Я ожидал положительного результата и был особенно рад, что Джей решил внести свою лепту в это расследование. Он был уникальным человеком: в штаб-квартире его уважали, но он не имел ни малейшего желания когда-нибудь занять один из кабинетов в этом солидном здании. В Вашингтоне можно добиться многого, когда люди понимают, что ты не нацелился на их место.
Сьюзен Лэнгфорд и Рич Лихт приехали с нами по моему настоянию. Для Сьюзен это было первое крупное дело, она работала не покладая рук и нервничала из-за того, что еще многого не знала. Я надеялся, что этот визит в королевский лабиринт немного успокоит ее и подготовит к испытаниям, которые ждали нас впереди. Рич тоже был новичком, но держался, как скала, и ни на секунду в себе не сомневался. Я рассказал ему немало страшилок о работе со штаб-квартирой, и ему пора было увидеть ее своими глазами — особенно отдел контрразведки, где вершилось правосудие над многими из наших клиентов.
А я? Я больше всего ждал нашей дневной поездки в Форт-Мид в Мэриленде, где мы должны были встретиться с сотрудниками Агентства национальной безопасности. До тех пор я намеревался быть тише воды, ниже травы, не впутываться в неприятности, но все же разузнать, какого черта штаб-квартира задерживает это дело. В последнем я рассчитывал на помощь Джейн.
Но сперва нам нужно было взять временные пропуска в службе безопасности. Впрочем, они нас уже ждали. Сложнее оказалось найти правый лифтовый холл. Хотя я не раз бывал в здании Гувера, я все равно свернул не в тот коридор, из-за чего мы оказались рядом с лифтами, которые поднимались неизвестно куда.
В конце концов мы поняли, где ошиблись. Я свернул налево там, где должен был свернуть направо, а может, сделал два правых поворота, вместо того чтобы пройти прямо. Здание Гувера построено в стиле брутализма — снаружи оно специально сделано довольно уродливым. Но внутри это здание похоже на ящик Скиннера, разработанный, чтобы установить, как крысы смогут ориентироваться в бесконечных коридорах в поисках награды.
Мы вчетвером едва поместились в небольшой кабинет, который занимала Джейн, но она радушно приняла Рича и Сьюзен и не забыла, что агенты ФБР всегда путешествуют на голодный желудок.
— Пойдемте выпьем кофе с булочками, — предложила она и повела нас в кафетерий на одиннадцатом этаже.
По дороге она устроила небольшую экскурсию Ричу и Сьюзен, рассказав, чем занимаются в каждом из коридоров, включая секретные зоны, куда путь был заказан даже агентам. Кафетерий в этот утренний час был заполнен ухоженными мужчинами в безупречных костюмах с яркими подтяжками. Накрахмаленные манжеты аккуратно выглядывали из рукавов их пиджаков.
— Что это за парад мод? — спросил Рич.
— Момент обучения, — сказал я, взяв Рича и Сьюзен за локти. — Чего эти франты не носят?
Рич на секунду задумался, а потом понял, на что я намекаю.
— Ремней. Кобуры. Здесь вообще никто не носит пистолет.
— Колеса сам себе тоже никто не меняет, — добавила Сьюзен, изучая белоснежные рубашки с запонками.
— Добро пожаловать в мир, где нет полевой работы и ручного труда, — сказал я, когда Марк Ризер подскочил к нам, как хоккеист в овертайме.
Это была еще одна цель нашего визита — воссоединить команду. Марка на время вызвали в штаб-квартиру, чтобы помочь свести бюджет нашего расследования. Мы все чертовски скучали по нему.
Я оставил их в очереди, а сам подсел к Джейн возле высоченных окон, выходящих на Девятую улицу. Мы принялись наблюдать за людьми, обсуждая рабочие темы.
— В Гнезде Антенн вас ждут в час дня, — сказала Джейн, имея в виду штаб-квартиру АНБ, которая была напичкана телекоммуникационным оборудованием.
— Отлично. Ты с нами?
— Нет, вы поедете одни. У меня и здесь полно дел. К тому же Джей все утро будет занят, а он тоже хотел со мной пообщаться.
Стоя в очереди, Марк, казалось, демонстрировал плоские броски. Как бы то ни было, Рич и Сьюзен хохотали до слез. Стоявшие вокруг люди смотрели на них так, словно все они только что очень-очень громко пустили газы. Да, в этом здании было не принято шалить.
— Джо, — сказала Джейн, повернувшись ко мне, — я не могу тебе всего сказать, но среди моего начальства и в ВРО немало людей, которые точат на тебя зуб. Им не нравится, что ты забрал их расследование и выставил их в плохом свете. Это должно было стать их золотой жилой, но ты прибрал все к рукам. Ты ведь знаешь, здесь на таких делах выстраиваются карьеры.
— Черт, ты серьезно? Они из-за этого злятся?
Джейн кивнула.
— Спасибо, — сказал я, — наверное. Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты знала, что мы очень высоко ценим твою поддержку. Я сказал начальнику нашего отделения, что ты наш единственный друг в штаб-квартире, не считая Ризера, и сейчас ты находишься между двух огней. Ты не заслужила всего этого дерьма.
— За меня не волнуйся. Я справлюсь. А вот ты как будто еще больше похудел. У тебя все хорошо?
— Ты же знаешь — большие дела, большие проблемы. Я мало сплю. Потерял аппетит. Еще и ВРО в печенках сидит…
— Не перетруждайся. От тебя зависит вся команда. Как миссис Муди? Всего несколько недель осталось?
Я кивнул, хотя Терри могла родить со дня на день.
— Ты по ней скучаешь? — спросила Джейн, наклоняясь к моему уху.
— Невыносимо. Она, пожалуй, одна из немногих друзей, которые у меня еще остались, и работать с ней — одно удовольствие. — У меня на глаза навернулись слезы, и я поспешно отвернулся.
— Она молодец, — сказала Джейн, положив руку мне на плечо. — Давай соберем войска.
По возвращении в кабинет Джейн я велел Ричу, Сьюзен и Марку перечислить все, что мы узнали от Рамси и что смогли подтвердить.
Рич начал с описания тысяч зацепок по всем Соединенным Штатам и как минимум семи европейским государствам.
Он назвал все места жизни Рамси, от Бостона до Японии, Гавайев и Германии, и упомянул о подтвержденном ограблении банка, которое произошло незадолго до переезда Рода на Гавайи. Мы также подняли таможенные и иммиграционные формуляры, свидетельствовавшие о прибытии Рамси и Конрада в США, хотя ни штаб-квартира, ни ВРО так и не потрудились этого сделать.
Сьюзен рассказала о документах, которые Рамси упоминал в беседах с нами, а также о других материалах, которые он сам не воровал, но видел на конспиративной квартире в Германии. Марк подтвердил, что список документов оказался больше, чем кто-либо мог предположить, и Рамси точно описал каждый.
Мы получили дубликаты от военных и удостоверились, что воспоминания Рамси, как выразился Рич, «пугающе точны даже в самых незначительных деталях».
Рич и Марк подтвердили, что описанная Рамси схема шпионажа полностью соответствовала сведениям, полученным от военных, немцев и шведов.
Мы не без удовольствия выяснили, что Конрад полагался на Рамси и после своей отставки и что они точно встречались на территории Австрии и других стран. Более того, как и сказал Рамси, Конрад использовал видеозаписывающее и фотографическое оборудование, которое тоже описал Род.
Со своей стороны, венгры — нового, посткоммунистического толка — смогли установить, что Конрад и Рамси поставляли документы напрямую венгерской разведке.
Конрад также использовал порванные пополам долларовые купюры и маленькие сувенирные колокольчики как опознавательные знаки агентов, что было весьма полезно для будущего суда, ведь Род любезно подарил мне один из таких колокольчиков. Само собой, был упомянут знаменитый телефонный номер, который Род счел абсолютно бесполезным для нас и который теперь должен был появиться в качестве улики на суде.
Когда Марк, Сьюзен и Рич закончили, даже я был сражен тяжестью добытых нами улик.
— Ты видела все мои формы FD-302, — сказал я Джейн. — Несомненно, Рамси понимал, что делает, и был готов участвовать в шпионаже, несмотря на потенциальную угрозу Соединенным Штатам. Нам нужно арестовать этого парня, подумать о будущем суде и подключить к работе офис федерального прокурора США в Тампе.
— Попридержи коней, — ответила Джейн, поднимая руку. — Поверь мне, Джо, я пытаюсь заставить людей заняться этим, но они сопротивляются. Самые большие проблемы вызывают ВРО и отдел национальной безопасности. Ты не представляешь, как отчаянно они противятся развитию этого дела и стараются ему помешать.
— Но почему? — только и смог спросить я. — Я не могу этого понять. Столько компромата, как на Рамси, мы ни на одного шпиона не собирали. Родно и Грегори до сих пор на свободе. Чего мы ждем? Идеалы недостижимы. Лучше это дело не станет. Ждать… больше… нельзя.
— Ради бога, Джо, меня-то ты зачем убеждаешь?
— Ладно, извини, — ответил я. — Я все понимаю. Но что насчет утечек? «Нью-Йорк таймс», «Эй-би-си ньюс», Бэмфорд — они узнают обо всем раньше Тампы.
— Эти утечки начались в штаб-квартире задолго до моего прихода, — сказала Джейн. — Я поражаюсь, сколько всего утекает из этого места — всегда любимчикам, всегда намеренно. И никто, черт возьми, ничего с этим не делает.
— Кто-то должен положить конец этим утечкам, — рявкнул я, чересчур распаляясь. — Нам чертовски повезло, что Род Рамси еще не сбежал куда-нибудь в Москву. Русские бы целое состояние отдали за то, что хранится у него в голове. Господи, да он владеет той же информацией на случай войны и чрезвычайных ситуаций, что и все генералы в Европе! И после каждой новой утечки нам приходится в лепешку разбиваться, лишь бы он не удрал. Я звоню его матери, а Род… Боже, Джейн, мы должны арестовать этого парня.
— Джо, я пытаюсь протолкнуть эту идею на каждой встрече.
— Но ты ведь не пылесосы продаешь! Нам не нужно ничего проталкивать. Поразительно, что Джею пришлось все утро сидеть в отделе национальной безопасности и пытаться убедить Джона Дайона — между прочим, первого человека в ОНБ! — что нужно хотя бы ввести Грега Кехо в курс этого дела. Это очень серьезно. Почему ОНБ пытается скрыть от первого помощника федерального прокурора по Центральной Флориде, что происходит в его юрисдикции? Это же безумие!