После обеда Алиса не спеша поднималась к себе на этаж. Как все-таки хорошо, что я одна. За последние два дня мужчины показали себя во всей красе. Этот Ярослав, Воронин, главный редактор, который выбросил хама только тогда, когда я ему уже по морде съездила…
– Алиса Витольдовна, – встретила ее секретарша, – вам уже три раза звонил какой-то Курбатов.
– Да? И что сказал?
– Ничего, просил ему позвонить. Вы знаете его телефон?
– Да. Спасибо, Аня.
Не буду я ему звонить, ну его к черту, ну их всех к черту. Надо ему – сам дозвонится.
Алиса погрузилась в работу и начисто забыла о Курбатове.
Но вечером, когда она в изнеможении лежала на диване перед телевизором, Святослав Игоревич позвонил.
– Алиса Витольдовна, наконец-то я слышу ваш голос!
– Добрый вечер.
– Что с вами? Вы простужены?
– Нет, просто накричалась по телефону.
– Ну я не стану вас мучить долгими разговорами. Хочу предложить завтра вечером вместе отметить окончание рабочей недели.
– Это как?
– Ну, к примеру, пойдемте куда-нибудь поужинать, в какое-нибудь уютное местечко. Вы мне страшно нравитесь, вы, вероятно, уже это поняли?
– Еще не поняла, но заподозрила.
– Вы прелесть! Так как?
– К сожалению, я завтра занята.
– А в субботу? В субботу вы тоже заняты? Или вы просто не хотите идти в ресторан? Тогда скажите куда… Или, может, вы сами позовете меня в гости?
– И не мечтайте! – засмеялась Алиса.
– Ну хорошо, от этого предложения вы точно не откажетесь. Я приглашаю вас на выставку тюльпанов!
– На выставку тюльпанов? – У Алисы дрогнул голос.
– Ее устраивает одна голландская фирма…
– Пойдемте, – поспешила согласиться Алиса.
– В таком случае в субботу в половине второго я за вами заеду.
– Я…
– Алиса, вы что, боитесь меня?
– С чего вы взяли?
– В таком случае я за вами заеду! И обещаю доставить вас домой в целости и сохранности.
– Ладно, – решилась Алиса. – Договорились.
– Всего наилучшего. Спокойной ночи.
Интересно, он наврал про выставку тюльпанов или нет? Если наврал, то пошлю его куда подальше… Да, кстати, надо бы выяснить, женат ли он. Я как-то про это забыла, когда пошла с ним в театр. Зачем мне неприятности с какой-то теткой? Да и тетке зачем делать гадость, если этот Курбатов мне совершенно не нужен? Любопытно, откуда он знает, что я обожаю цветы? Наверное, я сама сболтнула. А впрочем, черт с ними со всеми. Я устала и хочу спать.
В пятницу к Тате явился сияющий Гущин:
– Наталия Павловна, можете меня поздравить, я подписал договор.
– Поздравляю, – без особого энтузиазма отозвалась Тата. У нее с утра раскалывалась голова.
– Наталия Павловна, что с вами такое? – участливо осведомился Гущин. – Вы нездоровы?
– Мигрень.
– Вы что-нибудь пьете от мигрени?
– Да, но без толку.
– А давайте я вам сделаю массаж.
– Массаж? Нет, не надо, – отчего-то испугалась она.
– Да не бойтесь, я же все-таки врач.
– Тата, соглашайся! – посоветовала Рина. – Массаж иногда помогает.
– Ну попробуйте.
Гущин подошел сзади, положил руки ей на голову и стал слегка массировать виски.
– Расслабьтесь. Закройте глаза. Ни о чем не думайте. Сейчас вам будет легче, боль отступит…
Как ни странно, боль и в самом деле стала затихать.
– Вам уже легче, легче… Правда?
– Кажется, да…
– Ну вот, – сказал он через несколько минут, – а теперь выпейте горячего чаю, и все будет прекрасно.
– В самом деле… Проходит… Спасибо, Павел Арсеньевич.
– У вас часто бывают мигрени?
– Нет, довольно редко.
– Я вас научу, будете сами себе делать массаж. Хотя лучше, чтобы это делал кто-то другой. Муж, например…
– У меня нет мужа, но дочка сможет.
– Простите мою бестактность.
– Мы в разводе.
– Еще раз простите. Наталия Павловна, как теперь будут складываться наши отношения?
– Какие отношения? – испугалась Тата.
– Деловые, разумеется, – едва заметно усмехнулся он.
Тату бросило в жар от стыда.
– Я уже говорила, что прочту еще раз ваш роман и потом покажу вам свои замечания. Судя по первому впечатлению, их будет совсем немного. Если вы с ними согласитесь, то… Кстати, вы принесли дискету?
– Да, конечно, вот она.
– Отлично.
– А сколько времени вам понадобится, чтобы прочесть мою вещь?
– Думаю, за недельку управлюсь.
– Так долго… – разочарованно протянул Гущин.
– Павел Арсеньевич, у меня же это не единственная рукопись. В первый раз я проглотила вашу книгу за полночи, но просто как читатель. И уверяю вас, неделя – это пустяк!
– Простите, я совсем ничего в этом не смыслю.
– Да, кстати, вы что-то новое пишете?
В его глазах что-то промелькнуло, но что, Тата не поняла.
– Да, конечно. Вообще-то у меня уже написан второй роман.
– Да? Почему же вы его не принесли?
– Думал, пусть сначала выйдет первый…
– Нет-нет, что вы. Если он так же хорош, мы могли бы выпустить сразу два, это было бы лучше… Сразу две книги привлекут больше внимания, – заволновалась Тата.
– Вы думаете?
– Мне так кажется. Впрочем, поговорите с Олегом Степановичем.
– Знаете что, давайте-ка я принесу рукопись сначала вам, что называется, в частном порядке. Вы человек доброжелательный, скажете мне правду. Ведь бывает, первая книга удалась, а вторая полная мура. Бывает так, верно?
– Бывает, конечно, но… Хорошо, приносите, я посмотрю.
– Дискету принести?
– Рукопись сначала. У меня дома нет компьютера.
– Хорошо! Договорились. Спасибо!
– Спасибо вам за массаж!
– Я врач, – скромно ответил Гущин, – и обязан оказывать помощь страждущим. Ну я пойду?
– Всего хорошего, Павел Арсеньевич.
Гущин ушел.
– Татка, ты совсем, что ли, отмороженная? – не без ехидства поинтересовалась Рина.
– Почему?
– Да он же явно к тебе неровно дышит. Как он тебе массаж делал, с ума сойти можно! Такой красавчик! А ты как рыба снулая… Неужели он тебя не зажигает?
– У меня так голова болела, какое тут зажигание…
– Советую не пренебрегать. В наше время молодой мужик – это ценный товар.
– По-моему, молодые мужики во все времена были ценным товаром. Только…
– Ладно, ладно, ты просто еще не отлепилась от своего Ильи. Давай не упускай шанса! Я не говорю про великую любовь, но в койке такой может очень пригодиться.
– Рина!
– Татка, не строй из себя целку! Ты нормальная живая баба, и тебе нужен мужик. А этот молодой и красивый! Много ли ты таких видала в нашем богоугодном заведении?
– Отстань!
– Хорошо, я отстану, но ты зря. Пробросаешься!
К Тате пришла Ольга Николаевна Даниленко, милая интеллигентная женщина, которая пыталась издать книгу своего покойного мужа, известного в советское время, а ныне почти забытого писателя.
– Таточка, ну что вы мне скажете?
– Ольга Николаевна, милая, я ведь это не решаю! Я и по телефону вам советовала обратиться к руководству. Мы ведь в основном издаем популярную литературу, детективы, бестселлеры…
– Но это в свое время был бестселлер. Книги моего мужа выходили миллионными тиражами.
– Но ведь времена изменились… Ольга Николаевна, давайте я вас отведу к директору издательства, и пусть он решит. А я что, я просто редактор.
– Нет, Тата, я знаю, что к вам здесь прислушиваются.
Господи, думала Тата, мне ее безумно жалко, но эту книгу сейчас никто издавать не будет. Любовь на стройках коммунизма, это сейчас никому не интересно. Но как объяснить это вдове, чтобы ее не обидеть?
Внезапно в комнату влетел маленький румяный толстячок с двумя охапками мимозы.
– Барышням привет! Это вам, Наташенька, а это вам, Риночка! Простите, мадам, не имею чести знать, – поклонился он Ольге Николаевне. – Девушки, уделите по веточке, чтобы никто не был в обиде! Не успев еще вручить букеты, он сделал из двух три. – Вот теперь все справедливо. С прошедшим вас праздником, прекраснейшая половина человечества. Как дела? Как жизнь? Уверен, что все у вас хорошо, а если еще не все, то наладится! Непременно наладится! Как наши дела, дражайшая Наталия Павловна?
– Что вы имеете в виду? – спросила Тата.
– Когда наша следующая нетленка выйдет в свет?
– Да не раньше конца месяца.
– Вот и славно, славно! Они ведь распродаются. И очень неплохо! – Толстячок потирал короткие ручки. – А вот и следующая поспела! – Он жестом фокусника вытащил из кейса рукопись в пластиковой папке. – Держите, Наташенька, и будьте снисходительны! Дискетка тоже там, в папочке. Вы как, мне ее обратно отдадите?
– Обязательно, только в следующий раз, а то у нас компьютер сегодня что-то забарахлил.
– Конечно, конечно! Ну все, я помчался, у меня еще миллион дел! А лучше бы миллион денег, не правда ли?
И он колобком выкатился за дверь.
– Боже, кто это? – ошеломленно спросила Ольга Николаевна.
– Ирина Бурова, – со смехом ответила Рина.
– Кто? – не поверила своим ушам интеллигентная дама.
– Ирина Бурова, знаете такую писательницу? – улыбнулась Тата.
– Нет, первый раз слышу… Но ведь это же… мужчина?
– Ну и что? Жорж Санд была женщиной. Подумаешь, большое дело. – Тата сняла с полки несколько ярких книжек в мягких обложках. – Вот видите – Ирина Бурова.
– Тата, вы меня дурачите, да? Некрасиво так обращаться с пожилым человеком.
– Да побойтесь Бога, Ольга Николаевна. Этот человек пишет под псевдонимом Ирина Бурова. Только и всего.
– Но зачем?
В ответ Тата пожала плечами.
Ольга Николаевна взяла в руки одну из книжек.
– Подождите, но тут ведь на обложке фотография! И это безусловно женщина!
– Ольга Николаевна, – чуть понизила голос Рина, – я вам объясню. Когда-то наше руководство навязало начинающей писательнице псевдоним Ирина Бурова. Она согласилась. Написала две-три детективные истории, которые неплохо пошли, а потом родила двойню и уехала жить в Австралию. А псевдоним остался. Чем раскручивать нового автора, лучше по-прежнему торговать Ириной Буровой. Вот этот толстячок и старается. Кстати, это уже четвертая Ирина Бурова. Две предыдущие тоже, кстати, были мужского пола.