— Но могло случиться. Эти трое… чем бы все могло окончиться?
— Но могло бы случиться и так, что я бы проезжал мимо на мотоцикле и просто помог бы тебе поменять колесо, — пытаюсь успокоить ее.
— Поразительно, какие вы гады… Втроем на одну, что за скотство!
Я понимаю, что она зациклилась. Делаю попытку снять напряжение.
— Вообще-то во всем виновата твоя красивая попка.
— Что? И ты туда же?
— Нет, я тут не причем. А вот та троица очень даже причем. У тебя выдающаяся попка, в прямом смысле слова. То есть, она сильно выдавалась, когда ты меняла колесо. Так что, можно сказать, ты сама виновата… что была в такой позе, знаешь… короче, ты сильно завела тех бедолаг.
— А, так ты хочешь сказать, что моя обтянутая джинсами задница слишком вызывающая?
— Да, именно так.
— Да откуда ты такой взялся? Значит, если бы колесо проткнула Дженнифер Лопес, что бы тогда? Мировая война началась бы?
— Ну, ты сравнила… Ее зад на миллионы долларов застрахован…
— И что?
— Она может спокойно им двигать.
— Да пошел ты! Идиот.
— Да я просто хотел тебя насмешить.
— Ну, так у тебя ничего не получилось.
Мы замолкаем, машина мчится вперед. Джин делает радио громче, ей не хочется ни о чем думать.
— Я очень люблю эту песню. Знаешь, о чем она?
Я пытаюсь вслушаться. Но не надо себя обманывать. Я прекрасно научился пользоваться компьютером, я изучил графику, 3D, и все остальное, но с английским всегда была морока.
— Кое-что понимаю…
— Он поет: «Я совсем не знаю историю, математику…» — Джин продолжает переводить, и тем спасает меня.
Я слушаю. Она говорит медленно, с улыбкой на губах, кажется, она понимает каждое слово.
— Вот эти слова мне нравятся.
— Песня очень красивая, — я попал в масть, слова прозвучали в правильную минуту.
— Да, она красивая.
Следом по радио звучит другая песня. Теперь я понимаю слова. «А ты в платье из цветов с бликами огней, из тумана и теней, и идешь ты босиком, собирая розы и притом…» Я смотрю в темноту ночи. Бывают такие совпадения: музыка, попадающая в самую точку, звучащая в машине, не твоей машине, на дороге без встречных огней, впереди тебя — бесконечность, рядом — девушка. Кроме всего прочего, еще и красивая. Она поправляет курточку.
— Мы сильно опаздываем на встречу?
Именно в этот момент мы выезжаем на развязку перед туннелем, ведущим в Прима Порта. Вон они все: Бардато, Манетта, Цурли, Бласко и еще кто-то. И с ними несколько девушек. Проезжаю мимо, не останавливаясь.
— Да нет, мы уже приехали.
Жму на газ. Меня не узнали. Они думают, что я приеду на мотоцикле. И один. А я на машине и с ней. Еду дальше как ни в чем ни бывало. Джин смотрит в окно.
— Видел? Там несколько человек, ждут кого-то. Отстойное место для встречи.
И смотрит на меня. Сердце мое стучит сильнее. Неужели она поняла?
— Да уж, место отстойное.
Она не сводит с меня взгляда.
— Странная фишка, правда?
— Что за фишка? — Надеюсь, это она не о той тусовке.
— Ну, что мы тут сидим в машине, двое абсолютно не знакомых людей, и уже столько всего случилось. А ведь мы начали с того, что поругались… всего лишь из-за двадцати евро.
— Которые ты хотела у меня стибрить.
— Да не зацикливайся ты на мелочах. Не забывай, что колесо проколото и мне придется ехать на шиномонтаж.
— Давай дальше. Ты тоже не зацикливайся на мелочах.
Джин улыбается.
— Потом рядом со мной тормозят те трое, один лапает меня, являешься ты, делаешь его и теперь мы едем на ужин с твоими друзьями. Мы уже смахиваем на типичную парочку… Классический вечер с некоторыми непредвиденными обстоятельствами.
— Да, только мы сейчас вместе.
— Да уж.
Ее ответ звучит немного странно.
— Что значит — «да уж»?
— Это значит — «да уж», и больше ничего, — она смеется.
— Знаешь, это твое «да уж» не значит просто «да уж». Там есть какой-то скрытый смысл, верно?
Смотрю на Джин, ожидая ответа.
— Да ты прямо помешался на скрытом смысле. Смысл только в том, что я согласилась, а ты все докапываешься. Извини, мы сейчас вместе — ты и я?
— Пока нет.
— В данном случае, поскольку мы спорим, ответ должен быть только «нет», а не «пока нет». Понятно?
Малышка начинает горячиться.
— Да уж.
— Ну, тогда мы не вместе.
— Нет.
— Отлично.
Я делаю паузу и добавляю:
— Пока.
Джин смотрит на меня сердито.
— Ты хочешь, чтобы последнее слово всегда было за тобой?
— Точно.
— Ну, ладно, тогда сделаем так. Мы пока не вместе, и, разумеется, так будет весь этот вечер. И если ты будешь продолжать в том же духе, я буду называть все более отдаленные даты нашего ммм… сближения, и не исключено, что счет пойдет на месяцы. Ясно?
— Куда яснее, — улыбаюсь я. — На собственном опыте я уже понял, что когда ты в чем-то уверен и всем об этом рассказываешь, это признак неуверенности. Пояснить?
— Да.
— Лучше было остановиться на «пока».
Я улыбаюсь. Джин качает головой.
— Хватит с меня твоих «пока», ты меня достал. И вообще, мы о чем спорим? Что ты и я — не вместе?
— Да, обычно все начинают спорить, когда они уже вместе. Значит, у нас все наоборот.
— Да мы еще ничего не начали.
Я медленно торможу и сворачиваю к обочине. Джин смотрит на меня взволнованно.
— А сейчас что ты делаешь? Ты хочешь…
— Пока нет. Встреча назначена здесь, но я никого не вижу, Наверное, они ушли, мы опоздали.
— Ты опоздал.
— Хорошо, я опоздал.
— Как это ты со мной так легко согласился?
— Если мы будем так спорить о каждой ерунде, мы расстанемся, прежде чем начнем.
На этот раз хохотать начинает Джин. Я тоже смеюсь. Мы смотрим друг на друга и покатываемся со смеху, прямо на том месте, где назначена несостоявшаяся встреча.
Громко звучит музыка. Старые и новые хиты.
— Класс! Вот эта — супер!
Это правда: радио выдает легендарное «Love me two times» легендарных «Doors».
— Love me two times, girl, one for tomorrow one just for today… Love me two times, I’m goin’away… Но это я тебе переводить не буду.
— Кажется, я все и так понял.
Вокруг тьма кромешная. Ну а «пока», наверное, он прав: надо идти.
— Куда ты меня привез?
— Пойдем поужинаем вдвоем. А с моими друзьями ты познакомишься позже.
— Когда это позже?
Смотрю на него, ожидая отпета. Я решила пойти на перемирие.
— Ну, если это когда-нибудь произойдет.
Довольная, я делаю звук громче и лихорадочно переключаю каналы в поисках других песен. И тайком в полутьме машины кидаю взгляд на Стэпа.
Поверить не могу… Я, Джин, в машине с ним. Если бы родители знали. Не понимаю, почему эта мысль первой приходит мне на ум. То есть, если бы родители узнали, что я сижу в машине с незнакомым парнем, то есть с парнем, которого они считают незнакомым, что бы они сказали? Представляю, что бы сказала мама: «Да ты что, с ума сошла? Джиневра, никогда никому нельзя верить. Я тебе тысячу раз говорила…». Так всегда: что бы мама ни говорила, она неизменно утверждает, что говорила мне это тысячу раз. Вот так. Но одно точно: такого она бы и представить себе не могла. И что бы я ей сказала? Знаешь, это я так хотела заправиться… Как бы можно было ей объяснить, как обстоят дела на самом деле? Нет, и думать об этом не хочу. Я и сама не могу в это поверить.
— А знаешь, кого ты мне сначала напомнил?
— Когда?
— Когда я меняла колесо и подъехали те трое?
— И кого я тебе напомнил?
— Ричарда Гира.
— Ричарда Гира?
— Да, в той сцене из «Офицера и джентльмена», когда он с другом идет с двумя девушками в бар. Там у дверей один тип начинает приставать к девушкам вместе со своими дружками, и Ричард Гир сначала не хочет ссориться, но, в конце концов, не выдерживает и дает тому типу в рожу.
— У Ричарда Гира тоже третий дан?
— Нет, дурачок. Это были удары full contact.
— Да ты и в этом разбираешься.
— Я ж тебе говорила: я занималась кик-боксингом и брала несколько уроков full contact. Не веришь? Когда-нибудь при случае я тебе это докажу.
— Не сомневаюсь… Но мне кажется, больше, чем «Офицер и джентльмен», здесь подходит другое. Из Иезекииля, глава двадцать пятая стих семнадцатый: «И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними мое мщение»[16].
— Ах ты скромник! Так тебе нравится «Криминальное чтиво»[17]?
— Да.
— И даже очень, судя по тому, что ты это помнишь наизусть!
Стэп улыбается и переводит взгляд на дорогу. Непонятно, что он хотел сказать этой историей: да уж, непонятно… Но лучше не докапываться. Смотрю на него, пока он занят дорогой. Правая рука напряжена, он держит руль уверенно, но в то же время — совершенно спокойно. Левый локоть упирается в край окошка, а пальцами он держится за подбородок. Правая рука сверху на руле, он крепко сжимает его и легко входит в повороты. На запястье, рядом с золотым браслетом, татуировка. Татуировка, кажется мне… Я незаметно придвигаюсь поближе, чтобы ее рассмотреть.
— Это чайка.
— Что?
— Чайка. У меня на запястье.
Он улыбается мне, на секунду отрываясь от дороги. Я чувствую, что краснею, но, к счастью, он этого не замечает.
— Смотри на дорогу.
— А ты смотри на свои татуировки.
— У меня нет татуировок.
— Тебе ни одной не разрешили сделать?
Стэп смотрит на меня с издевательской улыбкой.
— Родители тут не причем. Это мой выбор.
— А, ну конечно, понимаю, — он смотрит на меня с сочувствием и усмехается: наверное, думает, какая я дура. — Твой выбор?
— Да, мой.
Молчим. Потом я не выдерживаю.
— Вообще-то я наврала. У меня есть татуировка, и очень красивая, но что-то я сомневаюсь, что ты сможешь ее увидеть.