Анна уже шла к себе, когда свет под дверью у Ника снова привлек ее внимание, и она попросила солдата впустить ее в наблюдательный отсек. Тот долго не мешкал.
Перри менял картинки на раздвижном экране, а Ник сидел на кровати и смотрел. Перри был в костюме химзащиты, но без шлема. В глазах Ника стояли слезы.
Она узнала лица на экране.
– Лаи, – говорил Ник. – Биргит. Террелл. Где вы их взяли? Это не мои фотографии.
– Я же тебе говорил. Я нашел аккаунт твоей подруги.
– Но те тоже искали…
– Значит, я ищу лучше, чем они. Знаешь, на что я обратил внимание в твоем файле? Там нет никакой информации непосредственно от Биргит. Она пользовалась секретным анонимным аккаунтом и лучше разбиралась в онлайн-безопасности, чем мы думали.
– Она много в чем разбирается, – сказал Ник.
– Часть информации была удалена с ее аккаунта. Но я хочу кое-что тебе показать.
– Но это же ее личная…
– Я хочу, чтобы ты объяснил мне, что мы тут видим.
По экрану замелькали изображения Ника и его друзей – вот они пьют в барах, вот взбираются на горы, вот гримасничают перед животными в клетках.
– Это Шотландия, – сказал Ник. – Там мы и познакомились.
Сырая туманная долина. Камни и песок, затянутый ползучими сорняками. Портрет Биргит, снятый ею самой, – она стоит под огромным утесом, а вокруг бушует ветер.
– Где это?
– Не знаю. Она часто уходила гулять одна. Говорю же, она вечно что-то рассказывала, искала какие-то каменные круги, всякую всячину. Говорила, что знает кое-какие тайны. Иногда неделями пропадала где-то в одиночку. После мы встречались с ней в Эдинбурге.
Серый каменистый откос, редкие кустики дрока. Биргит разглядывает крутой кремнистый склон. То, что Анна приняла поначалу за озеро с островом посредине, было, как она теперь видела, каменной постройкой в окружении широкого рва. Замок. Еще один его снимок. И еще. Видимо, Биргит долго кружила по его развалинам.
Анна позвонила полковнику. Тот, судя по голосу, не спал.
– Я приду к вам в офис, – сказал он.
Появившись, он сразу подошел к окну и долго и устало глядел на улицу.
– Сегодня мне пришлось избавиться от Кольерса, – произнес он.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Правда, я не знаю, кто такой Кольерс.
– Знали, – ответил он без всякого осуждения. – А он знал вас. Вы часто встречались с ним на воротах. Сегодня утром он проснулся и увидел вокруг своей койки ров.
– Господи!.. Почему вы мне не сказали? Я могу взять образцы…
– И что, это поможет? – Полковник встретил ее взгляд. – Образцов у нас и так много, а вот к пониманию мы не приблизились ни на шаг. – Он отвел глаза. – Его забрали. Инфраструктура еще не полностью развалилась, так что я смог послать сообщение. Они приехали. Не знаю, как долго, по их мнению, все еще будет работать. Настанет время… – Он замолчал и поднял обе руки.
– В книгах про войну, – сказала Анна, – часто пишут, что людей заставляли самих рыть себе могилы, как будто это самое худшее. Как будто хуже и быть не может.
– Верно, – подтвердил Гомес. – Не может.
Она рассказала ему обо всем, что видела: какие вопросы задавал Перри, и как на них отвечал Ник. Потом взяла телефон, который уже не был телефоном, но фотоаппаратом еще остался.
– Я сняла это через стекло, – сказала она. – Послушайте, я знаю, мы уже были везде, где побывал он. Но посмотрите, вы видите, где она стоит?
– Это что, замок?
– Это не Ник должен был стать Объектом Зеро, а она. Может, мы сможем что-то понять, если исследуем настоящий источник проблемы. Может быть, даже найдем лекарство. Перри наверняка захочет отправиться туда, вы же понимаете. Это его работа, а у меня – моя. Вы можете отправить меня в Шотландию? Что вы здесь видите, полковник?
– Я вижу замок. Вижу ров.
– Вы же слышали про птичий грипп, – продолжала она. – Болезням и раньше случалось перескакивать границы видов. – Она перелистала изображения старой крепости в окружении воды. – Вы видите крепость. А чего вы не видите? Будь это искусственный ров, через него был бы мост. Вы не видите подъемного моста.
– Никуда не уходите, – сказал полковник. – Я сам с ним поговорю.
Анна ждала и работала весь следующий день, пока полковник снова не постучал в дверь и не поманил ее туда, где их уже ждало транспортное средство, на заднем сиденье которого расположился Перри.
По главной улице городка они прошли как обыкновенные любители достопримечательностей. Автомобили, припаркованные у приземистых старинных домов, отполировала жесткая пыль пустыни. Траншей видно не было. Людей тоже. Анна была уверена, что они где-то прячутся, те, кто избрал это место своим последним приютом.
– Здесь на всех картинках есть метки, – сказал Гомес. – Так что мы неплохо представляем себе, где это. И, может быть, даже доберемся туда.
– Полковник, – начал Перри смущенно, – у доктора Сэмсон нет разрешения…
– Вы это серьезно? – возмутилась она.
– Бросьте, – отмахнулся Гомес. – Настали последние дни, вы что, не понимаете?
– Я хочу видеть источник, – сказала она. – Я хочу увидеть, где все началось.
– Зачем вам это? – мягко спросил Гомес. – Над чем именно вы сейчас работаете? Далеко продвинулись в изготовлении лекарства, док?
Помолчав, Анна ответила:
– Нельзя вылечить от того, чего не понимаешь.
– Можно, – настаивал Гомес. – В смысле, я понимаю, что вы хотите разобраться. Я знаю. Но лечить все равно можно.
– Это моя работа, полковник, – сказал Перри. – Хотя вы правы, дело срочное.
– Вы думаете, что все дело в земле? – спросил у Анны Гомес.
– Думаю, да, хотя бы отчасти.
Они вошли в закусочную и налили себе теплой содовой, которую нашли в неработающем холодильнике.
– Все равно вам никто больше не отдает приказов, – сказала Анна. – Так неужели вы не хотите посмотреть, чем все кончится?
– С вами я ничего обсуждать не буду, – заявил Перри. – Полковник, почему мы обсуждаем проблему при ней?
– Что мы знаем о том месте на фото? – продолжала она.
– Ничего, – ответил Гомес. – Его нет ни на одной из наших карт.
– Полковник, прошу вас… – снова вмешался Перри.
– А что говорят британцы? – спросила Анна.
– Никаких британцев больше нет, – ответил Гомес. – Англия исчезла, а до Шотландии никак не достучаться. По крайней мере, мне. У вас, кажется, есть прямая линия, Перри?
– При ней я ничего не скажу, – повторил Перри. – И вообще, что мы хотя бы обсуждаем?
– А разве мы что-то обсуждаем? Ник сказал Перри, что у Биргит был план…
– Полковник! Нам с вами надо поговорить об этом вдвоем, с глазу на глаз, – Перри поднялся. – А еще это надо обсудить с моим начальством.
Он вышел отлить, и Гомес с облегчением выдохнул, посмотрел на Анну, помешкал и протянул ей ключи от машины. Она поглядела на них с недоумением.
– Поезжайте, – сказал он. Она подняла на него глаза.
– Что? – переспросила она.
– Он прав. Нам с ним надо поговорить. С глазу на глаз.
– Полковник, я имею право…
– Господи, да идите вы уже! Он, может, прямо сейчас докладывает обо всем начальству. А я думаю так же, как вы, неужели не понятно?
Она выскочила на улицу, где уже дотлевал последний солнечный свет, но на смену ему не спешили огни фонарей. Город был тих: сколько она ни прислушивалась на пути к машине, слышен был лишь звук ее собственных шагов. Она тронулась с места, думая о серых шотландских холмах, о замке, которого нет ни на одной карте, о тайне, которая ждет за его рвом.
Часовые запаниковали, увидев ее в машине одну, без полковника, и долго держали ее под прицелом, бесполезно пытаясь выйти с ним на связь. Наконец часа через два-три горизонтальные столбы света от передних фар показались из-за поворота, и огромный серый «Лексус», вызванный Гомесом с охранного поста по каналу экстренной связи, остановился у ворот, и из него вышел сам Гомес, крупный и внушительный в своей форме, и тоже один.
– Что случилось? – спросила она. – Где он?
Полковник взглянул на нее так, что Анна тут же возненавидела себя за глупость.
– В том городе тоже есть канавы, – просто сказал он.
– А как же его начальство? – спросила она наконец. – Они приедут? Они что-нибудь знают?
– Не исключено, – ответил Гомес. – Поэтому нам с вами пора отсюда сматываться. – Сам он двигался необычайно быстро. В каждом его шаге, в каждом слове ощущалась энергия. – Я уже переговорил кое с кем здесь, на месте. Кое-кому напомнил о старых должках. Командная вертикаль в наши дни держится исключительно на приятельских отношениях.
– И что мы будем делать?
Он протянул ей лэптоп и какое-то досье.
– Это Перри. Вы же исследователь. Вот и исследуйте. Теперь в главной роли вы, док. Может, у вас получится остановить это.
– Что – это? – переспросила она, чувствуя, как в ней поднимается паника. – Я не понимаю, о чем вы…
Он сразу обмяк и даже улыбнулся.
– Господи, – сказал он. – Да какая теперь разница? Все вы понимаете, док. Мы просто составляем друг другу компанию. Лично меня ваша компания устраивает больше, чем его.
«Да ладно, – подумала она. – Просто ты еще на что-то надеешься, вот и все». Она была уверена, что не ошибается, хотя даже не представляла, в чем эта надежда может состоять.
Ник читал, лежа на кровати, когда полковник с Анной вошли к нему. Неужели его ров стал шире? Анне показалось, что да.
– Ты поел? – спросил Гомес. Ник потряс головой. – Ешь. Запихни в себя побольше калорий. Поедешь с нами. У нас осталась одна попытка, последняя. И не буду тебя обманывать – она дастся нам нелегко.
Анна просматривала заметки Перри, результаты его исследований, обрывки идей и предположений. Многое было ей, конечно, непонятно, но ее шокировало то, насколько прав оказался Гомес: в записях действительно то и дело возникало ее имя.
Он узнал ее группу крови, разыскал всю историю ее жизни, оценивал мотивы ее поступков и результаты ее исследований. Он дотошно фиксировал все случаи, когда она входила к Нику, не надев защитного костюма.