— Как красиво! — воскликнула Джессика.
— Это летняя столовая, — пояснила Кристиан, проводя их к круглому столу посередине.
Как только они уселись, появились Том с отцом и двое других мужчин.
— Садитесь, где вам больше нравится, — сказал Пол.
Сев рядом с Александрой, он взял ее за руку и спросил:
— О чем ты думаешь?
Она улыбнулась:
— Этого я не могу сказать.
— Зато я могу, — шепнул он с заговорщицкой улыбкой. — Ты хочешь быть с ним до конца своих дней.
Александра удивленно посмотрела на Пола Коннерса:
— Откуда вы узнали?
— Это написано у вас на лице, дорогая.
Кристиан разлила кофе, а Том медленно обошел вокруг стола, предлагая всем корзинку с выпечкой.
— А что ты хочешь? — спросил он, остановившись около Александры.
— Тебя, — беззвучно прошептала она, беря круассан.
Том молча поцеловал ее в макушку.
Пол обратился к Алену:
— Том говорил, вы хорошо знали Люсьена Жирара. Он был приятным человеком?
— Конечно! — воскликнул Ален. — Он был честным, и поэтому мне трудно поверить, что он мог намеренно исчезнуть.
— Он не первый и не последний, — вмешался Марк.
Пол кивнул:
— Для этого должна быть веская причина.
Джессика слушала их, почти не участвуя в беседе, но, увидев, что кофе допит, спросила:
— Как по-вашему, Том, мы можем сейчас туда поехать?
— Конечно, можем, — ответил Том.
Они с Александрой поднялись. Ален последовал их примеру и вместе с Джессикой покинул столовую. Марк отодвинул стул и поспешил за Джессикой. Он догнал ее на ступеньках, взял за руку и притянул к себе:
— Джесс, дорогая, что бы там ни произошло, для нас с тобой это не имеет никакого значения.
Джессика попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.
— Ты прав. Я понимаю это. Просто нервы разыгрались.
Он обнял ее и прошептал на ухо:
— Все будет хорошо, Джессика. Черт возьми, я сделаю все, чтобы так оно и было.
Том с Аленом сели в «мерседес» впереди, Александра с Джессикой сзади. По пути в Монткресс все молчали. В какой-то момент Александра взяла Джессику за руку, желая успокоить и подбодрить подругу.
— А вот и Монткресс, прямо перед вами.
Джессика с Александрой вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть замок. Белые каменные стены сияли под солнцем, черные крыши многочисленных круглых башен придавали массивному зданию причудливый вид.
Когда Том направил машину к замку, у Джессики перехватило дыхание и она на секунду подумала, что не выдержит встречи. Она едва не попросила Тома повернуть обратно в Париж.
Заметив на бледном лице Джессики беспокойство и страх, Александра сказала:
— Все будет хорошо.
Том припарковал машину и, полуобернувшись, сказал женщинам:
— Возможно, дверь откроет кто-нибудь из прислуги и меня пригласят войти. В этом случае подождите пять минут, а потом отправляйтесь за мной. Скажете, что вы со мной, и вас впустят.
— А что, если дверь откроет Жан?
— Я поговорю с ним минут пять. Потом посмотрю на машину и помашу вам рукой. Тогда вы выйдете и присоединитесь ко мне… к нам. Все ясно?
— Да, — ответила Александра, а Джессика молча кивнула.
Том вылез из машины и по вымощенному булыжником двору зашагал к деревянной двери. Подойдя ближе, он увидел, что дверь приоткрыта. Тем не менее Том постучал и стал ждать.
Через секунду в холле появился седой мужчина в полосатом фартуке поверх брюк, рубашки и пиджака. Заметив Тома, он сказал по-французски:
— Добрый день.
— Здравствуйте. Могу я поговорить с господином маркизом?
— Подождите минутку, пожалуйста.
Не успели последние слова слететь с уст мужчины в фартуке, как Том услыхал шаги. По вымощенному булыжником двору к нему приближался Жан де Бове-Кресс. На нем были черные сапоги для верховой езды, белые бриджи и черный свитер. Через секунду мужчины уже пожимали друг другу руки.
— Прошу прощения, что явился без телефонного звонка, но мы проезжали мимо вашего замка, и мои клиенты попросили меня остановиться. Они заинтересовались Монткрессом. Видите ли, они снимают фильм, и съемки будут проходить в долине Луары. Мы выбирали натуру…
— Увы, это невозможно, — прервал его Жан с любезной улыбкой. — Многие хотели здесь снимать, но из этого ничего не вышло. Боюсь, мой замок не лучшее место для съемок.
— Ясно, — ответил Том. — Быть может, тогда вы позволите снимать в ваших владениях?
Жан де Бове-Кресс задумался. Краем глаза Том увидел направлявшихся к ним Александру, Алена и Джессику. Слегка подавшись вперед, он продолжал:
— Вы выручите значительную сумму, а съемочная группа будет работать на ваших землях с предельной осторожностью.
— Я понимаю. Но мне надо подумать… — Внезапно Жан замолчал, его узкое лицо побледнело.
Джессика выступила вперед, глядя на Жана. Она сразу же его узнала, как и он ее.
— Я часто думала, что ты, должно быть, жив. — Ее глаза наполнились слезами.
Жан неотрывно смотрел на Джессику, потом перевел взгляд на Алена и наконец на Александру. Он их узнал, но ничего не сказал. Медленно покачав головой, он тяжело вздохнул и шире распахнул дверь:
— Нам лучше зайти в дом.
Пока они вчетвером шли за Жаном по просторному каменному холлу, Джессике удалось взять себя в руки. Спустившись на три ступеньки, они оказались в длинной просторной комнате с выходящими на террасу застекленными дверями. Словно сквозь туман, Джессика разглядела темную мебель и старые обюссонские ковры.
Остановившись, Жан жестом указал на кресла и диваны.
— Прошу вас, — пробормотал он.
Сам он садиться не стал и отошел к камину. Когда все расселись по местам, Жан спросил у Тома:
— Мы с вами встречались в Париже несколько лет назад?
— Нет.
— Как же вы меня нашли?
— У моей приятельницы Алексы есть фотография, на которой Джессика снята рядом с вами. Когда я упомянул ваше имя, она сказала, что человека на фотографии звали Люсьен Жирар, и поведала историю вашего исчезновения.
— Понятно.
Не в силах больше сдерживаться, Джессика спросила:
— Но почему? Почему ты сделал это?
Он не ответил.
В саду шелестел листвой ветерок, пели птицы. Сквозь раскрытые окна в комнату лился аромат цветущих роз.
— По-моему, ты должен все мне объяснить. И Алену тоже. Мы долго тебя искали, а когда не смогли найти, решили, что ты погиб. Мы оплакивали тебя! — Джессика покачала головой, ее глаза наполнились слезами. — Я оплакивала тебя до сегодняшнего дня. — Ее голос дрогнул, и она не смогла продолжать.
— Ты права, я должен все вам объяснить. — Сев в кресло у камина, он начал рассказывать: — Я сказал, что еду в Монте-Карло на съемки, потому что не мог открыть тебе правду.
— Какую правду?
— Что я не Люсьен Жирар. Что я… Жан де Бове-Кресс. Двенадцать лет назад после крупной ссоры с отцом я покинул этот дом. Отец не одобрял моего желания стать актером и порвал со мной отношения. Его любимцем, а также наследником титула и земель был мой старший брат Филипп. Семь лет назад Филипп трагически погиб. Он летел на частном самолете к невесте на Корсику, и его самолет попал в грозу. Все, кто был на борту, погибли. Когда мой отец узнал о гибели брата, его разбил паралич. Мать вызвала меня в Монткресс. Нужно было устроить похороны брата, позаботиться о родителях…
— Но почему ты мне ничего не сказал? — спросила Джессика. — Я бы поехала с тобой, помогала бы тебе.
— Мне некогда было объясняться. Я должен был срочно уезжать. Но я думал провести здесь, на Луаре, не больше недели. — Жан замолчал, откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.
Внимательно глядя на него, Джессика подумала, что он выглядит старше своих тридцати пяти лет. Он казался истощенным, узкое лицо испещрили морщины. Внезапно она осознала, что он уже не так хорош, как прежде.
Под пристальным взглядом Джессики Жан де Бове-Кресс почувствовал себя неуютно. Она никогда не казалась ему такой красивой, такой желанной. Он никогда не переставал ее любить. Жан с ужасом почувствовал, что готов расплакаться. Он взял себя в руки, поднялся и подошел к камину. Прочистив горло, Жан проговорил:
— Пожалуйста, поверь мне, Джессика, я в самом деле хотел все тебе рассказать, когда вернусь в Париж. Я надеялся, что все останется по-прежнему и мы с тобой будем вместе. Но обстоятельства оказались сильнее меня.
Нахмурившись, Ален спросил:
— И что же случилось потом?
— Сразу после похорон брата я заболел. Очень тяжело. Боль в горле, ломота во всем теле, обильный пот по ночам, высокая температура. Я рассказал об этих симптомах врачу моего отца, и он потребовал, чтобы я немедленно явился к нему на осмотр.
Джессика затаила дыхание. Она поняла: сейчас они услышат нечто страшное.
— Доктор Битоэн направил меня к онкологу в Орлеан. Мне сделали анализы, и их результаты подтвердили худшие опасения: у меня обнаружилась болезнь Ходжкина.
— Но ты же был совсем молодым, тебе исполнилось всего двадцать пять! — воскликнула Джессика.
— Эта болезнь поражает совсем молодых людей, — ответил Жан. — Когда мне поставили диагноз…
— Но почему ты мне не позвонил? — с жаром перебила его Джессика. — Я бы сразу к тебе примчалась. Я любила тебя.
— Знаю, и я тебя люблю… — Он закашлялся. — И я любил тебя, Джессика. Но я понял, что мне нечего тебе предложить. У меня на руках оставались инвалидка-мать и парализованный отец, я был обязан заниматься имущественными делами. А ты была так молода. К тому же я не думал, что долго проживу.
— Но ты же дожил до сегодняшнего дня, — сказал Ален, укоризненно глядя на Жана.
— Да, дожил. После долгого, изнурительного лечения наступила ремиссия месяцев на восемь. Но врачи говорят, что рак может вернуться. — Он посмотрел на Джессику. — Я не мог позволить себе жениться.
— Но ты женился. И завел ребенка.
— Да. Три года назад я женился. Недалеко от нас жила моя подруга детства, и, когда я вышел из больницы, она стала мне помогать. Потом умер отец, за ним через несколько месяцев последовала мать. Я был подавлен. Анник была моей единственной опорой. Со временем мы стали любовниками, но я и не помышлял о женитьбе.