— Род, может, расскажешь агенту Муди?
— О чем?
— О том, как ты воровал ПУЯБы и «вафли».
Это была просто догадка — и ничего более. Если бы я облажался, мы бы вернулись к тому, с чего начали, а может, и того хуже. Но что-то в его последнем ответе — «это самая надежная система, которую под силу разработать человеку» — подсказало мне, что Роду и здесь есть чем похвастаться. Кому еще стимулировать его нарциссизм, как не Терри Муди? К тому же ему могло не выпасть другого шанса произвести на нее впечатление.
Род нуждался во мне — я был его другом, отцом, советчиком, даже жизненным наставником. Но Терри укрепляла его мужественность. Ее интерес к нему доказывал, что он не катастрофический неудачник, которому месяцами наставляли рога в его собственном трейлере. Поэтому он так расстроился, когда я сообщил ему, что ей придется оставить это дело. Теперь я надеялся, что он не устоит перед искушением покрасоваться перед Терри, рассказав о своей величайшей диверсии (если, конечно, он действительно ее провернул). И он, как по заказу, преподнес Терри эту историю.
— Они были глупцами, — начал он, обращаясь к ней. — Лентяями.
— Они? — спросил я.
— Род, — мягко сказала Терри, подаваясь вперед, — может, лучше начнешь сначала?
Род сделал паузу, кивнул и начал заново.
— Венгры и чехи сообщили нам, что Советам чрезвычайно интересен ядерный потенциал и ядерные технологии Запада. Особенно процедуры управления, обеспечения безопасности и запуска, — сказал он, и в его голосе послышалось облегчение, словно он радовался, что вот-вот сбросит с себя эту ношу. — Клайд готовил меня к переводу в Гейдельберг, где я должен был получить доступ к еще более секретной информации. Джо, я тебе уже об этом говорил.
— Я помню, — ответил я. — Штаб по Центральной Европе.
— Именно. Но сам я ехать туда не хотел. Мне нравился Бад-Кройцнах. Мне нравилось работать с Клайдом. Он многому меня научил, а в Восьмой ПД и так было немало ядерных секретов, поэтому…
— Поэтому? — подтолкнул его я.
— Поэтому я сделал то, на чем все время настаивал Клайд. Я проявил инициативу. Сам стал предпринимателем.
Род рассказал, что положение хранителя совершенно секретных документов особой важности Восьмой ПД давало ему легальный повод время от времени посещать центр управления. Даже без помощи Клайда (который в этом не участвовал) Род заметил, где находятся самые интересные вещи, и принялся втираться в доверие к персоналу центра управления, делая служащим одолжения — много всяких одолжений. Для одних он выполнял поручения, другим покупал сигареты, третьим помогал в делах, ведь все эти ребята не могли далеко отходить от своего рабочего места.
Все это, само собой, шло вразрез с уставом. Хранители должны вести отшельническую жизнь монахов, но ведь Род имел нужный уровень доступа, да и сам был хранителем секретных документов. Разве они чем-то рисковали?
В итоге Род остановился на двух ребятах.
— Когда они работали в ночную смену, я заходил к ним утром по дороге на работу и приносил сладкие булочки. Когда их смена была с 16.00 до полуночи, я приносил кофе. В конце концов, у всех нас был одинаковый уровень доступа. Если ты работаешь хранителем, тебе хочется, чтобы работа была как можно более скучной. Мне не положено было там находиться, но я приходил и уходил в любое время.
Само собой, Род не просто так демонстрировал неслыханную щедрость. Вскоре два его приятеля начали удовлетворять его ненасытное любопытство, объясняя, какие процедуры приняты в центре управления: они рассказали о сейфе, который могли открыть только двое, и о том кладе, что лежал внутри.
Вся информация по ядерному вооружению должна была извлекаться моментально. Когда тебе велят активировать ядерные ранцы, ты готов выполнить приказ сейчас же, а не через пять минут и даже не через одну. Поэтому, чтобы сократить время между приказом и исполнением, оба хранителя использовали в качестве кода одну цифру — для открытия каждого замка достаточно было движения руки.
— Как ты это выяснил? — спросил я.
— Я с ними поспорил.
— На что?
— Ни на что. Я просто сказал: «Давайте проверим, кто шустрее». Типичная мужская бравада — они тут же подскочили к замкам, чтобы выяснить, кто откроет свой быстрее. Как оказалось, они использовали один и тот же трюк — ограничивались одной цифрой.
— Ого!
— Представляешь? Какие же они идиоты, что показали мне это.
— Еще бы, — бросил я.
— Через два дня я пришел снова и болтал с ними, пока они не захотели покурить. Я сказал: «Я вас прикрою». На перекур у них уходило не больше семи минут.
Я не сомневался, что он точно знал весь их распорядок дня.
— Как только они вышли, я пощелкал замками и получил ПУЯБ. Он похож на кредитную карту. Я сунул его в бумажник. Клайд пришел в восторг. Венгры были вне себя от радости. В Кремле, наверное, и вовсе пустились в пляс.
Он сказал, что таким же образом сумел стащить даже не один, а целых два указателя подлинности — про запас. Клайд снова его похвалил. В Будапеште вручили новые медали. На Красной площади водили хоровод.
Мне не хотелось прерывать рассказ Рода, но в конце концов я не сдержался.
— Род, — сказал я, — ты ведь там служил. Ты не боялся за свою безопасность, продавая эту информацию Советам? Ведь эти ракеты и ранцы защищали тебя тоже.
— Ты не понимаешь, Джо, — ответил он. — Дело было не в ПУЯБах и не в «вафлях». Для нас с Клайдом война не имела значения. Важна была только алхимия — мы хотели превратить ПУЯБы в золото. Советы платили целое состояние за любые сведения о ядерном вооружении. Все было точно так, как говорил Клайд: мы продавали самое ценное — информацию. Это был наш товар.
Он сделал минутную паузу, чтобы мы осознали его слова, а затем повернулся к Муди и вручил ей еще один подарок.
— Но я не сказал Клайду, что у меня была еще одна «вафля», которую я оставил себе.
— Ну, разумеется, — сказала Терри тоном матери, которая прекрасно знает своего сына.
— Я не сказал Клайду о второй «вафле», потому что хотел сохранить ее на черный день.
— Она и сейчас у тебя? — спросил я.
— Нет, — ответил Род. — Я сломал ее и сжег обломки за маминым трейлером после второй беседы с тобой и Линн. Я подумал, что вы вернетесь с ордером на обыск.
Тут я вспомнил, как Вашингтонское региональное отделение приказало приостановить дело на целый год. Что еще продал или уничтожил Рамси, пока в Вашингтоне воротили носы от наших донесений?
Затем Род снова обратился к своей дьявольской памяти и в мельчайших подробностях описал нам тот костер на заднем дворе — какие были запахи, как поднимался дым, как плавился материал под действием пламени. Слушая его, я повторял себе: «Запоминай, Наварро, запоминай каждое слово».
В час ночи я отправил Муди в постель, закрыл дверь в спальню и позвонил другому Муди, который, должно быть, уже потерял жену. (Не так давно Лусиана тоже ждала ночами у телефона. Теперь она знала, что он все равно не зазвонит.) Мы с Терри приехали на двух машинах, думая, что она сможет уехать пораньше. Вместо этого я сказал другому Терри, что она переночует здесь и вернется утром. Все равно номер был уже оплачен. Когда Род снова отлучился в туалет, я сварил ему кофе в маленькой гостиничной кофеварке.
— Где Терри? — спросил Род.
— Ушла спать, — ответил я, кивая на закрытую дверь в спальню. — Она слишком устала.
— Пойми, Джо, это была игра. Наш бизнес. Мы с Клайдом не планировали поджарить все эти немецкие деревни.
— Игры не обходятся без последствий, Род.
Он молча обдумывал эту фразу минут пять, потягивая кофе. В пепельнице тлела сигарета, Род снова уткнулся взглядом в колени. Затем он поднял глаза и сказал слово, которое потрясло меня до глубины души.
— Шифры.
— Шифры? — переспросил я, хотя уже догадывался, к чему он клонит.
— Эти ребята охраняли ПУЯБы и ядерные «вафли». Они должны были знать, как расшифровывать тонны совершенно секретных документов особой важности, причем чертовски быстро. Так в армии устроены коммуникации по этим вопросам. Я уговорил их научить меня всяким приемчикам криптографии. Это было потрясающе. А потом…
— Потом?
— Я выудил у них всю возможную информацию о криптографии и в конце концов достаточно вошел в доверие, чтобы мне передали списки ключей, которые подлежали уничтожению. Сами они не хотели по холоду идти к сжигательной установке, где мы уничтожали все документы.
— И вы с Клайдом продали эти шифры…
— Конечно. Русские были в восторге.
В восторге? В восторге, черт возьми. Ну все, больше терпеть я не мог. Пожалуй, еще немного — и Муди проснулась бы от шума и увидела на ковре кровавое месиво.
До этого момента я лишь однажды так сильно хотел избить Рода. Это произошло за одним из наших плотных ужинов со стейками. В тот день я велел Ричу Лихту и Марку Ризеру следовать за нами в Орландо и сесть за столик неподалеку, чтобы увидеть нашего подозреваемого во плоти. Род вел себя ужасно — свысока общался с Муди, чуть не поглаживая ее по голове, пока бубнил свою лекцию, и отмахивался от меня всякий раз, когда я пытался прервать его бесконечный монолог. Не знаю, что меня так разозлило, но в какой-то момент я взглянул на Рича и Марка и заметил, что они оба привстали и во все глаза смотрят на нас. Только тут я осознал, что сжимаю в правой руке нож для стейка.
Тогда я сдержался, сдержался и на этот раз — и слава богу, ведь Род еще не закончил.
— Должен сказать, в конспиративной квартире были шифры, которые приносил не я. Видимо, у Клайда был и другой источник, потому что я точно видел там криптографические материалы не из нашего центра управления.
«Господи, — подумал я, — что еще?» Но к этому моменту мне уже хотелось врезать кулаком по стене, а Род как будто потерял желание говорить.
— Уже начало третьего, Род, — сказал я. — Тебе пора спать.
Но я не мог смолчать, когда он положил руку на дверную ручку, ведь привычка — вторая натура.