В развитии идей европейского либерализма Чичерин признает институт частной собственности, рассматривая ее как основание свободы человека, залог его независимости и поприще предпринимательской активности. Собственность может быть только частной, неоднократно настаивает Чичерин, ибо она создается трудом и сбережениями отдельных индивидов. Поэтому понятие общественной собственности является нонсенсом. Собственность это и есть капитал, капитализация, т.е. накопление и обращение в оборот живого труда и талантов частных лиц. И чем больше прослойка людей, обладающих капиталом и составляющих костяк гражданского общества, чем активнее их участие в общественных и государственных делах, тем выше гарантия политической свободы, замечает он.
Но даже государство не может претендовать на собственность граждан. Только в случае крайней нужды на основе договора и за справедливое вознаграждение возможно то или иное ограничение прав собственности в пользу общества с правом распоряжения ею государством. В работе «Собственность и государство» он сознательно заостряет эту проблему: «Вторжение государства в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом всегда должно рассматриваться как зло, которое по возможности должно быть устранено. Посягательство же со стороны государства на право собственности иначе как в случае нужды и за справедливое вознаграждение всегда есть насилие и неправда». [207] Только экономическая независимость граждан обеспечивает обществу политическую независимость.
Предметом особого интереса ученого стало отношение между гражданским обществом и государством. Гражданское общество представляет собой совокупность различных объединений граждан, основанных на взаимном интересе, но сохраняющих свободу инициативы и действия, ограниченную лишь правовыми нормами, перед которыми все равны. Право, таким образом, выступает как форма внешней свободы, ограничивающей своеволие индивидов и ставящее их в равные отношения друг к другу и обществу в целом. Однако равенство перед законом отнюдь не означает выравнивания возможностей и способностей индивидов, вытягивания одних и укорачивания других, как на прокрустовом ложе. Напротив, равная для всех свобода предполагает свободное развитие и реализацию самых разнообразных способностей и возможностей индивидов. И правда как нравственный критерий равенства состоит в том, чтобы каждому воздать свое (suum cuique tribuere).
Каждому гражданскому порядку соответствует порядок политический, который и представляет государство. Оно является высшей формой человеческого общежития, как бы надстраивающейся над другими союзами - семьей, гражданским обществом и церковью. По определению Чичерина, государство есть союз народа, связанного в одно юридическое целое, управляемое верховной властью для общего блага. Оно устанавливается затем, чтобы люди не истребили друг друга в борьбе за существование. Государство необходимо для того, чтобы привести враждующие силы к соглашению, укротить сильных и поддержать слабых, чтобы над частными интересами возвышался идеал общего блага, которому бы служили и те, и другие. На него возлагается и важная социальная функция. Оно призвано вносить поправку в «бесстрастно равнодушные» принципы конкуренции гражданского общества. Государство призвано компенсировать исходное, естественное и социальное, неравенство отдельных сословий, социальных групп и граждан в соответствии с принципом «перераспределительной правды», обеспечивая тем самым стабильность в обществе. Наконец, государство берет на себя функцию поощрения частной инициативы и талантов, направленных на общественное благо, вознаграждая достойных. В определенном смысле его можно рассматривать как страховой полис нации в целом, основанный за счет того, что каждый отдает часть своего достояния в «общую кассу» в целях гарантии от невзгод и случайностей. Однако гарантировать справедливость по отношению ко всем сословиям, гражданским союзам и отдельным гражданам, а в случае опасной разбалансировки интересов общественного интереса может только сильное государство, обладающее авторитетом легитимности. Чем выше степень свободы в гражданском обществе, тем больше должна быть обеспечена власть - одно служит «поправлением» другого. При этом государство не должно поглощать и подавлять другие союзы. Оно возвышается над ними только во внешней сфере их взаимодействий, оставляя присущую им самостоятельность и самодеятельность в их собственной сфере. Однако при всем своем этатизме Чичерин исходит из принципа: «не лица для учреждений, а учреждения для лиц». [208]
Согласно Чичерину, человек как носитель абсолютного начала сам по себе имеет абсолютное значение, и только в силу этого свойства он может быть признан свободным лицом. И именно поэтому с ним непозволительно обращаться как с простым средством достижения каких бы то ни было внеположенньж ему целей. Этот тезис после Чичерина стал незыблемым основанием русского либерализма. Его различные частные определения могли меняться в зависимости от теоретических пристрастий или политической ситуации, но положение об абсолютной ценности человека всегда оставалось его краеугольным камнем.
Каждый европейский народ имеет свои особенности и, оставаясь европейским в силу исторических условий развития и культурных традиций, является английским, немецким, французским. Это тем более относится к русскому народу. Уже географическое положение России, ее этническая гетерономность, историческая необходимость объединения страны способствовали развитию не столько правовых отношений между свободными союзами, сколько авторитету власти, которая одна могла сплотить необъятное пространство и рассеянное по нему народонаселение в единое государственное тело. И все же Россия не представляет исключения в общем развитии европейской цивилизации. Великую заслугу Петра I Чичерин видел в том, что он решительно вывел страну на путь европейского, общечеловеческого развития, ориентированного на активность личности в экономической, политической и духовной сферах. В этом же он видит смысл и тех Великих реформ начала царствования Александра II, которые окончательно направили россиян на общеевропейский путь развития.
В полемике со своими оппонентами из консервативного лагеря ученый подчеркивает необходимость либерализации всех сторон общественной жизни России и «увенчивающей ее» политической системы: «Не только распространение либеральных идей, которым никакие китайские силы не способны положить преграды, но и самая практическая необходимость ведет к водворению представительного правления. Государство, в котором задерживается общественная самодеятельность, не в состоянии тягаться со свободными странами, где все общественные силы развиваются на полном просторе и призываются к содействию общей цели. Поэтому когда среди народов, живущих общей жизнью, одни вступают на либеральный путь, они неизбежно увлекают за собою и других». [209]
Переход к либерально-представительному государству Чичерин считал необходимым и неизбежным и для России, однако связывал его с конституционной монархией. Это послужило основанием критики его как со стороны левых радикалов, причислявших ученого к «охранителям», так и правых консерваторов, видевших в нем опасного радикала. Однако отношение ученого к будущему России было основано на глубоком изучении исторического прошлого и критического осмысления ее реального состояния. «Государство было исходною точкою всего общественного развития России с XV в. Возникшее на развалинах средневековых учреждений, оно нашло вокруг себя чистое поле; не было мелких союзов, крепких и замкнутых; отдельные личности, бродящие с места на место и занятые исключительно своими частными интересами, одни противостояли новому общественному союзу. Главною задачею сделалось устройство государства, которое организовывалось сверху, а не снизу; нужно было устроить общий союз, а частные должны были служить ему орудием». [210]
Конечно, Чичерин прекрасно понимал, что говорить о гражданском обществе в России можно с большой натяжкой, а точнее, в смысле долженствования. Проблема гражданского общества, «среднего класса» была, можно сказать, камнем преткновения русского либерализма. Одни, подобно Чичерину, рассчитывали на то, что оно сформируется из той части дворянского сословия, которое сумеет преодолеть сословные предрассудки и обратится к свободной созидательной деятельности. Другие возлагали надежды на разночинную интеллигенцию, которая явится связующим звеном между высшим сословием и народом. Купечество и промышленники, целиком зависевшие от государственных заказов и жаждавшие не столько свободы, сколько льгот и охранительно- протекционистской политики двора, и еще не проявили себя субъектом социальных реформ, в большой расчет не принимались. Но все же главным камнем преткновения на пути гражданского общества оставалось крепостное право, которое исключало из числа активных граждан огромную часть населения России - крестьян, а другую часть превращало в работорговцев. Нерешенность этой проблемы ставила под вопрос формирование гражданского общества в России.
Идея о том, что в России в силу ряда объективных обстоятельств все реформационные преобразования общества, в отличие от Европы, осуществляются «сверху», а не «снизу», красной нитью проходит через все позднейшие работы ученого. «Россия вовсе не была приготовлена к либеральным идеям и учреждениям, оппозиции в ней нет, и правительству нетрудно справиться с отдельными лицами, которые осмеливаются возвысить свой голос; не встречая препятствий в народе, правительство привыкло делать, что ему угодно». [211] В этих условиях только конституционно ограниченная монархия может и должна «сверху» осуществить либеральные преобразования общества. Начало таких преобразований Чичерин связывал с Великими реформами 1861 года. При этом, подчеркивал он, не следует возводить в абсолют ни одну из государственных форм: что хорошо для одного места и времени, то не пригодно для другого. С этой точки зрения и сама монархия в России имеет исторические пределы и рано или поздно должна прийти к народному представительству. Позже, в специальной работе на рубеже XX века ученый углу