— Ну, куда поедем?
— Куда хочешь.
Паллина смотрит на парня с улыбкой. Она решила снова броситься в омут. А этот парень кажется подходящим для этого дела человеком.
— Решай ты, можно провести вечер без всякой цели.
Деме не надо повторять дважды. Этого момента он ждал уже несколько лет. Он мягко переключает передачу и теряется в потоке машин. Делает чуть громче музыку и улыбается.
Стюардесса Ева только что приехала в Рим. Она ставит чемодан в гостиничном номере и пробует позвонить Стэпу. Ничего не получается. Его телефон выключен. Жаль, ей так хотелось снова его увидеть. Что делать. Она ненадолго задумывается, улыбается и набирает другой номер. У того, кто много путешествует, всегда есть какой-нибудь запасной номер.
Даниела сидит в своей комнате. Она только что узнала, что у нее будет мальчик. В нерешительности она перелистывает книгу с именами. Алессандро, Витторио, Джованни… Она изучает значение и происхождение каждого имени. Это должно быть необычное имя — какого-нибудь полководца, или просто странное, которое не легко забыть. Она улыбается себе самой. По крайней мере, это Даниела может решить сама. Но тут же задумывается. А вдруг имя, которое она выберет, будет то же, что и у его папаши? Застыв в нерешительности, она отбрасывает мысль о «Фабио», который показался ей неплохим вариантом. Тут нельзя ошибиться… Если бы Даниела знала, насколько эти сомнения неважны. Определенно, этот ребенок никогда не узнает имени своего отца.
Баби дома. Она проверяет имена приглашенных. Ох, мама, ты добавила еще и Пентези, которых я на дух не выношу, и тех кузенов, что мы никогда в жизни не видели. В этом вся мама — таковы ее правила. И тут Баби приходит мысль. Сначала она кажется ей дурацкой, но постепенно эта идея начинает ей нравится. Да, это великолепная идея. Пригласить Стэпа на свою свадьбу. Это было бы прикольно. Баби даже не отдает себе отчет, насколько она похожа на мать. Нет. Она много хуже.
Две женщины оглядываются по сторонам. Они хотят убедиться, что рядом никого нет. Теперь они, наконец, спокойно могут посплетничать от души.
— Уверяю тебя. Я видела его с молодой, очень загорелой девушкой…
— Быть не может… Ты собственными глазами видела?
— Нет, но это видел человек, которому я абсолютно верю.
— Думаю, я догадываюсь, кто тебе это сказал. Мне он тоже это рассказывал, но просил, чтобы я никому не говорила. Так или иначе, она вовсе не загорелая, она цветная! Бразильянка!
— Серьезно? Странно, от него я такого не ожидала.
— Почему это? Раффаэлла просто невыносима!
Женщины смеются. Но потом раскаиваются в своем смехе. Может быть, спрашивают себя: а мы, какие мы по отношению к нашим мужьям? В конце концов, они чувствуют себя виноватыми, потому что так и не смогли ответить на этот вопрос. Может быть, не так уж они от нее отличаются. Раффаэлла сидит в глубине зала. Женщины смотрят на нее. Она встречается с ними взглядом и улыбается издали. Они тоже улыбаются, две неловкие сплетницы. И снова оглядываются по сторонам. Никто не услышал? Не понял, что мы говорили о ней? И остаются наедине со своими сомнениями. А Раффаэлла и вовсе о них не думает. Все свое внимание она сосредоточила на даме, сидящей напротив.
— Ну вот… Закрываю и второй ряд. Смотри… у меня буракко!
И Раффаэлла начинает быстро считать очки, не тратя времени на бессмысленную болтовню.
— Но там не было арбитра!
Клаудио вскакивает, и его солнцезащитный козырек чуть не падает ему на глаза, настолько он полон эмоций. Он поправляет козырек и снова садится рядом с Франческой.
— Ты же видела, Фра… его же не было, так ведь?
Она кивает. Хотя ничего не понимает в футболе.
— Что поделаешь, так всегда! Они хотят, чтобы выиграл «Аньен», этим здесь обычно и кончается! Это потому что у них больше болельщиков.
Клаудио, довольный своей гениальной догадкой, обнимает Франческу и целует ее в губы, наплевав на всех, кто мог бы увидеть его, кто мог бы осудить его… кто мог бы сказать: «Да ты что, она же на двадцать лет тебя моложе!». Тут Клаудио, продолжая следить за матчем, замечает, что неподалеку сидит Филиппо Аккадо с женой. Они слышали, как он кричал, и теперь с интересом смотрят на него. Клаудио здоровается с ними и нарочито широко улыбается.
— Привет, Филиппо. Привет, Марина.
И он обнимает Франческу, желая открыто показать всем, какой прекрасный выбор он сделал. Именно потому, что она, если быть точными, моложе его на двадцать четыре года.
Чета Аккадо кивает в ответ на его улыбку. Они озабочены мыслью, что стали невольными свидетелями того, что до сих пор для них было просто сплетней. Клаудио знает об этом. И он счастлив, что придал сплетне статус факта. Он смотрит на Франческу. Она красивая, нежная, смуглая и, главное, молодая… а не зануда какая-нибудь! Клаудио улыбается ей.
— Конечно, если бы меня звали Паоло… мы бы стали с тобой Паоло и Франческой третьего тысячелетия!
Франческа, которая ничего не понимает в футболе, снова кивает. Клаудио понимает, что немного преувеличил. Чтобы еще раз подтвердить правильность своего выбора, он вынимает сигарету. Он уже собирается закурить, но на этот раз Франческе есть что сказать.
— Клаудио, но ты уже только что одну выкурил…
— Ты права, дорогая.
Он кладет сигарету обратно в пачку и снова переводит внимание на поле. Краем глаза при этом еще раз незаметно смотрит на Франческу. Она жует резинку, широко раскрывая рот и напевает какую-то странную бразильскую песенку. Взгляд ее немного затуманен, мысли витают где-то далеко. Правильно ли я сделал? Это именно то, чего я хотел? На минуту Клаудио запаниковал. Ну… Да, думаю да. По крайней мере, на данный момент это так. Потом размышляет о своем решении. О своем побеге недельной давности. Ведь, именно Франческа стала причиной его поступка. Да, она — та женщина, которую он ждал. Он ее должник. Это ее заслуга, что голубой «BMW Z4» стоит на парковке рядом со стадионом. И Клаудио погружается в игру, чувствуя подъем и счастливое вдохновение.
— Давайте, ребята! Сравняйте счет! Влепите им классный гол!
Клаудио не знает, что именно в этот момент некий чернокожий из Гарбателлы[65] угоняет его «BMW Z4». С помощью ножичка ценой в один евро он прихватил сорок две тысячи евро… Одним евро больше, одним евро меньше…
Паоло с отцом решили пойти в китайский ресторанчик на виа Валадье. Выходящие оттуда посетители воняют жареным маслом. Они садятся за столик. Смеются и шутят в компании своих подруг. Заказали кучу еды. Начиная с жареных водорослей и кисло-сладкой свинины и кончая традиционными яичными рулетами и пекинской уткой. Они взяли акулий суп, хрустящую говядину, паровые и жареные равиоли. Они попробовали все. Все соусы с этого странного вращающегося блюда, которое китайцы ставят в центр стола, чтобы ты мог почувствовать себя настоящим восточным человеком. Но когда тебе приносят счет, даже если он на китайском языке, и лишь внизу есть разборчивая строчка, указывающая сколько стоит заплатить, ты понимаешь, что для хозяев ты всегда остаешься западным человеком. Паоло и отец вырывают друг у друга счет. Китайцы стоят рядом. Они улыбаются: их забавляет это зрелище. Они не переживают… После этой обычной для них смешной пантомимы один из клиентов оплатит счет.
Мартина и Томас сидят на ступеньках подъезда многоквартирного дома. Они едят кусок пиццы. Красной.
— Вкуснятина… Где ты купила?
— Здесь рядом. Тебе нравится?
— Очень.
— Знаешь, я давно хотела тебя ею угостить, но не знала, понравится ли тебе.
— Конечно, нравится! Значит, завтра я ее покупаю, и мы с тобой устроим здесь полдник. Так классно сидеть тут на ступеньках. Как тебе идея?
— Отлично.
И тут Томас, вытерев рот майкой, решает рассказать Мартине о том происшествии.
— Знаешь, Марти, несколько дней назад со мной случилась странная вещь.
— Что?
— Я ждал Марко, он должен был принести мне мяч. И тут вдруг рядом со мной остановился какой-то тип на синей «Хонде». Взрослый такой, лет двадцати. Он слез с мотоцикла, врезал мне по физиономии и знаешь, что сказал?
— Что?!
— Бросай Микелу. Потом снова сел на мотоцикл и уехал. Прикинь? У Микелы — двадцатилетний парень.
По лицу Мартины пробегает быстрая улыбка. Не может быть. Стэп. Он просто сумасшедший. Такие нечасто встречаются в жизни. Но если встречаются, это просто счастье какое-то.
Томас все не может успокоиться.
— Знаешь, на кого он был похож? Помнишь того типа, с которым ты недавно разговаривала? Ну, когда я сидел на цепях и поздоровался с тобой, а вы тут разговаривали рядом с киоском? Поняла, кто это?
— Да, я поняла, о ком ты говоришь. Но ты ошибаешься. Это не какой-то там тип. И, прости меня, такой, как он, с Микелой никогда не будет. С Микелой могут быть только такие, как ты.
— Я? Да ты с ума сошла! Меня она интересует только потому, что зажала мой диск «Simple Plan», знаешь, «Still Not Getting Any»? Я дал его ей месяц назад. Но когда я сказал ей: «Что, обещанного три года ждут?» — она решила, что можно три года не отдавать!
Мартина улыбается. Не столько из-за этой не очень удачной шутки, сколько от того, что начинает понимать, как в действительности обстояли дела.
— Короче, если это и есть тот тип, скажи ему, что мне Микела по фигу.
— А, боишься его…
— Да ничего я не боюсь! Встречу его еще раз, отделаю как черепаху. Ну, не сейчас, а через несколько лет. Обещаю тебе: я буду ходить в спортзал. Нет, даже лучше: я запишусь на армрестлинг, я хочу стать как Джон Сина, может, и песню рэп сочиню. Это классный мэн, знаешь его?
— Нет.
— Да ты никого не знаешь!
Томас пожимает плечами и откусывает еще один кусок пиццы.