| "Meanwhile, madame, if you really suffer," said Felton, "a physician shall be sent for; and if you deceive us-well, it will be the worse for you. But at least we shall not have to reproach ourselves with anything." | - Однако, сударыня, - сказал Фельтон, - если вы действительно больны, мы пошлем за врачом; а если вы нас обманываете - ну что ж, тем хуже для вас, но, по крайней мере, нам не в чем будет себя упрекнуть. |
| Milady made no reply, but turning her beautiful head round upon her pillow, she burst into tears, and uttered heartbreaking sobs. | Миледи ничего не ответила и, уткнув прелестную головку в подушки, залилась слезами. |
| Felton surveyed her for an instant with his usual impassiveness; then, seeing that the crisis threatened to be prolonged, he went out. | Фельтон с минуту смотрел на нее с обычным своим бесстрастием; затем, видя, что припадок грозит затянуться, вышел. |
| The woman followed him, and Lord de Winter did not appear. | Женщина вышла вслед за ним. Лорд Винтер не показывался. |
| "I fancy I begin to see my way," murmured Milady, with a savage joy, burying herself under the clothes to conceal from anybody who might be watching her this burst of inward satisfaction. | "Кажется, я начинаю понимать!" - с неудержимой радостью сказала про себя миледи и зарылась под одеяло, чтобы скрыть от всех, кто, возможно, подсматривал за нею, этот порыв внутреннего удовлетворения. |
| Two hours passed away. | Прошло два часа. |
| "Now it is time that the malady should be over," said she; "let me rise, and obtain some success this very day. | "Теперь пора болезни кончиться, - решила миледи. - Встанем и постараемся сегодня же добиться чего-нибудь. |
| I have but ten days, and this evening two of them will be gone." | У меня только десять дней, и второй из них сегодня вечером истекает". |
| In the morning, when they entered Milady's chamber they had brought her breakfast. Now, she thought, they could not long delay coming to clear the table, and that Felton would then reappear. | Утром, когда входили в комнату миледи, ей принесли завтрак; миледи сообразила, что скоро придут убирать со стола, и тогда она опять увидит Фельтона. |
| Milady was not deceived. Felton reappeared, and without observing whether Milady had or had not touched her repast, made a sign that the table should be carried out of the room, it having been brought in ready spread. | Миледи не ошиблась: Фельтон явился снова и, не обратив ни малейшего внимания на то, притронулась ли миледи к еде или нет, распорядился вынести из комнаты стол, который обычно вносили уже накрытым. |
| Felton remained behind; he held a book in his hand. | Когда солдаты выходили, Фельтон пропустил их вперед, а сам задержался в комнате; в руке у него была книга. |
| Milady, reclining in an armchair near the chimney, beautiful, pale, and resigned, looked like a holy virgin awaiting martyrdom. | Миледи, полулежа в кресле, стоявшем подле камина, прекрасная, бледная, покорная, казалась святой девственницей, ожидающей мученической смерти. |
| Felton approached her, and said, | Фельтон подошел к ней. |
| "Lord de Winter, who is a Catholic, like yourself, madame, thinking that the deprivation of the rites and ceremonies of your church might be painful to you, has consented that you should read every day the ordinary of your Mass; and here is a book which contains the ritual." | - Лорд Винтер - он католик, как и вы, сударыня, -подумал, что вас может тяготить то, что вы лишены возможности исполнять обряды вашей церкви и посещать ее службы. Поэтому он изъявил согласие, чтобы вы каждый день читали ваши молитвы. Вы найдете их в этой книге. |
| At the manner in which Felton laid the book upon the little table near which Milady was sitting, at the tone in which he pronounced the two words, YOUR MASS, at the disdainful smile with which he accompanied them, Milady raised her head, and looked more attentively at the officer. | Заметив, с каким видом Фельтон положил книгу на столик, стоявший возле миледи, каким тоном он произнес слова "ваши молитвы" и какой презрительной улыбкой он сопровождал их, миледи подняла голову и более внимательно взглянула на офицера. |
| By that plain arrangement of the hair, by that costume of extreme simplicity, by the brow polished like marble and as hard and impenetrable, she recognized one of those gloomy Puritans she had so often met, not only in the court of King James, but in that of the King of France, where, in spite of the remembrance of the St. Bartholomew, they sometimes came to seek refuge. | И тут по его строгой прическе, по преувеличенной простоте костюма, по его гладкому, как мрамор, но такому же суровому и непроницаемому лбу она узнала в нем одного из тех мрачных пуритан, каких ей приходилось встречать как при дворе короля Якова, так и при дворе французского короля, где, несмотря на воспоминание о Варфоломеевской ночи, они иногда искали убежища. |
| She then had one of those sudden inspirations which only people of genius receive in great crises, in supreme moments which are to decide their fortunes or their lives. | Ее осенило внезапное вдохновение, что бывает только с людьми гениальными в моменты перелома и в те критические минуты, когда решается их судьба, их жизнь. |
| Those two words, YOUR MASS, and a simple glance cast upon Felton, revealed to her all the importance of the reply she was about to make; but with that rapidity of intelligence which was peculiar to her, this reply, ready arranged, presented itself to her lips: | Эти два слова - "ваши молитвы" - и беглый взгляд, брошенный на Фельтона, вдруг уяснили миледи всю важность тех слов, которые она произнесет в ответ. Благодаря свойственной ей быстроте соображения эти слова мгновенно сложились в ее уме. |
| "I?" said she, with an accent of disdain in unison with that which she had remarked in the voice of the young officer, | - Я? - сказала она с презрением, созвучным презрению, подмеченному ею в голосе молодого офицера. |
| "I, sir? MY MASS? | - Я, сударь... мои молитвы? |
| Lord de Winter, the corrupted Catholic, knows very well that I am not of his religion, and this is a snare he wishes to lay for me!" | Лорд Винтер, этот развращенный католик, отлично знает, что я не одного с ним вероисповедания. Это ловушка, которую он мне хочет поставить. |
| "And of what religion are you, then, madame?" asked Felton, with an astonishment which in spite of the empire he held over himself he could not entirely conceal. | - Какого же вы вероисповедания, сударыня? -спросил Фельтон с удивлением, которое, несмотря на его умение владеть собою, ему не вполне удалось скрыть. |
| "I will tell it," cried Milady, with a feigned exultation, "on the day when I shall have suffered sufficiently for my faith." | - Я скажу это в тот день, - вскричала с притворным воодушевлением миледи, - когда достаточно пострадаю за свою веру! |
| The look of Felton revealed to Milady the full extent of the space she had opened for herself by this single word. | Взгляд Фельтона открыл миледи, как далеко она продвинулась в своих стараниях одной этой фразой. |
| The young officer, however, remained mute and motionless; his look alone had spoken. | Однако молодой офицер не проронил ни слова, не сделал ни малейшего движения, и только взгляд его говорил красноречиво. |
| "I am in the hands of my enemies," continued she, with that tone of enthusiasm which she knew was familiar to the Puritans. | - Я в руках моих врагов! - продолжала миледи тем восторженным тоном, который она подметила у пуритан. |
| "Well, let my God save me, or let me perish for my God! | - Уповаю на господа моего! Или господь спасет меня, или я погибну за него! |
| That is the reply I beg you to make to Lord de Winter. | Вот мой ответ, который я прошу вас передать лорду Винтеру. |
| And as to this book," added she, pointing to the manual with her finger but without touching it, as if she must be contaminated by it, "you may carry it back and make use of it yourself, for doubtless you are doubly the accomplice of Lord de Winter-the accomplice in his persecutions, the accomplice in his heresies." | А книгу эту, - прибавила она, указывая на молитвенник пальцем, но не дотрагиваясь до него, словно боясь осквернить себя таким прикосновением, - вы можете унести и пользоваться ею сами, ибо вы, без сомнения, вдвойне сообщник лорда Винтера - сообщник в гонении и сообщник в ереси. |
| Felton made no reply, took the book with the same appearance of repugnance which he had before manifested, and retired pensively. |