— Нас здесь кормить будут? Или вы будете ждать пока мы друг друга не сожрём?
Неожиданно из механического нутра агрегата донесся издевательский смех, затем сквозь треск помех раздался человеческий голос:
— Ты подал интересную идею, но нет. Ваши силы слишком не равны, мы подыщем тебе достойного соперника. Позже.
Неожиданно Макс сорвался с места и кинулся с кулаками на железяку.
— Вы не имеете права держать нас здесь! Мы свободные люди свободной страны, вы нарушаете права человека!
Механизм негромко щелкнул электрическим разрядом, и защитник природы с коротким мявком шлепнулся рядом с Вилли. Наемник удовлетворенно выдохнул, не любил он подобных крикунов, перепутавших законные методы с вседозволенностью.
— Вам принесут поесть. Позже. — Раздалось из агрегата. После чего механизм захлопнул дверь и шоркнул засовом.
Профессор помог Максу подняться с пола, показательно игнорируя наемника. Вилли усмехнулся про себя, он никогда не доверял яйцеголовым, справедливо полагая их не от мира сего. Сначала наизобретают не пойми чего, а потом, такие идиоты как этот зеленый, начинают бороться за мир во всем мире, взрывая или калеча несогласных. Сладкая парочка удалилась от него в один из углов камеры и что-то тихо обсуждала между собой. Желая позлить их, Вилли с невинным видом отвернулся от них и помочился на металлическую дверную коробку. Вернее попытался это сделать, ощутимый разряд тока тряхнул его до самой макушки и он снова растянулся на каменном полу. Макс радостно заржал с него, профессор же недовольно покачал головой и обозвал его питекантропом.
Ругаясь на самого себя за детскую выходку Вилли отполз к стене и, обхватив колени руками, сжался, пытаясь стать как можно незаметнее. Через некоторое время снова лязгнул засов, дверь открылась вкатился механизм, в одном из своих манипуляторов он держал блюдо с лепешками, в другом кувшин с водой. Поставив это все на пол, задержался окуляром на мокром пятне возле двери, пискнул и часть пола в том углу где сидели Макс и профессор, загудела и начала неровными рывками двигаться. Макс взвизгнул и на четвереньках отбежал прочь, профессор не спеша, и даже торжественно поднялся и сделал шаг в сторону. Наконец, плита отодвинулась, открыв узкую дыру слива, после этого автомат величественно укатил прочь.
— Судя по всему, мы здесь надолго. — Наемник заговорил первым.
— Почему ты так думаешь? — Взвился Макс.
— Когда хотят убить — не кормят.
— И часто вас убивали? — Иронично спросил профессор.
— Не ваше дело, док. — Помрачнел Вилли. — Берите лепешки, это кукурузные, они мягкие пока теплые.
— Скажи, — Спросил он у Макса после скудного обеда, — Если вдруг, кто-то изобретет лекарство, способное вылечить людей от рака это хорошо?
— К чему ты это спрашиваешь? — Зеленый с опаской поглядел на Вилли.
— Ты мне ответь.
— Хорошо. — Неуверенно выдавил зеленый.
— А если этим же лекарством можно создать новый вирус, гораздо страшнее всех известных на сегодняшний день? Это хорошо или плохо?
— Пло-о-хо. — Протянул зеленый.
— Чтобы ты сделал с этим ученым?
— Убил бы. Нельзя менять природу как пожелаешь. Нельзя придумывать новые болезни! Это убивает нашу планету! Её леса, реки… — Макс вскочил на ноги и сжал кулаки, глаза его загорелись фанатичным огнем.
— Сядь, не на митинге. — Прикрикнул на него наемник. — А как же лекарство?
— Вред от его лекарства перевесит пользу, таких надо убивать! — Горячился зеленый.
— Хотели бы вы, док, встретиться с таким один на один? — Ткнул пальцем в Макса Вилли.
Анил отрицательно замотал головой.
— Мои же заказчики как раз и обеспечивают защиту от таких как он. Вы меня в злодеи записали, питекантропом назвали, они, фанатики, гораздо хуже меня, поверьте.
— Мне вас благодарить надо? — Сердито спросил профессор.
— Благодарить будете, если выберемся отсюда.
— Как вы думаете, куда мы попали? — Неожиданно спросил Пратап.
Наемник пожал плечами и обвел камеру взглядом.
— Не знаю. К конкурентам? — Безразлично ответил он.
Профессор невесело рассмеялся.
— Вы, действительно, питекантроп. Судя по технологиям, окружающим нас здесь, мы не в нашем мире или не в нашем времени! — Глаза его торжествующе заблестели. — Нам предоставлена уникальнейшая возможность изучить этот мир, возможно, сделать его лучше. Я уже сейчас вижу огромное поле деятельности…
Макс неожиданно кинулся на профессора и схватил его за горло.
— Я не позволю! Не позволю уничтожить еще и этот мир вашими грязными технологиями…
Вилли принялся оттаскивать фанатика, но тот вцепился в горло намертво, словно бульдог, и только оглушив его ударом по голове, удалось отбросить идиота в сторону. Профессор тяжело дышал.
— Спасибо. — С трудом проговорил он.
Неожиданно лязгнул засов, дверь открылась, на пороге стоял человек, краснокожий, но со светлыми, словно солома волосами, в набедренной повязке и с пером возле уха. Привыкший к появлению механизмов, наемник на секунду растерялся. Пришелец открыл рот, собираясь что-то сказать, но Вилли рывком втащил его в камеру, и заломил руку в болевом приеме.
— Ты кто такой? — Грозно прорычал в лицо незнакомцу.
Тот глупо улыбался, будто не чувствовал боли и молчал. Вилли усилил нажим, незнакомец улыбнулся еще шире и потерял сознание.
— Вот черт! — С досадой выругался мужчина. Опустил безвольное тело на пол и выглянул за дверь. В полутемном коридоре было пусто.
— Уходим, док, быстро! — Вилли подскочил к Анилу и схватил его за руку.
— Нужно забрать Макса! — Скомандовал профессор, вырвал свою руку и наклонился над зеленым, пытаясь поднять его на ноги. Чтобы не терять времени на споры, наемник подхватил тощего идиота, выскочил в коридор и остановился в растерянности, Пратап хмыкнул и уверенно пошел вперед.
— Вы знаете куда идти?
— Для того, чтобы выйти, нужно пользоваться головой, как мыслительным инструментом, а не ударным. Безусловно знаю. — Ответил Анил и прибавил шагу, Вилли поправил безумного Макса на своем плече и двинулся следом. Он снова быстро запутался в мешанине одинаковых поворотов и коридоров, однако профессор шагал уверенно и быстро.
— Давайте остановимся, док, он хоть и тощий, но тащить его тяжело. — Через несколько поворотов взмолился наемник.
Они остановились и Вилли с огромным облегчением опустил тело на пол. Потом наклонился над ним и принялся с силой тереть его уши, приводя в сознание. Макс слабо застонал и открыл глаза, мужчина сжал кулак и поднес к его носу.
— Тихо. Будешь дергаться оставим Механикусу на съедение. Понял?
Зеленый позеленел еще и лицом и медленно кивнул.
— Вот и хорошо, а теперь поднимайся и топай за нами сам. Ведите дальше, док.
По пути им ни разу не попался ни один из механизмов, будто кто-то специально убрал их. Вскоре на полу пещеры появились полуразобранные рельсы, потянуло ночной прохладой, еще не много и они оказались под огромным звездным небом.
— Как это у вас получилось?
— Формула прохода достаточно сложная, но я её сумел запомнить. — Профессор блеснул в улыбке зубами.
— Здесь темно и холодно, в пещере было теплее. — Заныл Макс.
Вилли молча показал кулак и тот сник, будто став меньше ростом.
— Малохольный прав, нужно найти место, где можно спрятаться до утра. Ходить ночью по незнакомым горам… Мы быстрее шеи себе свернем.
— Днем, когда нас сюда привезли, я видел тропинку рядом со входом в пещеру. Возможно, если пойти по ней, мы куда-либо придем. — Сказал Анил.
— Или нас быстрее поймают. — Возразил Макс.
— Есть что предложить? — Вилли грозно навис над ним.
Зеленый сник еще больше и отрицательно помотал головой.
— Ведите, док.
Тропинка нашлась достаточно быстро, правда она оказалась довольно узкой, только для одного человека, но ровной и пологой. Идти по ней, даже в темноте было удобно, поэтому решили идти или пока она не закончится, или пока не дойдут куда — либо. Лишь бы оказаться как можно дальше от непонятной пещеры и странных механизмов.
Фильм, который начинался также
Анил Пратап ни разу не был никаким механиком, да и физику хоть и знал, но не смог бы объяснять на достойном его статуса уровне. Тем не менее тот мир, что открылся перед ним, привёл его в восторг.
Эстетика стимпанка часто встречалась в различной современной литературе, да и не только в ней: проводились фестивали, создавались кино и мультфильмы. Но иногда это была просто халтура: весь стимпанк выражался в том, что к тому или иному предмету одежды приклеивали шестерёнку. Или стимпанк был лишь оболочкой, а сам двигатель того или иного механизма был электрическим. Здесь же совершенно точно использовались тепловые двигатели: огонь нагревал воду, та превращалась в пар и толкала поршень. Этот город, этот огромный металлический лабиринт с трубами, вентиляционными отверстиями, вентиляторами, шестернями, роторами — парил. Белые, серые, рыжеватые клубы дыма поднимались вверх из чёрных разнокалиберных труб. Здесь на энергии пара работало всё: прекрасная и величественная часовая башня, заводы, фабрики, системы водоснабжения, подъёмные лифты, самоходки, повозки. Даже те антропоморфные автомотоны, что их троих сейчас охраняли. Огонь теплился у них где-то в животе, а пар выдавался через уши. Забавное зрелище: как будто это железка кипит от гнева. Прямо копия политиков.
Город был всех оттенков металла и ржавчины. Действительно огромный, отдающий глухим звоном при ударе. Точнее, тысячами постукиваний молотов, скрежетами зубцов, пыхтениями насосов, тресками пружин, ударами язычков о пластины. Огромный механизм, в котором всё на своих местах. Воплощённая мечта фантастов-ретрофутуристов.
И об этом месте определённо не снимали Би-Би-Си. Ни одного фильма для канала Дискавери.
Люди, конечно же, здесь тоже были. Они были мелкие, юркие и все закопчённые. Довольно часто с красной кожей. Быстро сновали, как муравьи, ползали по лестницам, выглядывали из окошек, катили тачки, опускали вниз крючья и поднимали на них вёдра с водой или чем-то сыпучим.