| "What a madcap I was, and what a stupid fellow I am! | "Какой я безмозглый грубиян! |
| That brave and unfortunate Athos was wounded on that very shoulder against which I must run head foremost, like a ram. | Этот несчастный и храбрый Атос был ранен именно в плечо, на которое я, как баран, налетел головой. |
| The only thing that astonishes me is that he did not strike me dead at once. He had good cause to do so; the pain I gave him must have been atrocious. | Приходится только удивляться, что он не прикончил меня на месте - он вправе был это сделать: боль, которую я причинил ему, была, наверное, ужасна. |
| As to Porthos-oh, as to Porthos, faith, that's a droll affair!" | Что же касается Портоса... о, что касается Портоса - ей-богу, тут дело забавнее!.." |
| And in spite of himself, the young man began to laugh aloud, looking round carefully, however, to see that his solitary laugh, without a cause in the eyes of passers-by, offended no one. | И молодой человек, вопреки своим мрачным мыслям, не мог удержаться от смеха, поглядывая все же при этом по сторонам - не покажется ли такой беспричинный одинокий смех кому-нибудь обидным. |
| "As to Porthos, that is certainly droll; but I am not the less a giddy fool. | "Что касается Портоса, то тут дело забавнее. Но я все же глупец. |
| Are people to be run against without warning? No! And have I any right to go and peep under their cloaks to see what is not there? | Разве можно так наскакивать на людей - подумать только! - и заглядывать им под плащ, чтобы увидеть то, чего там нет! |
| He would have pardoned me, he would certainly have pardoned me, if I had not said anything to him about that cursed baldric-in ambiguous words, it is true, but rather drolly ambiguous. | Он бы простил меня... конечно, простил, если б я не пристал к нему с этой проклятой перевязью. Я, правда, только намекнул, но как ловко намекнул! |
| Ah, cursed Gascon that I am, I get from one hobble into another. Friend d'Artagnan," continued he, speaking to himself with all the amenity that he thought due himself, "if you escape, of which there is not much chance, I would advise you to practice perfect politeness for the future. | Ах! Чертов я гасконец - буду острить даже в аду на сковороде... Друг ты мой д'Артаньян, -продолжал он, обращаясь к самому себе с вполне понятным дружелюбием, - если ты уцелеешь, что маловероятно, нужно впредь быть образцово учтивым. |
| You must henceforth be admired and quoted as a model of it. | Отныне все должны восхищаться тобой и ставить тебя в пример. |
| To be obliging and polite does not necessarily make a man a coward. | Быть вежливым и предупредительным не значит еще быть трусом. |
| Look at Aramis, now; Aramis is mildness and grace personified. | Погляди только на Арамиса! Арамис - сама кротость, олицетворенное изящество. |
| Well, did anybody ever dream of calling Aramis a coward? | А разве может прийти кому-нибудь в голову назвать Арамиса трусом? |
| No, certainly not, and from this moment I will endeavor to model myself after him. Ah! That's strange! Here he is!" | Разумеется, нет! И отныне я во всем буду брать пример с него... Ах, вот как раз и он сам!" |
| D'Artagnan, walking and soliloquizing, had arrived within a few steps of the hotel d'Arguillon and in front of that hotel perceived Aramis, chatting gaily with three gentlemen; but as he had not forgotten that it was in presence of this young man that M. de Treville had been so angry in the morning, and as a witness of the rebuke the Musketeers had received was not likely to be at all agreeable, he pretended not to see him. | Д'Артаньян, все время продолжая разговаривать с самим собой, поравнялся с особняком д'Эгильона и тут увидел Арамиса, который, остановившись перед самым домом, беседовал с двумя королевскими гвардейцами. Арамис, со своей стороны, заметил д'Артаньяна. Он не забыл, что г-н де Тревиль в присутствии этого юноши так жестоко вспылил сегодня утром. Человек, имевший возможность слышать, какими упреками осыпали мушкетеров, был ему неприятен, и Арамис сделал вид, что не замечает его. |
| D'Artagnan, on the contrary, quite full of his plans of conciliation and courtesy, approached the young men with a profound bow, accompanied by a most gracious smile. | Д'Артаньян между тем, весь во власти своих планов - стать образцом учтивости и вежливости, приблизился к молодым людям и отвесил им изысканнейший поклон, сопровождаемый самой приветливой улыбкой. |
| All four, besides, immediately broke off their conversation. | Арамис слегка поклонился, но без улыбки. Все трое при этом сразу прервали разговор. |
| D'Artagnan was not so dull as not to perceive that he was one too many; but he was not sufficiently broken into the fashions of the gay world to know how to extricate himself gallantly from a false position, like that of a man who begins to mingle with people he is scarcely acquainted with and in a conversation that does not concern him. | Д'Артаньян был не так глуп, чтобы не заметить, что он лишний. Но он не был еще достаточно искушен в приемах высшего света, чтобы найти выход из неудобного положения, в каком оказывается человек, подошедший к людям, мало ему знакомым, и вмешавшийся в разговор, его не касающийся. |
| He was seeking in his mind, then, for the least awkward means of retreat, when he remarked that Aramis had let his handkerchief fall, and by mistake, no doubt, had placed his foot upon it. | Он тщетно искал способа, не теряя достоинства, убраться отсюда, как вдруг заметил, что Арамис уронил платок и, должно быть по рассеянности, наступил на него ногой. |
| This appeared to be a favorable opportunity to repair his intrusion. | Д'Артаньяну показалось, что он нашел случай загладить свою неловкость. |
| He stooped, and with the most gracious air he could assume, drew the handkerchief from under the foot of the Musketeer in spite of the efforts the latter made to detain it, and holding it out to him, said, "I believe, monsieur, that this is a handkerchief you would be sorry to lose?" | Наклонившись, он с самым любезным видом вытащил платок из-под ноги мушкетера, как крепко тот ни наступал на него. - Вот ваш платок, сударь, - произнес он с чрезвычайной учтивостью, - вам, вероятно, жаль было бы его потерять. |
| The handkerchief was indeed richly embroidered, and had a coronet and arms at one of its corners. | Платок был действительно покрыт богатой вышивкой, и в одном углу его выделялись корона и герб. |
| Aramis blushed excessively, and snatched rather than took the handkerchief from the hand of the Gascon. | Арамис густо покраснел и скорее выхватил, чем взял платок из рук гасконца. |
| "Ah, ah!" cried one of the Guards, "will you persist in saying, most discreet Aramis, that you are not on good terms with Madame de Bois-Tracy, when that gracious lady has the kindness to lend you one of her handkerchiefs?" |