– Там же, где и всегда: в последнем дальнем шкафу, в первом ящике, – там же, где халаты и полотенца.
– А они всегда там были?
Джин начинает смеяться.
– Всегда. Время от времени они перемещались в стиральную машину, но большую часть времени они проводили здесь.
– Что ж, приятно узнать.
И мы продолжаем выбирать футболки, рубашки, шорты, туфли, берем хотя бы одну куртку.
– А там будет холодно?
– В Полинезии?
– Ну, может, по вечерам.
– Только если ты включишь кондиционер на слишком сильный режим.
– Боже мой, ну каким же ты стал противным! Если бы я это знала, то не вышла бы за тебя замуж!
Потом мы делаем небольшой перерыв, съедаем по тосту и пьем кофе.
– Ну как ты?
– Я готова.
– И я тоже.
Мы улыбаемся друг другу, но я резко ставлю чашку, едва не разливая кофе.
– Уф, меня чуть удар не хватил!
– Что такое? Что случилось?
Джин по-настоящему обеспокоена.
– Да нет, ничего, все эти твои разговоры… что, может, Ренци гей, Джури гей, а потом я вдруг вижу, что у меня на пальце кольцо. А вдруг и я… Нет-нет, вот кольцо, точно… Ну слава Богу! Дело в том, что я еще не привык, мне странно чувствовать его на пальце…
– Ну и молодец. Теперь смотри, никогда его не снимай и, самое главное, где-нибудь не потеряй. А вот теперь пусть вернется прежний Стэп и закроет мой чемодан, а то у меня не получается.
Я помогаю Джин хорошенько надавить на ее «самсонайт», и она на него садится.
– Давай я помогу вот так.
В конце концов нам все-таки удается его плотно закрыть.
Но Джин растеряна.
– Я тут что-то засомневалась. А что, если он слишком много весит, и нас заставят доплачивать за перегруз? Потому что иногда выходят такие фантастические суммы…
– Не беспокойся, мама подарила нам путешествие в бизнес-классе, там нет никаких проблем ни с весом, ни с объемом, в том числе и для твоего хорошенького животика.
Джин мне улыбается.
– Подумать только! Он еще не родился, а уже летает!
Мы забираемся на диван, располагаемся поудобнее, я просматриваю несколько глупых телепрограмм, слушаю, как какие-то люди скандалят на ток-шоу, выключаю звук и продолжаю щелкать пультом без звука. Джин ставит диск с музыкой Сакамото, потом садится на диван и листает рекламные буклеты нашего путешествия, рассматривает фотографии бунгало на воде, в которых мы проведем наши ближайшие дни. Атмосфера идеальная, свадьба прошла отлично, передачи скоро начнутся, договоры подписаны, все идет как нельзя лучше, но я все-таки чувствую какое-то беспокойство. Наверное, потому что я думаю так: «Что бы с нами ни случалось, от самого прекрасного до самого трагического, никто не догадывается об этом даже за секунду до того, как это произойдет». Жизнь – это постоянный сюрприз.
75
– Выходим.
Не успел он позвонить в домофон, как мы уже вышли из подъезда. Ренци помогает нам погрузить чемоданы в свой «гольф», и вскоре мы уже едем по Прати, в направлении площади Героев, чтобы потом выехать на Аврелиеву дорогу и ехать в сторону Фьюмичино.
– Вы волнуетесь?
– Нет, мы довольны!
– Да.
Джин сидит сзади между двух сидений.
– Я уже месяц об этом мечтала – отправиться в свадебное путешествие. А Эле даже хочет стать организатором свадеб, это ее мечта. Но для меня это было кошмаром, безумным стрессом. Ты этого не замечал, но иногда я просыпалась ночью в приступе паники, потому что представляла, будто спагетти для банкета переварили, или что столы намочил дождь, или ты уходил, когда надо было говорить «да», или не было обручальных колец. А вот ты продолжал спать спокойно, блаженным сном, пока я переживала до рассвета.
– Послушай, ужин готовил Петторини, отличный повар – тот самый, который устраивал застолья для всех председателей совета министров. Стопроцентная гарантия!
– Ну да, у тебя-то все просто.
Джорджо смотрит на нее из зеркальца.
– Да ладно, теперь все уже позади, правда? Все было в лучшем виде: спагетти были изумительно вкусными, чуть-чуть недоваренными, с сыринкой, как положено. Свадьба была действительно красивой, веселой, ужин – не слишком длинным, музыка – превосходной…
– Да, Франки с группой «Кантина» – и правда молодцы.
Джорджо начинает смеяться:
– Им удалось заставить танцевать даже меня!
Джин наклоняется вперед.
– Да ладно, я тебя не видела.
– Наверное, вы тогда уже улизнули.
Джин слегка касается моего плеча.
– А с кем ты танцевал?
– Со всеми понемногу, с кем попало. Там были Маркантонио, Паллина со своим парнем… Короче, со всеми, кого я знал.
Я смотрю на Джин и улыбаюсь ей, словно намекая: «Спрашивай впрямую – так и подавно ты ничего не узнаешь».
– Я тебя не спрашивала раньше, а как было на работе в пят ницу?
– Все спокойно. Репетиция передачи Риккардо прошла удачно, Симоне подключился к ней как автор, с сегодняшнего дня он начал работать в театре Делле-Витторие, он тесно сотрудничает с Витторио Мариани и другими сценаристами и останется там – следить, как снимают передачу. Похоже, что Риккардо проникся к нему симпатией и сам ему объясняет все эпизоды.
– Что значит «проникся к нему симпатией»? Нам всем стоит обеспокоиться? От Паолы Бельфьоре до Риккардо Валли?
Ренци смеется.
– Нет-нет, не волнуйся, он остался при своем. С Бельфьоре он не встречается; по крайней мере, я на это надеюсь, а Риккардо действительно использует Симоне как автора, он мне его очень хвалил.
– Хорошо.
– Да и к тому же, Риккардо теперь окружает такого рода заботой лишь своего ассистента, Джури…
Джин наклоняется вперед.
– Серьезно?
Ренци кивает.
– По слухам, и не только кулуарным, они действительно вместе.
Джин потрясена.
– С Джури? Не может быть! Когда Эле об этом узнает, она наложит на себя руки.
– А что, Эле нравится такие, как Джури?
– Клянусь тебе, она мне говорила, что Джури дал ей почувствовать себя женщиной впервые в жизни.
– Нет, вы, женщины, все просто спятили.
– А я здесь при чем?
– Когда она тебе такое сказала?
– Думаю, она его впервые увидела, когда ей было четырнадцать.
– Да, вы точно свихнулись.
– Заладил! Я-то здесь ни при чем… Джури очень нравился и Иларии. Ей я не скажу, что он спутался с Риккардо, а не то она у меня впадет в депрессию еще сильнее.
– Ты имеешь в виду Иларию Вирджили, свидетельницу?
– Ее самую…
– Ты меня извини, но если бы Джури нравились женщины, то как она могла думать, что у нее есть шансы? Если бы Илария только предстала перед ним в таком виде, как она вчера вырядилась, то Джури стал бы геем, даже если бы он им не был.
– Почему вы так на нее взъелись?
– Потому что на нее невозможно смотреть. Делая вид, что все в порядке, ей не поможешь.
Ренци смотрит на Джин в зеркальце.
– А о ком речь? О той, которая была в голубом, в стиле восьмидесятых годов?
– О ней. Ну и что ты скажешь?
– Воздержусь от комментариев. Скажем так: временами она была идеальна, соответствовала музыке.
– Я поняла: это такое иносказание, чтобы намекнуть, что она выглядела, как пугало.
– Ты сама это сказала!
Джин снова идет на приступ:
– Ну хорошо, а насчет Риккардо и Джури ты выскажешь свое мнение?
– И что я должен сказать?
– А я откуда знаю? Например, что ты думаешь об их отношениях?
– Ничего не думаю. Или, лучше сказать, немного беспокоюсь, потому что от этого могла бы пострадать передача. Ну, или, наоборот, сенсационную новость напечатают в одном из тех журналов, о которых ты говорила, и тогда наш успех будет еще больше. Одним словом, время покажет.
Я с любопытством поглядываю на Джин. Нет, даже так ей не удалось ничего выудить. Наконец мы видим указатели парковок аэропорта Фьюмичино.
– Вот мы и приехали.
Джорджо сбавляет скорость, и машина въезжает на внутреннюю дорогу аэропорта.
– У вас все с собой? Паспорта, документы, билеты?
– Да, все на месте.
– Хорошо, тогда я поеду. Что касается завтрашней встречи с Данией Валенти, я посмотрел фотографии и резюме. Если ты не против, я бы ее уже ввел в передачу Валли, тем более что нам надо найти десять девушек. Это ей подойдет. Судя по тем фотографиям, которые я видел, она очень хорошенькая.
Джин снова идет в атаку – как раз тогда, когда Джорджо паркуется у входа в третий терминал, встав на аварийке.
– А в компании ничего не говорят? Их не беспокоит мельтешение этих красивых девушек? В мире зрелищ иногда себя ведут довольно легкомысленно… Они спокойны?
– Да. – Джорджо ей улыбается. – Мы с Терезой уже прошли проверку. Но, думаю, мы еще не скоро капитулируем, как вы. Мы уже четыре года вместе.
– Прости, но тогда почему ты не повел ее под венец?
– Ей бы это очень понравилось, но у нее были обязательства по работе, которыми она не могла пренебречь: она адвокат. Как-нибудь вечером мы поужинаем все вместе. Вы не против?
– Конечно, как только вернемся.
Джорджо помогает нам выгрузить чемоданы, обнимает меня, целует Джин и прощается с нами.
– Ну, развлекайтесь, молодожены… Не буду тебе мешать. Если захочешь что-нибудь узнать, свяжись со мной сам.
Джорджо садится в машину и уезжает.
Мы входим в аэропорт. Джин в восторге.
– Ну вот я своего и добилась! Выходит, он не гей и, может быть, скоро женится!
– Молодец, Джин! Ты лучше той, которая ведет передачу «Кто это видел?».
– К тому же, мне кажется, у них серьезные отношения.
– Да, судя по тому, как он об этом говорит, именно так.
76
Мы проходим регистрацию, сдаем чемоданы и остаемся с одними рюкзаками. Перед вылетом нет ничего лучше, чем иметь при себе только легкую кладь, – по крайней мере, для меня. Я вынимаю мой «макбук эйр», просматриваю почту и вижу в ней одно письмо на испанском. Пытаюсь его перевести без помощи гугл-переводчика и понимаю, что они заинтересованы в выпуске программы «Кто кого любит» и даже готовы сделать ее сериалом! Хорошо, что я открыл это письмо. Я сразу же пишу мейл Ренци, закрываю ноутбук и поворачиваюсь к Джин.