– Ну как, Джин?
Она улыбается Ренци.
– Да, отлично.
– Прекрасно. Я велю принести вам все это сразу же; овощи скоро уже должны быть готовы.
– Можно попросить еще минеральной воды без газа?
– Да, конечно. Вот тут, на столике, ключи от кабинки за вами, чтобы переодеться, и колокольчик. Если что-нибудь понадобится, звоните мне.
– Спасибо.
Официант уходит. Джин открывает сумку.
– Ну хорошо, сейчас ты поймешь… Я всего лишь должна была привезти твои плавки! Я взяла черные. Нормально?
– Отлично.
– Тогда, если вы не против, пойду переоденусь первой: умираю от жары, мне хотелось бы сразу же искупаться.
– Ну конечно!
Джин берет сумку и исчезает в кабинке. Джорджо сразу хватает бутылку шампанского.
Я весело на него смотрю.
– Заключать договоры на производство сериалов – это очень приятно. Будем надеяться, что теперь это будет происходить часто.
– Не волнуйся, очень и очень часто, и я всякий раз буду придумывать, как бы это нам это отпраздновать.
– Учитывая сегодняшнюю жару, выбор, как мне кажется, идеальный.
– Я тоже так думаю.
И тут пробка вылетает из бутылки с громким хлопком, из бутылки вытекает пена. Все это соответствует нынешней эйфории. Джорджо снимает пену указательным пальцем и касается им моего уха.
– Это на счастье… – уверяет меня он.
– Знаю, знаю…
И делаю то же самое с ним. Потом он наполняет наши бокалы, но когда передает мне шампанское, мы слышим позади себя чей-то голос.
– Прекрасно, прекрасно, прекрасно… Вот так сюрприз. Именно сегодня, когда я потерпел полное поражение, вижу, что есть люди, которые, наоборот, празднуют.
Это Дженнаро Оттави – тот самый, которого Сара Маннино называет Пирожком. Его сопровождает человек в синем костюме. На самом Оттави – красный костюм, белая футболка, с трудом прикрывающая его брюхо, а на ногах – старые пожелтевшие башмаки, верхний край которых слегка обтрепался. Он курит сигарету и насмешливо улыбается.
Джорджо, удивленный, с ним здоровается:
– Привет, Дженнаро, как дела? Я узнал, что ты отошел от дел, и это позволило нам запустить проект.
Пирожок меняется в лице и прекращает курить. Человек у него за спиной быстро берет с ближайшего столика пепельницу, чтобы он мог сразу же погасить сигарету.
– Я не отходил от дел, меня вынудили отойти. И, думаю, за всем этим стоите вы.
Джорджо садится и улыбается.
– Послушай, Оттави, для такого обвинения должны быть доказательства. Как ты можешь думать, что это мы виноваты, что бы там ни произошло? Да и к тому же… – Джорджо ему улыбается. – Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Они молчат и пристально смотрят друг на друга. Пирожок щурится.
– Я для тебя столько сделал. И так ты мне за это платишь?
Джорджо уже не смеется.
– Ты для меня ничего не сделал. Все, чего я достиг в моей жизни, я достиг сам. Ты меня только использовал.
И они снова молчат.
Потом Джорджо опять улыбается.
– У тебя я работал на самых низких должностях. И вот теперь я здесь, наслаждаюсь этим прекрасным солнечным деньком с моим новым шефом, так что мне не хочется с тобой спорить. Можно, мы тебе предложим немного шампанского?
Из кабинки позади нас выходит Джин. Она лучезарно улыбается и безмятежно спокойна.
– Ну и как я вам в этом купальнике? – Но потом, заметив посторонних, меняет тон: – Ой, извините…
Оттави не удостаивает ее даже взглядом.
– Не хочу я вашего шампанского. Вот сегодня вы надо мной смеетесь, но когда-нибудь, может, настанет и моя очередь смеяться над вами, но, как знать, буду ли я таким вежливым.
И тут встаю я.
– Послушайте, я не знаю, о чем вы тут говорите. Вы объясняетесь какими-то непонятными намеками, так что, если хотите продолжать этот спор, продолжайте его где-нибудь в другом месте. А я тут сегодня наслаждаюсь отдыхом. Спасибо.
Но Оттави не унимается:
– В любом случае…
Я резко поворачиваюсь.
– Вы, наверное, не поняли. Здесь спорам не место. Мы хотим побыть одни, искупаться и не слушать о ваших проблемах. Спасибо.
Дженнаро Оттави несколько секунд на нас смотрит, потом понимает, что настаивать тут неуместно, и, не сказав ни слова, поворачивается и уходит, сопровождаемый своим телохранителем.
Я расстегиваю рубашку.
– Боже мой, какой он нудный! Он такой же толстый, как и надоедливый. А ты долго у него работал?
– Пять лет.
– Это слишком. Я бы не выдержал и пяти минут.
– Мы разные…
– Да, он – говнюк для нас обоих.
Джорджо смеется и ставит перед Джин бокал. Другой наливает мне, а свой держит в руке.
– Ну а теперь… За «Футуру» и, следовательно, за наше будущее, за счастье, за наше спокойствие и даже за спокойствие Пирожка… чтобы он больше не путался у нас под ногами!
Мы смеемся и чокаемся. А я, пока пью этот отличный ледяной «Кристалл», вдалеке вижу Оттави. Он разговаривает по телефону и, качая головой, нервно ходит туда-сюда.
– Фу, такая жарища! Если вы не против, пойду окунусь.
Джин снимает вьетнамки, делает несколько шагов и, дойдя до края бассейна, подгибает колени и, ровно соединив ладони, с головой бросается в воду. Она довольно долго плывет под водой, а потом выныривает в середине бассейна.
Я ставлю на столик уже выпитый бокал шампанского.
– Просто невероятно! Жизнь действительно полна абсурда. Сегодня нам удалось вырвать у Оттави проект сериала, мы приходим это отмечать в «Хилтон», и кого же мы тут встречаем? – Оттави.
– Да уж…
Джорджо пьет свое шампанское, не глядя на меня.
– То есть… ты думаешь, это не случайно?
Джорджо поворачивается ко мне.
– Время от времени он приходит в «Хилтон». Сегодня Пьетро, этот любезный официант, который сейчас готовит нам еду, предупредил меня, что он здесь. И теперь, когда он даже подошел с нами поздороваться… теперь я действительно наслаждаюсь! – Джорджо допивает все свое шампанское. – И будет еще лучше, когда наш сериал завоюет огромную аудиторию.
Я беру плавки.
– А почему ему пришлось отойти от дел? Что ему сделали?
– Это он сделал… – Джорджо передает мне смартфон и показывает фотографии очаровательной девушки, почти раздетой. – Ее зовут Каролина, она внезапно влюбилась в нашего Пирожка, и он на полном серьезе поверил, что его возжелала такая красивая женщина. Он занялся с ней любовью втайне от своей жены Вероники. Но эта Каролина, уж не знаю как, сделала несколько снимков и даже одно видео… – Джорджо продолжает листать фотографии на смартфоне, и, действительно, чуть дальше мы видим голого Пирожка, безобразного, как червяк, с такой же голой, но, в отличие от него, прекрасной Каролиной, совершающих недвусмысленные движения – и все это, естественно, на камеру.
– Так вот: они, к сожалению, хотели опубликовать репортаж о «Кто кого любит». Не думаю, что жену Пирожка обрадовало бы это видео. Тем более что именно эта властная женщина его кормит. Она позволяла ему идти в гору и делать все эти подарки. Конечно, он умеет действовать сам, но он слишком самонадеянный. Настолько самонадеянный, что становится дураком. И как это он не догадался, что нравится такой красотке только потому, что она шлюха?
Я кладу смартфон и подливаю ему шампанского. Потом наполняю и свой бокал.
– И что, ей заплатили именно для того, чтобы она делала вид, будто он ей ужасно нравится?
– Потому что он слишком самонадеянный.
– Вот именно.
Мы снова чокаемся, а потом я иду к кабинке.
– Ты прав, больше не рассказывай мне ничего. Знаешь, мотогонки мне очень нравились, потому что была возможность победить, но и проиграть тоже; у тебя никогда ни в чем не было уверенности. Я ненавижу тех, кто бьет человека, который явно слабее. Во-первых, потому что они трусливые подлецы. И, во-вторых, потому что, в конце концов, становится скучно, если хочешь легкой победы. Я так всегда думал. Интересно побеждать только тогда, когда лишь в конце понимаешь, что ты оказался лучшим.
– Не беспокойся. Я отыграюсь только на Пирожке, и это меня вполне удовлетворит. С ним я буду играть по его же правилам. А вот с остальными обещаю быть порядочным.
63
Оставив Джорджо в офисе, мы с шофером едем домой, чтобы проводить Джин.
– Мы провели чудесный день! – Джин смотрит на себя в зеркальце машины. – Я даже загорела. Это отлично, так я буду выглядеть немного лучше.
– Любимая, да ты и так потрясающая, тебе незачем загорать, можешь обойтись и без солнца. Хотя, с другой стороны, это верно, что солнце…
– …делает красивых еще красивее, но сушит и грязь. Ты надо мной всегда подшучиваешь!
Я вижу, что шофер смеется.
– Да нет, я действительно так думаю. Если женщина красивая, она всегда красивая. Ну и что я в таком случае должен сказать? Должен делать вид, что ничего не замечаю?
Джин в знак согласия кивает.
– Ладно, но ты обманщик и к тому же развлекаешься тем, что надо мной смеешься.
– Да нет же! Почему ты так говоришь? Это не так…
– Я уже привыкла, да это и неважно. А вот теперь мне ответь на вопрос: какой он, этот Ренци?
– Лучше всех.
– Он правда такой молодец?
– Он простой, логичный, опережает всех остальных. У него потрясающая интуиция, он действует четко…
– Ого, но ты никогда этого не говорил!
– Благодаря Ренци я изменился в нужном направлении. Теперь уже и в этой среде нужно говорить быстро, а не то тебя примут за дурака!
– А тебе нравится твоя работа?
– Очень! Она была для меня открытием. Мне всегда нравилось быть автором, но в том, что я делаю теперь, есть что-то новое… И это важнее, надо учитывать кучу нюансов. Ты не имеешь права попасть впросак. Идеальнее всего – наносить один меткий удар за другим.
– Конечно, было бы здорово.
– Наверное… Единственное, что это мир постоянных связей, в котором нужно все время вариться, быть тем, кто иногда решает проблемы. Должен сказать, что этот мир меня действительно изумил. Я и не думал, что у меня получится, серьезно.