— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Джейн, мы думаем, что дело гораздо серьезнее, а Рамси не просто статист.
— Откуда ты знаешь?
— Нутром чую. Джейн, я такими делами десять лет занимаюсь, как и ты. Тем более я лично беседовал с Рамси.
— И ты хочешь, чтобы я пошла против воли начальства? Если ты забыл, мистер Наварро, я здесь без году неделя.
— Я понимаю. Но — да.
— А еще ты хочешь, чтобы я пошла против ВРО, Министерства юстиции и Госдепартамента.
— Верно.
— Да уж, просьба у тебя пустяковая.
— Джейн, я бы не просил, если бы не считал это правильным.
Джейн ненадолго задумалась. Словом «правильный» просто так не бросаются. Это кодовое слово, которое агенты используют, чтобы описать единственно верный и справедливый шаг. Такое слово нельзя игнорировать, к тому же Джейн искренне хотела помочь. Она работала в бюрократическом аппарате, но сама бюрократом не была. Если бы мы с ней поменялись местами, она бы просила меня о том же, хоть и немного вежливее.
— Я посмотрю, что можно сделать, — наконец сказала она. — Подбери фотографии для опознания. Пришли их лично мне и больше никому.
— Спасибо.
— Но прошу тебя, не упоминай об уголовном деле. Просто напиши, что хочешь проверить правдивость показаний братьев Керцик о Конраде.
— Согласен. Так нам даже не придется привлекать внимание к тому, кого именно они должны опознать.
— Присылай их как можно скорее и никому об этом не говори, Джо. Я передам их в нужные руки.
— Договорились. Спасибо, Джейн. Я не сомневался, что ты поможешь.
— Надеюсь, нас не упекут за это в Ливенворт[19].
— Тебе что, тюремные харчи не нравятся? — сострил я, но она уже отключилась.
Сидя с трубкой в руке, я гадал, не повлияла ли государственная политика на решение штаб-квартиры дистанцироваться от дела Конрада. Через два месяца должны были состояться президентские выборы, а власть имущие не любят раскачивать лодку, когда на кону стоит Белый дом.
На этот раз разведка и госбезопасность склонялись к поддержке кандидата, который опережал всех по опросам, — вице-президента Буша. Он некоторое время лично возглавлял ЦРУ и служил пилотом во время Второй мировой войны. Поскольку его главным соперником был губернатор Дукакис, большинство полагало, что вскоре отвечать всем придется именно перед Бушем.
Меньше всего штаб-квартира хотела напоминать новому президенту США, какие недосмотры допустило его агентство.
Как знать? Теперь хотя бы Джейн была на моей стороне.
Десять минут спустя, успев лишь забежать в туалет, я уже ходил по офису с фотографией Рамси из его удостоверения личности (сотрудники INSCOM помогли мне хотя бы в этом). Я собирал фотографии похожих на него людей (узкое лицо, острый нос, моложе тридцати), чтобы использовать их в процедуре опознания.
Когда я помогал штатному фотографу Лоуэллу расположить все снимки в случайном порядке, меня окликнула одна из офис-менеджеров Ширли (ее имя изменено по причинам, которые вскоре станут очевидны).
— Джо-о!
Сам факт, что Ширли рискнула окликнуть меня, говорил о многом. Во время нашего последнего разговора я взглянул на нее так, как смотрел на преступников, которые пытаются оскорбить меня при аресте. Но Ширли не понимала невербальных сигналов и упорно преследовала любую свою цель. В прошлый раз, примерно неделю назад, мы с Линн минут на пятнадцать опаздывали на очередную беседу с Родом. В этом не было ничего критичного, но я люблю пунктуальность. Однако у Ширли были другие приоритеты.
— Джо-о, — сказала она, когда мы с Линн спешили к двери. — Вы не можете уйти. У нас лотерея.
— Лотерея? — На миг я засомневался, что она говорила на английском или другом понятном мне языке.
— Да, ежегодная лотерея, — провозгласила Ширли. — Вы должны остаться. Что, если вы выиграете?
— Выиграем? Выиграем?! Ширли, я спал четыре часа. У меня целый рабочий день впереди. Я на пятнадцать минут опаздываю на допрос, а ты, черт возьми, предлагаешь мне все бросить из-за какой-то дурацкой лотереи?
— Все должны принять участие, — настаивала она. — Так распорядились сверху.
Пока я думал: «Вот так и попадаешь в больницу с инсультом, инфарктом или нервным срывом», — глаза Ширли округлились. Как ни в чем не бывало, она развернулась на своих тончайших каблучках и выбрала другую жертву.
— Стив! Сти-ив…
На этот раз дело было не в лотерее. Слава богу, до нее оставалось еще 358 дней. Теперь проблема была в официальной бумаге, которую нужно заполнять раз в месяц, или в день, или в час — я уже и не помню.
— Джо-о, — сказала Ширли, — ты не заполнил заявку на техобслуживание.
— Какую заявку?
— Сегодня четвертое, Джо. Заявки на техобслуживание подаются третьего. Ты на день опоздал.
Объективно говоря, она была права. Заявки на техобслуживание подавались третьего, то есть вчера. Но в заявке нужно было указывать точный пробег, до десятой доли километра. Не примерный, не средний за год, поделенный на двенадцать, о нет, только точный, а машина стояла в двух кварталах от офиса в служебном гараже. Мне стало тошно от одного голоса Ширли.
— Можно завтра, Ширли? — спросил я. — Мы с Лоуэллом как раз готовим фотографии для опознания, и я должен сегодня же отправить их в Вашингтон…
— Но, Джо-о, завтра ты превысишь срок на целых два дня.
— Ладно! Ладно!
На улице было настоящее пекло, до ежедневного ливня оставалось минут двадцать. Можно было добежать до машины, но тогда я бы весь промок от пота. С другой стороны, если бы я не побежал, то, вероятно, промок бы под дождем. В итоге я решил пойти быстрым шагом.
Запомнив точную цифру пробега, я уже подходил обратно к офису, когда небеса разверзлись. Мне пришлось рвануть в укрытие. Когда я протянул Ширли заявку на техобслуживание, моя промокшая рубашка все еще липла к телу.
— Ты ничего не забыл? — спросила Ширли, бегло просмотрев заявку.
— О чем ты?
— Джо-о, сегодня четвертое. Тебе еще вчера должны были заменить масло. Замена масла — важнейший аспект техобслуживания.
— Слушай, Ширли, я скажу прямо, — начал я. — Я что-то не понимаю. Тебе кажется, что у меня мало дел? Я что, в потолок плюю? Я работаю над делом о шпионаже и должен до вечера отправить кое-что в штаб-квартиру. Но ты, Ширли, хочешь, чтобы я все бросил и поехал на замену масла, потому что…
— Потому что техобслуживание — не шутки, Джо-о.
— А завтра…
— Завтра ты опоздаешь уже на два дня.
Тут я заметил, что Ширли успела загородиться от меня столом. Умно, но не слишком эффективно. Эти Ширли неистребимы — они находка для бюрократии.
Глава 7Оценка результатов
20 сентября 1988 года
Вот как работает ФБР: каждый агент раз в девяносто дней составляет отчет по делу — без всяких «если» и «но». Эти отчеты помогают начальникам и самим агентам оценивать прогресс текущих расследований. Но за последние десять с лишним лет я понял, что, если ждать так долго, работы накапливается слишком много. Поэтому я предпочитал составлять свои отчеты раз в месяц, просто чтобы следить за ходом всех дел, полетов, тренингов, операций SWAT и всего остального.
Этим я и занялся в тот день, решив выстроить хронологию дела Рамси.
22.08.88. С утренней почтой приходит телетайп, в котором отделение ФБР в Тампе обязывают обнаружить и допросить некоего Родерика Джеймса Рамси.
23.08. Рамси обнаружен и допрошен агентом Джо Наварро (мной) и Элом Юэйсом из INSCOM сначала в доме третьего лица, за которым присматривает Рамси, а затем в отеле «Пикетт». Перед уходом Рамси отдает записку с номером, предположительно написанным Конрадом.
24.08. Рамси по собственной инициативе звонит в отделение ФБР в Тампе и просит поговорить с агентом Наварро о бывших обитателях дома, где прошла первая часть допроса. Наварро и агент Линн Тремейн посещают трейлер матери Рамси, где он проживает.
25.08. То же. Рамси снова звонит в отделение, хочет пояснить свои ответы Юэйсу относительно женщины-сообщницы в штабе Восьмой пехотной дивизии в Бад-Кройцнахе, Германия. Агенты Наварро и Тремейн отвечают на вызов.
26.08. Рамси проходит четвертый допрос в трейлере матери, беседует с агентами Наварро и Тремейн. Лаборатория штаб-квартиры ФБР сообщает, что бумага, которую Рамси передал агенту Наварро 23.08, аналогична водорастворимой бумаге, используемой разведывательными службами Советского блока. Штаб-квартира ФБР также сообщает, что шестизначный номер на бумаге является экстренным номером венгерской разведки. (Подтверждается братьями Керцик.)
01.09. Агенты Наварро и Тремейн получают предписание более не вступать в прямой контакт с «субъектом Рамси».
08.09. Установлена связь с Джейн Хейн из штаб-квартиры ФБР. Она соглашается (в итоге) на просьбу агента Наварро провести опознание субъекта Рамси по фотографии при согласии Госдепартамента, Министерства юстиции, шведской разведки (СЭПО), Керциков и др.
09.09 (рано утром). Фотографии для проведения опознания и официальный запрос передаются в штаб-квартиру ФБР (передача задержана заменой масла). Очевидно, я не единственный забыл о техобслуживании, потому что пришлось отстоять длинную очередь.
09.09 (позже). Агент Наварро получает информацию (из надежного источника), что Вашингтонское региональное отделение узнало о начале инициированного отделением ФБР в Тампе полномасштабного расследования в отношении субъекта Рамси и расстроилось по этому поводу.
12.09. Первое настоящее подтверждение препятствия делу со стороны ВРО ФБР. Пришедшая в ВРО из Австрии информация о субъекте Сабо остается в ВРО, а не передается в отделение ФБР в Тампе, как было затребовано.
14.09. Второе подтверждение препятствия со стороны ВРО ФБР. По требованию ВРО штаб-квартира ФБР отклоняет запрос агента Тремейн на командировку в Швецию с целью допроса братьев Керцик. В подобных обстоятельствах такие запросы обычно удовлетворяются. Препятствия беспрецедентны.