| In the meantime, Grimaud appeared in his turn behind his master, with the musketoon on his shoulder, and his head shaking. Like one of those drunken satyrs in the pictures of Rubens. | В эту минуту за спиной Атоса появился Гримо с мушкетом на плече; голова его тряслась, как у пьяных сатиров Рубенса. |
| He was moistened before and behind with a greasy liquid which the host recognized as his best olive oil. | Спереди и сзади он был облит какой-то жирной жидкостью, в которой хозяин признал свое лучшее оливковое масло. |
| The four crossed the public room and proceeded to take possession of the best apartment in the house, which d'Artagnan occupied with authority. | Процессия прошла через большой зал и водворилась в лучшей комнате гостиницы, которую д'Артаньян занял самовольно. |
| In the meantime the host and his wife hurried down with lamps into the cellar, which had so long been interdicted to them and where a frightful spectacle awaited them. | Между тем хозяин и его жена ринулись с лампами в погреб, вход в который был так долго им воспрещен; там их ждало страшное зрелище. |
| Beyond the fortifications through which Athos had made a breach in order to get out, and which were composed of fagots, planks, and empty casks, heaped up according to all the rules of the strategic art, they found, swimming in puddles of oil and wine, the bones and fragments of all the hams they had eaten; while a heap of broken bottles filled the whole left-hand corner of the cellar, and a tun, the cock of which was left running, was yielding, by this means, the last drop of its blood. | За укреплениями, в которых Атос, выходя, пробил брешь и которые состояли из вязанок хвороста, досок и пустых бочонков, сложенных по всем правилам стратегического искусства, там и сям виднелись плавающие в лужах масла и вина кости съеденных окороков, а весь левый угол погреба был завален грудой битых бутылок; бочка, кран которой остался открытым, истекала последними каплями "крови". |
| "The image of devastation and death," as the ancient poet says, "reigned as over a field of battle." | Выражаясь словами древнего поэта, смерть и запустение царили здесь, словно на поле брани. |
| Of fifty large sausages, suspended from the joists, scarcely ten remained. | Из пятидесяти колбас, подвешенных к балкам потолка, оставалось не больше десяти. |
| Then the lamentations of the host and hostess pierced the vault of the cellar. D'Artagnan himself was moved by them. | Вопли хозяина и хозяйки проникли сквозь своды погреба, и сам д'Артаньян был тронут ими. |
| Athos did not even turn his head. | Атос даже не повернул головы. |
| To grief succeeded rage. | Однако вскоре скорбь сменилась яростью. |
| The host armed himself with a spit, and rushed into the chamber occupied by the two friends. | Не помня себя от отчаяния, хозяин вооружился вертелом и ворвался в комнату, куда удалились два друга. |
| "Some wine!" said Athos, on perceiving the host. | - Вина! - сказал Атос, увидев его. |
| "Some wine!" cried the stupefied host, "some wine? | - Вина! - вскричал пораженный хозяин. - Вина! |
| Why you have drunk more than a hundred pistoles' worth! | Да ведь вы выпили больше чем на сто пистолей! |
| I am a ruined man, lost, destroyed!" | Да ведь я разорен, погиб, уничтожен! |
| "Bah," said Athos, "we were always dry." | - Полно! - сказал Атос. - Мы даже не утолили жажду как следует. |
| "If you had been contented with drinking, well and good; but you have broken all the bottles." | - Если бы еще вы только пили, тогда полбеды, но вы перебили все бутылки! |
| "You pushed me upon a heap which rolled down. | - Вы толкнули меня на эту груду, и она развалилась. |
| That was your fault." | Сами виноваты. |
| "All my oil is lost!" | - Все мое масло пропало! |
| "Oil is a sovereign balm for wounds; and my poor Grimaud here was obliged to dress those you had inflicted on him." | - Масло - отличное лекарство для ран. Надо же было бедняге Гримо залечить раны, которые вы ему нанесли. |
| "All my sausages are gnawed!" | - Все мои колбасы обглоданы! |
| "There is an enormous quantity of rats in that cellar." | - В этом погребе уйма крыс. |
| "You shall pay me for all this," cried the exasperated host. | -Вы заплатите мне за все! - вскричал хозяин, выведенный из себя. |
| "Triple ass!" said Athos, rising; but he sank down again immediately. He had tried his strength to the utmost. d'Artagnan came to his relief with his whip in his hand. | - Трижды негодяй! - ответил Атос, приподнимаясь с места, но тут же снова упал на стул: силы его были исчерпаны. Д'Артаньян пришел к нему на помощь и поднял хлыст. |
| The host drew back and burst into tears. | Хозяин отступил на шаг и залился слезами. |
| "This will teach you," said d'Artagnan, "to treat the guests God sends you in a more courteous fashion." | - Это научит вас, - сказал д'Артаньян, - вежливее обращаться с приезжими, которых вам посылает бог. |
| "God? | - Бог! |
| Say the devil!" | Лучше скажите - дьявол! |
| "My dear friend," said d'Artagnan, "if you annoy us in this manner we will all four go and shut ourselves up in your cellar, and we will see if the mischief is as great as you say." | - Вот что, любезный, - пригрозил ему д'Артаньян, - если ты не прекратишь терзать наш слух, мы запремся у тебя в погребе вчетвером и посмотрим, действительно ли ущерб так, велик, как ты говоришь. |
| "Oh, gentlemen," said the host, | - Согласен, господа, согласен! - испугался хозяин. |
| "I have been wrong. I confess it, but pardon to every sin! | - Признаюсь, я виноват, но ведь нет такой вины, которую нельзя простить. |
| You are gentlemen, and I am a poor innkeeper. You will have pity on me." | Вы знатные господа, а я бедный трактирщик, и вы должны меня пожалеть. |
| "Ah, if you speak in that way," said Athos, "you will break my heart, and the tears will flow from my eyes as the wine flowed from the cask. | - А, вот это другой разговор! - сказал Атос. - Этак ты, пожалуй, размягчишь мое сердце, и из глаз у меня польются слезы, как вино из твоих бочек. |
| We are not such devils as we appear to be. | Мы не так страшны, как кажется. |
| Come hither, and let us talk." | Подойди поближе, и потолкуем. |
| The host approached with hesitation. | Хозяин с опаской подошел ближе. |
| "Come hither, I say, and don't be afraid," continued Athos. | - Говорю тебе, подойди, не бойся, - продолжал Атос. |
| "At the very moment when I was about to pay you, I had placed my purse on the table." | - В ту минуту, когда я хотел расплатиться с тобой, я положил на стол кошелек. |
| "Yes, monsieur." | - Совершенно верно, ваша светлость. |
| "That purse contained sixty pistoles; where is it?" | - В этом кошельке было шестьдесят пистолей. Где он? |
| "Deposited with the justice; they said it was bad money." | - Сдан в канцелярию суда, ваша светлость: ведь мне сказали, что это фальшивые деньги. |
| "Very well; get me my purse back and keep the sixty pistoles." | - Так вот, потребуй кошелек обратно и оставь эти шестьдесят пистолей себе. |
| "But Monseigneur knows very well that justice never lets go that which it once lays hold of. | - Но ведь вам хорошо известно, ваша светлость, что судейские чиновники не возвращают того, что попало к ним в руки. |
| If it were bad money, there might be some hopes; but unfortunately, those were all good pieces." | Будь это фальшивая монета - ну, тогда бы еще можно было надеяться, но, к несчастью, деньги были настоящие. |
| "Manage the matter as well as you can, my good man; it does not concern me, the more so as I have not a livre left." | - Договаривайся с судом как знаешь, приятель, это меня не касается, тем более что у меня не осталось ни единого ливра. |
| "Come," said d'Artagnan, "let us inquire further. Athos's horse, where is that?" | - Вот что, - вмешался д'Артаньян, - где сейчас лошадь Атоса? |
| "In the stable." | - В конюшне. |
| "How much is it worth?" | - Что она стоит? |
| "Fifty pistoles at most." | - Пятьдесят пистолей, не больше. |
| "It's worth eighty. | - Положим, она стоит все восемьдесят. |
| Take it, and there ends the matter." | Возьми ее, и кончим это дело. |
| "What," cried Athos, "are you selling my horse-my Bajazet? | - Как! Ты продаешь мою лошадь? Моего Баязета? - удивился Атос. |
| And pray upon what shall I make my campaign; upon Grimaud?" |