— Ага. Можно мне забрать видеомагнитофон из подвала?
— Конечно. Как там с танго? Есть успехи?
Он не хотел расспрашивать ее подробно. И ее реакция показала, что это было правильно.
Она снова откусила яблоко и коротко улыбнулась.
— Ага. Скоро будут. Вчера заходила Ария. Она переезжает в Брауншвейг. Что ты об этом думаешь?
Ария была ему безразлична.
— Ну, все нужно попробовать. Привезти тебе видеоаппаратуру?
Она покачала головой.
— Спасибо, не надо. Мы уже договорились с мамой. Она хочет, чтобы завтра я поехала с ней за покупками, она все равно будет проезжать мимо. На предстоящем банкете тебя будет сопровождать очень элегантная дама.
Типичный разговор в дверях: она собирается уходить, он только что пришел. А ведь к тому моменту она была знакома с аргентинцем уже около трех недель.
«О. Была ли она влюблена, я утверждать не берусь. Я бы сказал так: в интересующий нас период Альсина имел на нее огромное влияние. И поскольку я знаю, что моя дочь обладает очень сильным характером и железной волей, можно предположить, что такое положение вещей объясняется чем-то вроде влюбленности. Но это временно.
В. Вот как? Почему вы так думаете?
О. Да, о балете вы действительно почти ничего не знаете. И о балеринах тоже.
В. Абсолютно ничего. Но я всегда готов узнать что-нибудь новое.
О. Девочке, которая хочет стать настоящей балериной, сделать в балете карьеру, категорически запрещается очень многое, на самом деле ей разрешается только одно: заниматься балетом. И почти ничего, кроме этого. А в той стадии, которой на сегодняшний день достигла моя дочь, совсем ничего. И никто не знает этого лучше, чем она сама. Тут и говорить не о чем. Поэтому я не склонен переоценивать ее дружбу с Альсиной. Флирт, не более.
В. Флирт? Ваша дочь тоже так считает?
О. Да называйте как угодно. Я лично не воспринимал бы эту историю слишком серьезно…
В. И поэтому вы пригласили Альсину на ужин.
О. Это была идея жены.
В. К тому моменту Альсина находился в Германии два с половиной месяца. Через две недели его виза заканчивалась, и он должен был возвращаться в Аргентину. Обратный билет был заказан на двадцать шестое ноября. Как относилась ваша дочь к его предстоящему отъезду? Она ведь провела с ним почти два месяца, не так ли? Как вы сами сказали, Альсина помог ей выбраться из кризиса, и они очень сблизились. Он, так сказать, жил у нее. А вы говорите, флирт. Зачем тогда приглашать его на ужин? Вашей дочери было все равно, собирается ли он возвращаться в Буэнос-Айрес? Может, он хотел остаться? Или, возможно, она собиралась отправиться вместе с ним?»
Этот парень, похоже, сошел с ума. Джульетта отправляется в Буэнос-Айрес в компании танцовщика танго. Немыслимо!
«О. Мне ничего не известно о его планах. Не понимаю, к чему вы ведете?
В. Господин Баттин, я ищу возможный мотив. Видите ли, я полицейский и обязан разобраться в этом деле. Вы говорите, что Альсина, по вашему мнению, сумасшедший. Вполне возможно. Но поступки сумасшедших тоже имеют мотивы, пусть и далекие от реальности. Действий без мотивов не бывает. В крайнем случае мотив возникает спонтанно исключительно в голове преступника, моментально побуждая того к действию, после осуществления которого тут же сходит на нет. Таков механизм типичного поведения людей, которых мы называем сумасшедшими. В данном случае Альсина действовал отнюдь не спонтанно. Его преступление представляется хорошо продуманным.
О. Вот как?
В. Несомненно. После вашего совместного ужина Альсина заказал обратный билет в Буэнос-Айрес на ближайшую среду, двадцать четвертое ноября. Значит, к тому моменту, когда ваша дочь отправилась в Брауншвейг, он как минимум неделю знал, что, вернувшись, она его не застанет — он уже будет на пути домой. Однако ваша дочь ничего об этом не знала, верно? Ей он ничего о своих планах не сообщил.
О. Нет, не знала. Что доказывает, насколько он ненормальный.
В. Ужин в кругу семьи состоялся в среду, семнадцатого ноября. По вашим словам, Альсина от вас отправился на репетицию, которая продолжалась до позднего вечера. На следующий день — еще одна репетиция. Конечно, я почти ничего не понимаю в танцах, но мне кажется, репетиция накануне премьеры должна быть довольно напряженной. Однако днем Альсина сам едет в туристическую фирму — через весь город в Шарлоттенбург 7, — чтобы перенести вылет на двадцать четвертое. Почему не позвонить по телефону? Он достаточно хорошо говорит по-немецки.
О. Откуда мне знать?
В. Я объясню. Потому что необходимо доплатить. А почему приходится доплачивать? Потому что до вылета осталось мало времени. Он собирался лететь в пятницу, двадцать шестого. Но ему вдруг зачем-то понадобилось улететь непременно на два дня раньше. Зачем? К тому же с этого момента он и в самом деле ведет себя странно. Как вы думаете, что еще мы узнали в туристической фирме?»
Это его удивило. Его так подробно информируют о ходе следствия, хотя он даже не стал писать заявления. Они раскопали все о последних днях и часах Дамиана Альсины в Берлине. Интересно, его действия изучали столь же тщательно?
«О. Я вас внимательно слушаю.
В. Пятнадцатого ноября господин Альсина пытался отодвинуть свой отлет на несколько недель. Сотрудница запомнила его, потому что изо всех сил старалась согласовать срок окончания визы с вылетом. Но ничего не вышло, потому что, начиная с середины ноября, самолеты на Буэнос-Айрес летают не так часто. Получается, что в понедельник, пятнадцатого, он еще хотел продлить свое пребывание в Германии на несколько недель. А уже через два дня, в четверг, на следующий день после вашего совместного ужина, решил вдруг, наоборот, на два дня его сократить и даже готов ради этого доплатить довольно большую сумму, — поскольку место осталось только в бизнес-классе. Теперь предположим, что Альсина знал о планах вашей дочери отправиться в Брауншвейг — я почти в этом не сомневаюсь, — тогда его настойчивость выглядит и вовсе подозрительной. Идеальная возможность запереть вас в ее квартире. Если бы я мог поговорить с вашей дочерью, я бы, конечно, спросил, не убеждал ли он ее уехать, не ставя вас в известность. Подходящую причину всегда можно придумать. В конце концов, вряд ли балерине следует заниматься перетаскиванием вещей.
О. У вас богатая фантазия, ничего не скажешь…
В. Профессия такая. Итак, вечером во вторник у него была единственная возможность заманить вас в ловушку. Хотя вопрос: «Зачем?» — по-прежнему остается открытым. Но вот «как» — постепенно проясняется. По неизвестной причине в четверг, восемнадцатого ноября, Альсина принимает решение запереть отца своей подруги в ее квартире, привязать к стулу, не произнося при этом ни слова, затем бросить без всякой помощи в ситуации, представляющей опасность для его жизни, и исчезнуть, не дав никаких объяснений. За день до этого, семнадцатого, господин Альсина впервые в жизни увидел этого самого отца своей подруги. Простите, эта загадка очень меня занимает.
О. Хочу заметить, что мы с вами вернулись к исходному пункту нашего разговора, но я на вас не в обиде. Существуют только два разумных объяснения.
В. Каких же?
О. Либо Альсина сумасшедший, либо он меня с кем-то спутал.
В. Дочь с вами согласна?
О. Моя дочь пережила сильное эмоциональное потрясение. Сомневаюсь, что она сохранила способность ясно мыслить.
В. Вам что-нибудь известно о досадном эпизоде во время воскресного представления?»
Они действительно знают все.
«О. Немногое. Насколько я слышал, в последней части шоу Альсина отклонился от программы, и финал был скомкан.
В. Вам это не кажется странным?
О. Если честно, в Альсине нет почти ничего, что не казалось бы мне странным.
В. Вы говорили об этом с дочерью? Она может объяснить, почему он вдруг самовольно изменил программу?
О. Нет.
В. Возможно, еще одно свидетельство в пользу того, что господин Альсина психически нездоров.
О. Пожалуй.
В. Ваша дочь после представления поспешно покинула театр. Перед этим была бурная ссора. Вам что-нибудь известно об этом?
О. В следующий раз я видел Джульетту уже только в среду вечером, когда она, вернувшись в свою квартиру, обнаружила там меня. О том, что произошло в театре, ей, конечно, известно гораздо больше, чем мне. Но, честно говоря, я не совсем понимаю, какая тут связь. Вероятно, у Альсины был конфликт с коллегами. Ко мне это не имеет никакого отношения. Скорее всего он меня с кем-то спутал. Другого объяснения просто нет.
В. Хорошо, предположим. Покидая страну, он понял, что ошибся?
О. Возможно. Но что это меняет?
В. Просто я стараюсь мыслить логически. Своим поступком Альсина задел не только вас, но прежде всего вашу дочь. Он что-то имел против нее? У них были проблемы? Можно ведь предположить, что удар был направлен именно в нее, а не в вас лично, как вы считаете?
О. Или в мою жену? Или в почтовую службу? Я устал от этого разговора. Вас послушать, так во всем виноват я сам или моя дочь.
В. Отнюдь. Жаль, что вы так это восприняли.
О. Мне нечего больше сказать.
Окончание разговора: 16.49.
Письменные показания представлены свидетелю на подпись и заверены им на каждой странице.
Берлин, 26 ноября 1999 года.
Подпись».
В самом конце он едва не потерял над собой контроль.
К чему вел полицейский? Своими вопросами едва не загнал его в угол. Похоже, он преследовал какую-то цель, хотел что-то выпытать. Но что?
Откуда полиции вообще известно о странном происшествии на воскресном представлении? О ссоре Джульетты с Дамианом? У него была затянувшаяся война со всеми танцорами. Похоже, в танго все точно так же, как и в балете. А этот Дамиан был своего рода звездой: умел все и не упускал случая продемонстрировать свое превосходство. В последней части воскресного представления произошел эпизод, шокировавший Джульетту. Дамиан без предупреждения отклонился от программы и поставил остальных танцоров в дурацкое положение. Подробностей Баттин не знал. Знал только, что бы