— Я тоже неплохо, — говорит Итан и вдруг улыбается той самой открытой, искренней улыбкой, которая полностью преображает его лицо. Как будто солнце выглянуло из-за туч.
Дома на кухне под стеклянным колпаком: треска под соусом мисо, какой-то невообразимый салат с молодыми соевыми бобами и засахаренными грецкими орехами, липкий рис, сваренный в кокосовом молоке. Глория умеет готовить японские блюда? Жаль, я не практикую кулинарное порно. Этот ужин достоин того, чтобы выложить его в «Инстаграм». В доме снова темно и тихо. Тео сидит за столом на кухне с бокалом красного вина, как будто ему сорок лет и он отдыхает после тяжелого трудового дня. Еще три года назад он носил брекеты. Я видела фотографии.
— Новости с фронта? Друг с другом не разговаривают. Все еще женаты, — говорит Тео и наливает мне вина, хотя я не просила.
Я отпиваю глоток, дыша через нос, как учила меня Скарлетт. Очень даже неплохо. Мне нравится. Спрашиваю:
— Где они?
— А я знаю? На консультации у семейного психолога? На деловом обеде? Раньше мама не пропадала из дома почти каждый вечер.
— Папа тоже.
— Они оба придурки.
— Так нельзя говорить.
— Точно придурки. Думают, можно просто нажать «Вставить замену» и забыть о том, что у них умерли любимые люди. Даже я эмоционально взрослее.
Я молча пью вино. Тео прав.
— И что теперь будет? — Я отпиваю еще глоток и чувствую, что у меня слегка кружится голова. Кажется, я начинаю пьянеть.
— Без понятия. Но мне не нужна эта радость. Я бы как-нибудь обошелся. У меня и так стресс. Предпоследний класс в школе.
— Тебе-то чего волноваться? Ты лучший в классе по всем предметам, у тебя репетиторы для подготовительных тестов в колледж, — я подчеркиваю множественное число, — и я уверена, у твоей мамы есть знакомые или знакомые знакомых во всех приемных комиссиях в любом университете. Не жизнь, а малина.
— Как почти у каждого в нашей школе. Знаешь, сколько человек из Вуд-Вэлли принимают в Гарвард? Всего пятерых.
— В Гарвард? Ты серьезно?
— А что?
— Ничего. Просто я даже и не замахиваюсь на Гарвард. По-моему, никто из моей старой школы не смог туда поступить. Даже отличники. — Я не упоминаю о том, что в Чикаго у меня были все шансы закончить школу если не лучшей в классе, то на втором месте точно. А теперь моя успеваемость резко упала просто из-за того, что я перешла в Вуд-Вэлли. Нагрузка в нашей чикагской школе имени Франклина Рузвельта была явно поменьше, чем в СШВВ. Еще одна «радость» от переезда в Лос-Анджелес. Как будто мне мало всего остального.
— Спасибо за краткий, но очень полезный жизненный урок. — Тео смотрит на меня со злостью. Я боюсь, как бы он снова не распсиховался и не принялся швыряться вилками. Но он только вздыхает.
— Я имела в виду, что Гарвард — не самое главное в жизни, — говорю я, как будто что-то в этом понимаю. — Ты в любом случае поступишь в хороший университет.
Про себя я решаю, что мне нравится пить вино. Я становлюсь мягче, смелее, раскованнее, не боюсь сказать что-то не то. Мне уже не так трудно быть самой собой.
— Мой папа учился в Гарварде.
Тео завел разговор о своем умершем отце, как будто ждал от меня сочувствия. Но я не сочувствую. Я смеюсь. Ничего не могу поделать. Это и вправду смешно.
— Чего ты смеешься?
— Твой папа учился в Гарварде!
— И что смешного?
— Тео свято блюдет семейные традиции!
Он смотрит на меня и тоже смеется.
— Ты права. И мой дед, папин папа, тоже учился в Гарварде. Правда, не жизнь, а малина. Не считая того, что я гей и у меня умер отец. А в остальном все прекрасно. Один-ноль в твою пользу.
— Дарю идею: заведи себе канал на Ютьюбе и рыдай в камеру. О горе, я гей. О-о-о, у меня умер папа.
Это не самая удачная шутка, но Тео не обижается.
Он улыбается.
— У меня уже есть канал на Ютьюбе. Пришлю тебе ссылку. — Тео поднимает бокал и чокается со мной. — Если хочешь, можешь присутствовать на моих занятиях с репетиторами.
— Правда?
— Не обольщайся. Только по понедельникам. По четвергам — нет. Все волшебство происходит по четвергам.
Глава 18
Я: Три правды: (1) Не хотелось бы тебя шокировать, но у меня очень длинные пальцы на ногах. Выглядит жутковато. (2) Когда я жалею себя и мне грустно, я пишу очень плохие стихи. (3) Ненавижу мультфильмы, даже на «Эдалт свим».
КН: (1) мой любимый день недели — среда, мне нравится ее серединносгь. (2) готов поспорить на сотню баксов, что у тебя симпатичные пальцы на ногах. (3) в 9-м классе я красил ногти черным лаком, да, мне казалось, что я НЕИМОВЕРНО КРУТ.
Я: Идешь сегодня на вечеринку?
КН: не надо.
Я:?
КН: не пытайся узнать, кто я. не надо, пожалуйста.
Я: Не понимаю.
КН: просто доверься мне, ладно?
Я: ЖЕЛАЮ ХОРОШО ОТОРВАТЬСЯ НА БАЛУ ВЫПУСКНИКОВ. Кстати, шикарно выглядишь!
Скарлетт: Спасибо. Без ложной скромности: моя лучшая фотка.
Я: Не делай ничего такого, чего не стала бы делать я. Хотя нет, беру свои слова обратно. ОТРЫВАЙСЯ ПО ПОЛНОЙ!
Скарлетт: Да, я как раз собираюсь…
Скарлетт: Ты обратила внимание на многоточие? Оно там неспроста.
Я: Я обратила внимание на многоточие.
Скарлетт: Хорошо. Просто хочу убедиться.
Агнес сказала, что накрасит меня сама. Она возится долго, используя по меньшей мере пятнадцать разных кисточек. Закончив, берет меня за плечи, разворачивает лицом к зеркалу и говорит: «Вуаля!» — как будто она гример, а я — диктор в программе утренних новостей. Я смотрю в зеркало и улыбаюсь лицу за стеклом. Своему отражению.
— Ого! — Дри с восторгом хлопает в ладоши. — Выглядишь потрясающе!
— Спасибо, дорогая, — говорю я. Мы встаем рядом и делаем общее сел фи, потому что мы все выглядим потрясающе, и когда фотография одобрена всеми троими, а это только третья попытка, Агнес выкладывает ее в «Инстаграм» и ставит хештег #АгнесДриДжесси.
Дри согласилась побыть на сегодняшний вечер непьющим дежурным водителем, потому что ей действительно лучше не пить. От спиртного у нее обостряется СРК. Теперь я знаю, что у Дри полный набор болезней, которые она называет «недугами упертых отличников»: СРК, астма, синдром запястного канала, близорукость. Мы садимся в машину ее мамы и включаем радио. Я чувствую себя нормальным подростком, едущим на нормальную вечеринку в нормальный субботний вечер. Хотя бы на один вечер я сброшу свою совершенно секретную ношу скорби и не потащу ее с собой.
Джем живет в настоящем особняке. На холме. За коваными воротами. В окружении трехметровых живых изгородей. Мы оставляем машину на стоянке у дома и проходим на задний двор, где гости уже занимают мягкие диваны, расставленные вокруг огромного бассейна. На террасе для барбекю оборудован совершенно роскошный бар, а на лужайке стоит настоящая сцена с профессиональной акустической системой и звукорежиссерским пультом. Меня утешает, что Джем и Кристель скорее всего даже и не заметят, что я здесь.
— Выпьем? — спрашивает Агнес и, не дожидаясь ответа, хватает меня за руку, а я хватаю за руку Дри, и мы идем к бару, заставленному бутылками, которые, видимо, были украдены из родительских закромов всех присутствующих.
— Ты меня с ним познакомишь? С Лиамом? — спрашивает у меня Агнес.
— Конечно, — говорю я. — То есть я не так хорошо его знаю, но, если мы его встретим…
Держа в руках бокалы — коктейли намешала Агнес, получилось что-то красное и очень крепкое, — мы неспешно обходим бассейн по кругу, направляясь к сцене. Я рада, что разрешила подругам подобрать мне наряд: короткое черное платье, которое я надевала на прошлогодний школьный бал, украшения Дри и ее босоножки с высокой шнуровкой.
Кто-то подходит сзади и закрывает мне глаза руками. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать.
— Угадай, кто?
— Эй… — Я вырываюсь, оборачиваюсь и вижу… Лиама. Я надеялась, что это будет Итан? Да, может быть. Лиам чмокает меня в щеку, что удивительно. В магазине мы не целуемся при встрече.
— Привет, — говорю я.
Эй. Привет. В самом деле, Джесси? Это все, что ты можешь сказать?
— Привет. — Его голос звучит как-то странно. Нетвердо и хрипло. Я понимаю, что он пьян. Но не могу понять, очень пьян или не очень. Он не шатается, но кладет руки мне на плечо. У него длинные крепкие пальцы. Такие пальцы мы со Скарлетт называли членами на руках. Дри назвала бы их по-мужски сильными. — Я очень рад, что ты пришла. Мы уже скоро начнем.
— Круто, — говорю я, а потом замечаю Дри, стоящую рядом со мной. — Лиам, ты знаком с моей подругой Дри? Она лучшая. У вас с ней очень похожие музыкальные вкусы. Одни и те же, можно сказать.
— Привет, — говорит Лиам и склоняется перед Дри в шутливом поклоне, приподнимая воображаемую шляпу.
Да, он очень пьян. Трезвый он так не кривляется. Дри цепенеет, не веря своему счастью. Лиам Сандлер с ней заговорил! Я уверена, она много раз воображала себе это мгновение, но реальность, кажется, превзошла все ожидания. Агнес подталкивает ее локтем, чтобы вывести из ступора.
— Привет, — говорит Дри. — «О-град» — это восторг. Ты… в смысле, вы все… Вы потрясающие. Правда.
— Мы стараемся для вас, — говорит он, явно рисуясь. У меня мелькает мысль, что, может быть, он не так уж и отличается от других парней из выпускного класса. С лужайки доносится пронзительный свист. — Прошу прощения, дамы, меня зовут. Пора на выход. Еще увидимся, Джесс?
Лиам направляется к сцене, и, когда он отходит достаточно далеко, Дри хватает меня за руку и говорит:
— Я не сплю? Это действительно было?
— Он изрядно напился, — говорю я.
— Неужели, Шерлок? — произносит Агнес и смотрит на меня со значением поверх головы Дри, хотя я не совсем понимаю, что она хочет сказать.
— Пойдемте поближе к сцене, — предлагает Дри.