Мимо нее протиснулся мужчина в сером деловом костюме, бросил портфель на стойку и сел на барный стул. Она смотрела, как он заказывает виски и бокал белого. Он достал телефон и быстро пролистал сообщения. Когда телефон зазвонил, он вздрогнул и уронил его. На заставке входящего контакта было лицо мальчика лет тринадцати в футболке Мит Гэльской спортивной ассоциации. Мужчина тихо заговорил с ним. Ева решила, что он, должно быть, хороший отец, внимательный и нежный. Ее внимание привлекла женщина у двери, прижимающая к груди крошечную сумочку. Она была на каблуках и в фиолетовом брючном костюме. Великолепна, если бы не ломкие светлые волосы – ее прическа была похожа на велосипедный шлем. Она медленно двинулась к бизнесмену и подошла к нему прежде, чем он успел заметить ее появление. Он тут же прервал звонок и положил телефон в карман. Ева не услышала никакого прощания. Блондинка села на табурет рядом с ним и взяла предложенное им белое вино.
Ева выпила уже столько бокалов, что бородатый официант пошутил, не стоило ли ей взять сразу бутылку. И она заказала бутылку. Когда он спросил, является ли она гостьей отеля, она ответила, что да, и он отстал. Она откусила кусок сэндвича. Он был холодным. Картошка тоже остыла, но Еве нужно было наполнить желудок, иначе вечеринка закончится слишком рано. Ей написала мать: спросила, что происходит и с чего Шэй решил, что с ней произошел несчастный случай? Где Ева? Она едет в Литрим? Мать беспокоилась о ней.
Ева встала. Ей срочно понадобилось в туалет. Подняться с дивана было сложно, это было бы сложно кому угодно, но американцы, наблюдавшие за ней, похоже, решили, что она специально устраивает какое-то представление. Она пошла в том направлении, куда указал бородатый официант. Туалет был пуст. Усаживаясь, Ева ударялась о стенки кабинки. К счастью, большая часть мочи попала в унитаз. Колготки немного намокли, но они высохнут.
Вернувшись, она обнаружила за своим столом какого-то молодого человека. В самом деле, ее бутылка и бокал были пусты. Тарелку убрали.
– Извините, вы здесь сидели? – спросил он.
– Да.
– Бутылка была пустая. Я подумал, что тот, кто тут сидел, уже закончил и ушел. – Он встал, готовый уйти. Ева почувствовала, что ее покачивает.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Она плюхнулась на край дивана.
– Мне надо поспать.
Он осматривал ее, не говоря ни слова. Она не могла оторвать взгляд от его глаз. Цвета морской волны. Черные ресницы. Казалось, он искренне беспокоится за нее.
– Я могу вам помочь?
– Посижу тут немного.
– Пожалуйста. Сидите.
Бизнесмен и блондинка все еще находились у бара, склонив головы друг к другу и разговаривая. Он сидел, широко расставив ноги, прижав бедро к ее бедру.
– Они занимаются сексом, а не должны.
– Откуда вы знаете? – спросил молодой человек. – То есть я полностью согласен, они выглядят так, будто уже делали это раньше, но откуда вы знаете, что им нельзя?
Ева сказала помимо своей воли:
– У него есть семья. Сын.
– Может, они с женой расстались, или развелись, или он вдовец? Может, ему было одиноко, а теперь он снова влюбляется?
– Я знаю, потому что он лжет и этой женщине, и сыну.
Ева заставила себя встать. Поискала сумочку. Нашла ее у себя на плече. Осмотрелась в поисках выхода. Выбрала одну из дверей и пошла прочь. И оказалась в пивном садике. Когда она развернулась, чтобы идти обратно, мистер Зеленоглазый оказался прямо за ней.
– Я уверен, здесь лучше, когда светит солнце, – сказал он. – Но нищим выбирать не приходится, не так ли?
Она правильно его расслышала? Ничего не отвечать.
– Мне надо на ресепшен. Я думал, вы знаете дорогу.
– О, – сказала она. – Давайте попробуем еще раз.
Она последовала за ним к стойке ресепшена, как он, вероятно, от нее и ожидал, а затем повторила все, что делал он. Один номер, одна ночь, завтрак – да. Он направился к лифту с сумкой. Спортивная сумка фирмы «О’Нил». Классная. Когда она подошла к лифту, он уже стоял внутри, придерживая для нее двери.
– Спасибо. – Она вошла и повернулась лицом к двери. Она подумала, что получит его, если захочет.
Их номера оказались на одном этаже, но мистер Зеленоглазый пошел налево, а она направо. Ева остановилась. Она не могла вспомнить номер комнаты, а маленькая белая карточка, которую она держала в руках, была пуста.
– Номер 212. Это здесь. Я, кстати, за вами не следил, просто не мог не услышать. – Мистер Зеленоглазый вернулся.
– Спасибо. Думаю, теперь я справлюсь.
Ева нашла номер 212, но замок не сработал. Когда она приложила карточку, красный огонек остался красным. Она постукивала по замку, когда увидела сбоку щель. Вот оно что. Но тут карточка выскользнула из ее рук и упала на ковер цвета «королевский синий». Путь вниз был долгим, а подняться, не упав, оказалось невозможно. Она почти справилась, когда чья-то рука протянулась и подняла ее.
– Эти двери коварные.
Мистер Зеленоглазый провел ее карточкой сквозь щель и открыл дверь. Ева почувствовала под локтем руку, нежно втягивающую ее внутрь.
– Спасибо.
В центре комнаты стояла двуспальная кровать. Она позволила себе упасть в белое облако. Мистер Зеленоглазый что-то делал с ее туфлями, затем положил руки ей на ноги.
– Что вы делаете?
– Я вас укрою, а потом оставлю спать.
Он поднял ее ноги на кровать и натянул покрывало до плеч, наклонившись вперед. Эти зеленые глаза просто нечто.
– Я могу позволить вам остаться ненадолго, если хотите. Кажется, вы знаете, что делаете.
Она услышала его смех:
– Моя мать пила.
Ева не поняла, что он имел в виду: она похожа на его мать, потому что пьяна? Или потому что она того же возраста? Она услышала, как за его спиной щелкнула дверь, когда он вышел.
Потолок был белым.
В комнате было тепло.
Кровать была мягкой.
Девочкам понравилась бы эта кровать. На ней здорово прыгать.
«Не только мамочки с папочками, – сказала Кейт. – Мамочки и их друзья тоже. Как мама Фиа и папа Джимми».
Ева сделала бы что угодно, чтобы не слышать этого.
Бум. Бум. Бум. Взрывы кассетных бомб рикошетили по ее черепу. Рот как будто вывернулся наизнанку. По телу проносились волны тошноты. Бум. Бум. Ковер был усеян крошечными бутылочками из мини-бара. Стук кулака.
– Ева! Открой. Это я.
Она сползла на край кровати и с трудом встала. Медленно подошла и открыла дверь. Шэй.
Он осмотрел ее: вчерашняя одежда, размазанная тушь, глаза кроваво-оранжевого цвета.
– Господи, Ева. Что происходит, с тобой все в порядке?
Она попыталась ответить, но вместо этого упала в его объятия.
– Я так волновался. Лиззи позвонила, хотела узнать, как твоя мама. Я позвонил твоей маме, а она не в курсе, в чем дело. Потом позвонила Маргарет и сказала, что ты уехала после обеда. Сказала, что ты расплакалась. Хотела узнать, чем она может помочь. Подумала, что твоя мать, должно быть, в очень плохом состоянии. А потом ты не отвечала на звонки.
Он открыл окно. Прохладный воздух был благословением.
– Ты меня напугала.
– Как ты меня нашел? – спросила Ева.
– Конор.
– Конор? – На кратчайший миг Ева решила, что между ней и Конором возникла какая-то телепатия. Ее это не удивило.
– Ты написала ему сообщение. Он сказал, что ты расстроена и мне надо приехать за тобой.
Ее живот снова скрутило. Она побежала в ванную, и ее вырвало во второй и третий раз. Умылась и попыталась убрать круги туши под глазами.
– Где девочки?
– В школе. Лиззи оставила их у себя. Что случилось?
– Ничего. Дети распустились. Вышли из-под контроля. Я сорвалась из-за Элизы, она закричала мне в лицо, потом я заплакала и не смогла остановиться. Я так устала, Шэй. Так устала.
Шэй надел на нее туфли. Расчесал волосы. Взял ее разряженный телефон и положил в сумку. Десять минут спустя они были на автостраде.
– Почему ты написала Конору? – спросил Шэй.
– Не знаю. Может, не смогла до тебя дозвониться?
– Ты мне не звонила. Ни разу.
Ева не могла вспомнить достаточно, чтобы даже попытаться солгать.
Шэй позвонил в школу и сказал Маргарет, что матери Евы повезло, но она вся в синяках и потрясена. Ей понадобится помощь Евы до конца недели. Ева поставила телефон на зарядку и легла спать. Она лежала дрожа, пока не уснула глубоким сном. На периферии ее зрения танцевали девочки, целовали ее в щеки. Гладили ее. Она снова заснула.
Ева проснулась ночью, когда семья спала. Она на цыпочках пробралась на кухню и обнаружила, что телефон все еще подключен к зарядке. Она решила: раз Шэй ничего не упомянул о том, что Конор был расстроен, значит, она не могла ничего ему рассказать про Беатрис и Фрэнка. Ее сердце подпрыгнуло, когда телефон ожил.
Ева увидела, что Конор позвонил ей в 3:59 ночи и звонок длился тридцать пять минут.
В саду лунный свет был как стекло.
Одна из девочек забормотала во сне.
Когда в дверь постучали, она знала, что это будет кто-то из них. Она боялась, но ни о чем не жалела.
Глава 33Домой
В среду утром Конор отвозил Фиа в школу. Дермот так давно взял на себя обязанности водить внука в школу, что Фиа счел поездку с папой за особую награду и впал в эйфорию от радости. В коконе его детского кресла на заднем сиденье было нечто такое, что заставляло Фиа безостановочно болтать, плавно переходя от рассказа, как он получил ссадину на колене, до монстров под кроватью.
– Что ты будешь делать, если увидишь то, что тебя пугает?
– Встану прямо и скажу, чтобы оно ушло.
Конор увидел в зеркале, как его сын сидит прямо на своем троне, его маленький кулачок трясется, а лицо искажается в гримасе, когда он кричит в пустоту: «Уходи. Оставь меня в покое!»
– Ну меня ты уже напугал.
Фиа издал трель, как счастливая маленькая птичка.
– А что ты будешь делать, если увидишь то, чего не понимаешь?
– Спрошу.