажешь, но мы почти ровесники.
Это то самое расплывчатое «почти»… Паоле, скорее всего, за тридцать.
– А теперь я оставлю вас одних.
И Ренци уходит, не до конца прикрыв дверь.
Резюме Паолы Бельфьоре Симоне рассматривает очень внимательно и профессионально.
– Ого, тут у тебя столько всего…
– Да уж, – улыбается она. – Но я еще не нашла программу, которая принесла бы мне такой успех, какой бы хотелось. – Сказав это, она почти непроизвольно перекладывает ногу на ногу, – То есть я не могу жаловаться, у меня двухлетний эксклюзивный договор на участие в разных передачах, и только на эти деньги я смогла купить квартирку на улице Кроче здесь, в Риме, но как мне оплатить все остальное? Например, в этом году на Рождество мне хотелось бы поехать на Мальдивы, в «Спортинг», куда едут все – чтобы завязать знакомства, а не для чего-то другого. Но я не могу себе этого позволить! Так вот: я хочу быть независимой.
И, естественно, Симоне даже приблизительно не понял, сколько ей еще нужно денег, но, судя по всему, он с ней абсолютно согласен.
– Ну конечно, ты права, это верно…
Джорджо снова входит в мой кабинет.
– Мне не удалось рассказать тебе остальное… Мы заключили неплохой договор с Калеми, и, если не считать налога в виде Бельфьоре, добились своего по всем фронтам. У нас теперь договор на развлекательную передачу и на программу в прайм-тайм, а потом нам было бы неплохо получить место в сетке до новостей. Ты видел? Их рекламные предложения пока распространялись только на месяц, нам это было бы невыгодно.
– Хорошо, мне кажется, отлично.
– Да, все сложилось наилучшим образом. Я видел, ты приехал со сломанным мотоциклом. Если ты не против, я провожу тебя до мастерской: так у нас будет возможность еще кое о чем поговорить.
Делать нечего, Джорджо умеет помогать во всем.
– Спасибо, с удовольствием.
– Тогда, если ты не против, мы отвезем твой мотоцикл к моему другу, он профи и давно хотел с тобой познакомиться.
– Так и он тоже очарован блистательным миром зрелищ?
– Нет-нет, думаю, он хочет попросить тебя о другом…
56
Мы подъезжаем к представительству «Хонды» на улице Григория VII. Открываются большие ворота, и по крутому спуску мы съезжаем вниз. Останавливаемся перед гаражом, заполненным мотоциклами. На некоторых из них – таблички с множеством цифр; ими отмечены уже починенные. Джорджо слезает со своего скутера «Хонда СХ», а я оставляю свой мотоцикл немного впереди. Молодой менеджер объясняет действие нового противоугонного устройства не очень сообразительному парню.
– Да нет же, повторяю: тебе нужно нажать на кнопку сверху, и после двух пиков противоугонное устройство включается.
Парень, услышав сигнал, пытается сдвинуть с места свой скутер.
– Но он не ревет!
– Тебе нужно подождать как минимум двадцать секунд. В противном случае будет так, словно ты отменил команду.
– А если за эти секунды вор его у меня угонит?
– Но ты же будешь рядом…
– А что мне делать?
– Кричи сам! Или нажми на эту кнопку – здесь внизу, она называется тревожной, и сразу же начинает вопить.
Так оно и происходит. Парень подносит руки к ушам, и по его губам можно прочитать: «Да-да, я понял…»
Менеджер «Хонды» делает гримасу, видимо, означающую: «Ну и отлично…» Потом он опять нажимает кнопку, и вой противоугонной сигнализации замолкает.
Я захожу в отдел запчастей и приемки, где Джорджо разговаривает с высоким, коротко подстриженным крепышом. Увидев меня, он, судя по всему, и обрадовался, и удивился.
– Вот теперь-то ты его и в самом деле ко мне привел!
Ренци кивает.
– Я не вру. Стефано, можно я представлю тебе Гаэтано?
– Рад познакомиться.
Он с жаром пожимает мне руку.
– Ты шутишь? Я тебя давным-давно знаю! Встретить здесь великого Стэпа – это для меня честь.
Честно говоря, меня изумляет его восторг.
– Ты даже не представляешь, сколько я из-за тебя просадил денег…
А, вот оно что! А то мне уже казалось, что в этом есть что-то странное.
– Потому что вначале я ставил против тебя, совершенно не понимая, что ты – самый сильный. На гонках с «ромашками» если на трассе был ты, другим там уже нечего было делать. И точно: потом я начал ставить на тебя и снова стал участвовать в пари. И даже заработал пять, шесть тысяч евро…
– Ну и отлично… а то я уже чувствовал себя виноватым.
– Ты? Чтобы ты чувствовал себя виноватым? Да ладно… – Гаэтано смеется. – Ты слишком сильный. – Потом он внезапно становится серьезным. – А ты знаешь, что я был и в тот проклятый вечер, когда в гонках участвовал Полло? Бедолага… Представляешь, я даже поставил на него. Он был по-настоящему сильным… Черт, прости, ну конечно, тебе ли этого не знать. Я никогда не мог понять, как это произошло. В какой-то момент, на повороте, он вдруг свалился, хотя его никто не задевал. Клянусь тебе, ерунда какая-то. Мне кажется, что в него выстрелили. Нет, серьезно… А ты знаешь, что в тех гонках крутилась куча денег?
У меня сжимается сердце. Это хуже, чем выстрел, – теперь, когда я знаю правду. Но я делаю вид, что ничего не знаю.
– Больше я в них уже не участвовал.
– Ты прав, зря я тебе об этом напомнил, извини. – И он снова принимает вид профессионала. – Так что у тебя стряслось?
Я рассказываю о попытке кражи, о взломанном руле.
– Не понимаю, как он собирался отогнать мотоцикл. У него не было ни сообщника, ни фургона, я все проверил, он удрал на своем скутере с закрытым номером.
Гаэтано улыбается.
– Теперь они используют этот метод, он называется «фальшивая стоянка». Украденный мотоцикл они отгоняют в сторону, на соседнюю улицу, во двор или тупичок. Когда, выйдя, ты его не обнаруживаешь, то заявляешь в полицию, в любом случае ты оттуда уходишь, а они преспокойно проходят мимо и увозят его гораздо позже, может быть, ночью.