– Сегодня.
– А когда он вернется домой?
– Откуда же я знаю, молодой человек, когда он вернется домой? Может быть, он туда и уехал? Или еще куда-то…
– Я не понимаю вас. – Гордеев обернулся, поймал взгляд Алексея и скорбно покачал головой, мол: у старухи каша в голове. – А когда можно его застать?
– Где вы хотите его застать?
– В этой квартире, бабушка.
– В эту квартиру он больше не вернется.
– Как это?
– Он же ее снимал. Приходите к человеку по делу, а не знаете!
– Хорошо, хорошо. – Гордеев вновь обернулся и поймал взгляд Алексея, на этот раз покачав головой с недоумением. – Меня как раз интересует эта квартира. Я хочу ее снять. За этим и пришел к вашему соседу. Я просто не знал, что он уже уехал. Думал, еще вернется.
– Не вернется: я сегодня видела, как он выходил с чемоданом. Спросила его: «Куда уезжаете?» Он ответил: «Домой». А вот где дом его, не знаю.
За дверью неожиданно громыхнул мужской бас:
– С кем это вы на ночь глядя беседуете, Клавдия Марковна?
– Пришли к соседу снимать квартиру, а он уехал.
Гордеев понял, что необходимо улыбнуться дверному глазку. Звякнула цепочка, щелкнул замок, за ним второй. В дверях появился могучего телосложения мужчина со стрижкой под бокс, в майке и дорогих семейных трусах. Из-за его торса выглядывала сухонькая старушка в ночной рубашке.
– Чего нужно? – спросил он у Гордеева и покосился на Алексея, к тому времени уже отошедшего от дверей их соседа.
– Опять бабуля к чужим людям пристает? – донесся откуда-то из квартиры ленивый женский голосок.
– Как мне найти настоящего хозяина соседней квартиры? – вежливо поинтересовался Гордеев.
– Хозяйку, – поправил его гигант.
– Все равно, – беззаботно пожал плечами он.
– Она, кажется, работает в управлении связи. Анной Петровной ее зовут… Точно, Клавдия Марковна?
– Анна Петровна – начальник отдела.
– А фамилия? – спросил Гордеев.
– Не знаю.
– Куренкова, – добавила бабуля.
– Да что вы там застряли? – опять долетел до прихожей женский голосок. – Вы же не справочное бюро!
– Это все? – спросил гигант.
– И еще: ваш сосед такой небольшой, кругленький, лет шестидесяти? Я ничего не перепутал?
– Ведете дела с человеком, – с подозрением в голосе выпалила бабушка, – а спрашиваете, какой он. Странно, да, Игорек?
– Ничего не перепутал, – оборвал ее гигант, судя по всему, муж ее внучки. – Теперь все?
– Теперь все. Спокойной ночи.
Они спустились на улицу. Большого грузного человека и его вздорной собачки уже и след простыл.
– Едем к Зорину, – сказал Гордеев. – Мне все это не нравится.
– В контору?
Петр вытащил телефон, набрал номер конторы – пусто, затем его сотовый – то же самое.
– Сначала в контору, если его там нет, тогда домой, – проговорил Гордеев, когда они садились в машину. – Странно, мог бы позвонить. Правда, я говорил с ним грубо, грозил уволить. Может, обиделся? Но ведь согласие-то дал.
– А вдруг они сговорились? – заводя мотор, вновь высказал предположение Алексей. – Может быть, этот хрен, ваш колобок, предложил ему двойную сумму? Судя по тому, какую он ведет жизнь, деньги у него есть.
Гордеев пожал плечами. Автомобиль выехал со двора.
– Куда? – спросил Алексей.
Гордеев достал из бумажника визитку сыщика.
– Улица Котовского, пять, кабинет тридцать шесть. Это его контора. А домашний он мне написал на обороте, сделал исключение, ну-ка…
Машин к вечеру стало меньше: от Пушкина 246, до улицы Котовского, пять, вышло минут десять езды. Пару раз пришлось остановиться: рассматривали нумерацию домов. В третий раз встали точно в нужном месте.
Темное четырехэтажное офисное здание. Окон светилось немного. Гордеев вышел, хлопнул дверцей. За ним Алексей.
– Он – работоголик, – сказал Петр. – Такие засиживаются допоздна.
Гордеев тщетно дергал ручку – здание было уже закрыто. Через стеклянную дверь виднелась будка охранника. Он позвонил. Тот нехотя вышел и открыл дверь.
– Вы к кому?
– Мне нужен Зорин, частный сыщик.
– Ушел, – понимающе кивнув, сказал охранник. – Час уж как прошел, а то и два.
– Ого.
– На сотовом Николаича тоже нет? – живо поинтересовался охранник.
– И на сотовом нет, – ответил Гордеев.
Охранник пожал плечами:
– Значит, на задании. Шпионит. Работа такая, – развел он руками.
– Точно, – кивнул Гордеев. – Всего доброго.
Еще через полчаса они поднимались на третий этаж дома, где жил детектив. Долгие протяжные звонки ничего не дали. Квартира была пуста – сомневаться не приходилось. Оказавшись на улице, они отыскали его окна – те были черны. Через часок стоит вернуться, решил Гордеев: не окажется сыщика дома – отложат визит на завтра. Главное, успел ли Зорин подкараулить Колобка, сесть ему на хвост, сделать фотографии?
– Хорошо бы где-нибудь выпить, – сказал Гордеев, – жажда замучила. – Он горько усмехнулся. – Надо же, похмелье. Я-то думал, что забыл о такой неприятности. – Они забрались в машину. – Кстати, я этот район немного знаю. У меня здесь женщина знакомая жила. Иногда подвозил. Тут есть неплохое кафе. Ночное. Хочешь в зале, хочешь снаружи. Там есть коньяк, почти как у меня в баре. С него не тошнит. Давай-ка туда. Сейчас на Садовую, потом направо, через два квартала еще направо. Там увидим…
– Жаль, мне с вами нельзя, – откликнулся Алексей.
– Это верно, менты, не дай бог, сцапают. Потерпи до дома. Там угощу, чем захочешь.
Они выехали на Садовую, повернули, пролетели два квартала, вновь повернули… Слева вспыхнуло огнями кафе. И как приложение к нему бурлила летняя веранда. Только музыки не было.
Они вышли из машины.
– Да здесь не устроишься, – сказал Гордеев. – Очереди-то, надеюсь, нет?
Они перешли дорогу, и только тогда заметили машины «Скорой помощи» и полиции; людей, обступивших что-то рваным кольцом.
– Ну вот, без мордобоя не обошлось, – подходя, заметил Гордеев.
– Может, кому-то плохо стало, – откликнулся Алексей.
…На земле лежал человек в той неуклюжей позе, которая, непонятно почему, свойственна только мертвецам. Живой, спящий или потерявший сознание, никогда так не устроится. У покойника всегда вид сломанной, выброшенной куклы.
Тело обступили десятка три посетителей кафе, прохожих. Там же суетились полицейские: один из патрульных обводил покойника мелом, другой сидел рядом на корточках, что-то озабоченно высматривая. Врач, сложив руки ниже живота, следил за процедурой, видно, его миссия была уже выполнена. Санитары дожидались своей очереди.
– Молодой еще мужик-то, – сказал Алексей, – жалко.
Гордеев обошел двух парней, третьего оттолкнул; он уже тянул шею, налегая на кого-то грудью…
На асфальте лежал Зорин. Сыщик, с которым еще днем они бранились по телефону.
Заплаканная девушка в белом фартучке у самого уха Петра сказала кому-то:
– Представляешь, я проходила мимо, он за столиком сидел, голову на грудь опустил, я его подтолкнула, думала, что спит. Он и повалился… Только вот куда девушка подевалась, которая здесь сидела?
Гордеев отодвинул заплаканную официантку, отпихнул ее собеседника, подвинул еще кого-то и оказался рядом с врачом, физиономия которого не выражала ровным счетом ничего.
– Я хирург, – выпалил Гордеев, – помощь нужна?
Врач обернулся к нему, по губам пробежала хладнокровная и печальная улыбка мудреца, он отрицательно покачал головой:
– Этому – нет.
– Инфаркт?
– Нет, шея сломана. – Гордеев поморщил нос: от врача здорово тянуло спиртным. – Кто-то очень аккуратно вывернул ему шею, под музыку и пляски, и пошел своей дорогой. Здорово, да?
– Наверное, из-за той девушки, с которой он был, – быстро и громко сказала официантка. – Он с ней говорил. Кто-то приревновал, наверное?
– Вот это ревность, милая, – усмехнулся поддатый врач. – Вот это любовь!
– А о чем он с ней говорил? – раздраженно спросил Гордеев.
– Что я, слушала? – захлопала та глазами. – С напряжением говорил, так мне кажется.
Ему показалось, что хмельной врач, санитар и двое полицейских внимательно посмотрели в его сторону.
– И кто этот малый? – сразу исправился Гордеев, и, вспомнив слова Алексея, добавил: – Молодой ведь еще.
– Товарищ лейтенант говорит, что он – частный сыщик, – просветил «коллегу» врач «Скорой помощи». – По документам.
– Да-с, – только и заключил Гордеев.
Он нырнул в толпу и отыскал в заднем ряду Алексея, потерявшего интерес к трагическому представлению.
– Что это вас потянуло? – спросил молодой человек.
Гордеев не ответил. Его взгляд упал на пустующий столик – один из многих, но ближний к месту трагедии. Там лежала пачка сигарет «Кэмел». В нее была заправлена красная зажигалка. «Зоринские сигареты! – догадался Гордеев. – Вот где он сидел, и его убили…» Сам не понимая зачем, Петр Петрович шагнул к столику и поднял пачку. Под ней был ключ с плоским брелоком. Он сразу узнал его – от офиса убитого детектива! Оглянувшись на зевак, все еще глазевших на труп, Гордеев потянулся, быстро схватил ключ и, полоснув взглядом Алексея, метнулся к дороге…
– Зачем вы взяли этот ключ? – нагоняя его, спросил тот. – Это ж воровство?!
– Едем, – тихо отрезал Петр Гордеев.
– К Зорину?
– Нет, его мы уже не застанем.
– Значит, завтра?
Гордеев резко покачал головой:
– Завтра тоже.
Он уже переходил дорогу. Алексей, начинавший раздражаться, следовал за ним:
– А когда же?
– Никогда. Говорю, едем.
Гордеев первым сел в машину, но на этот раз за руль. Алексей открыл дверцу, уселся с другой стороны.
– Я вас не понимаю, Петр Петрович. И потом этот ключ – объясните.
– Это ключ от кабинета детектива Зорина в доме по улице Котовского, где мы сегодня были, – подробно объяснил Гордеев и кивнул на ту сторону улицы. – А там на асфальте лежит сам Зорин. – Он повернулся к молодому человеку. – Его убили – свернули шею. Здорово? – повторил он вопрос поддатого врача.