В комнате царил хаос, но я решила, что уборка подождет. Хотелось расслабиться и вином приглушить мысли о несуществующем, черт его дери, сексе с Лоренсом, хотелось поговорить с Мози наедине, наконец пробить лед отчужденности, который вот-вот превратится в стену, но все это тоже подождет. Лиза явно что-то задумала, так же как в доме Сэнди и в квартире Лоренса. Побегами к Вудленд-стрит и морем фотографий Лиза пыталась достучаться до меня и что-то сказать.
— К чему ты хочешь меня подвести? — спросила я, сев возле дочери на корточки.
Вместо ответа Лиза здоровой рукой протянула мне несколько фотографий. Я расчистила место рядом с ней, опустилась на пол и просмотрела снимки. Вот чайная чашка. Вот рюмка на оранжевом табурете (это явно сняли в «Вороне»). Вот фужер, до краев полный молока. Вот кофейная кружка…
— Понятно, емкость, стакан, — проговорила я, отложив фотографии.
— Ста-кан! — с радостным облегчением повторила Лиза. — Ста-кан! Ста-кан!
Я накрыла Лизину ладонь своей, чтобы немного успокоить.
— Так, речь о стакане. Что именно ты хочешь сказать про стакан?
Из-под здоровой ноги Лиза вытащила еще несколько фотографий. Я просмотрела и их. Яркая древесная лягушка; кожа, сброшенная змеей на дюне; повязка на глаз с черепом и костями — это от старого костюма Мози на Хэллоуин; букет блеклых цветов и, наконец, Лизина рука с аккуратным маникюром. Последний снимок меня удивил. Стопы Лиза всегда шлифовала пемзой, красила ногти на ногах в летние цвета, а вот маникюр никогда не делала. На фотографии Лиза повернула кисть к объективу, словно хвастаясь кольцом, хотя оно было сломано — синий камень сидел криво и наполовину вылез из оправы.
— Снимки обозначают слово? — растерялась я.
Лиза раздраженно шлепнула по фотографиям в моей руке.
— Ста-кан! — повторила она.
Я снова просмотрела снимки. Стакан с лягушкой. Стакан с цветами. Стакан с пиратской повязкой. Без толку.
В дверях возникла Мози:
— Босс, можно Патти с нами поужинает?
— Не знаю, — рассеянно ответила я. — Сейчас рано темнеет.
Разумеется, это не было категоричным «нет». Реймонда Нотвуда я без проблем отсылала домой: пусть его мать ужином потчует, но одетая в обноски Патти вдыхала запах картофельного супа и мясного рулета, словно аромат французских духов, и во мне просыпалось чуть ли не животное желание ее накормить. Только как она потом на своем раздолбанном велосипеде вернется в Утятник? Солнце-то впрямь уже сядет.
Судя по вкрадчивому голосу, Мози очень хотела, чтобы Патти осталась.
— А если и Роджер с нами поест, он ее отвезет…
— Не видишь, я занята!
— Явно не уборкой, — отметила Мози. — Пожалуйста, позволь им остаться! — взмолилась она и чуть тише добавила: — По-моему, Патти очень голодная…
Меня проняло.
— У нас только замороженная лазанья и салат.
Мози ухмыльнулась, понимая, что это значит «да». Я решила воспользоваться ее временной благосклонностью.
— Раз ты здесь, включи свет и на секунду посмотри сюда. — Я вынесла Лизины фотографии в коридор и разложила на полу. — Вот, по-твоему, какая связь между этими снимками?
— В смысле? Эти фотки Лиза выбрала?
Я кивнула, и заинтригованная Мози опустилась рядом со мной на колени.
— Зачем она их выбрала?
Байку я сочинила мгновенно.
— Это новый вид лечения для тех, у кого после инсульта нарушилась речь.
Мози подозрительно нахмурилась.
— Теперь ведь неизвестно, когда нам поставят бассейн. Сегодня я весь обеденный перерыв искала в «Гугле» другие варианты. Этот на «Ю-тьюбе» увидела.
— Не «Ю-тьюб», а «Ютуб», хотя неважно. Порядок картинок имеет значение? — Мози ткнула пальцем в древесную лягушку: — Лягушка… может, это подлежащее? Ну, как в схеме предложения. Роджер! — закричала она так неожиданно, что я чуть не подскочила, а Заго, подползший к двери посмотреть, чем мы заняты, сбежал обратно к Лизе. — Роджер, иди сюда!
Крик Мози прозвучал совсем как Лизино «Босс, ко мне!». Я невольно улыбнулась: она наша девочка, пусть даже ее гены утверждают обратное.
— В любых шарадах и головоломках Роджер — просто гений, — куда тише пояснила Мози.
Реймонд Нотвуд явился вместе с Патти, которая мялась и жалась, словно не знала, ждут ли ее здесь.
— Глянь, — пригласила Мози. — Босс думает, эти фотки что-то обозначают. Их Лиза выбрала.
Я заглянула к Лизе. Она тихо сидела на полу и здоровой рукой гладила крысобаку.
— Здрасьте, Босс. — Патти называла меня так же, как Лиза и Мози.
— Опа, это что, зашифрованное послание? — Реймонд Нотвуд плюхнулся на колени, его огромные глазищи от любопытства казались еще больше.
Патти протиснулась по стеночке мимо него и встала рядом со мной.
— Нет! — чересчур громко выпалила я, но тут же выдавила улыбку и понизила голос: — Лизина задача — выбрать из множества фотографий связанные между собой. Это помогает ее мозгу восстановиться. Но какая связь между этими фотографиями, я не понимаю.
— Все равно класс! — восхитился Реймонд. Он разложил снимки на полу, как карты для пасьянса. — Ой, это кольцо Макиавелли! — Он показал на фотографию Лизиной руки.
— Какое кольцо? — переспросила я.
— На руках мама ногти не красит, — вставила Мози, пододвигаясь ближе.
— Это и меня удивило, — сказала я, — но что за кольцо Макиавелли?
— Видите, как камень выступает из оправы? Под ним секретное отделение, полость для ядов, типа того, — пояснил Реймонд Нотвуд. — Ну, в эпоху Ренессанса Медичи и другие любители убивать прятали яд под камень, потом незаметно открывали отделение и бросали яд в чужое вино. В смысле, при дворе.
— Секретное отделение… На других фотографиях ничего, обозначающего секретное место, я не вижу.
Я снова глянула на Лизу: она так и сидела на полу, устроив Заго на коленях. Лиза никак не отреагировала или она просто меня не слышала?
Щеки Мози чуть порозовели.
— С какой радости маме показывать тебе фотографии секретного места? У нее такого нет!
— Я и не говорю, что есть, — примирительно сказала я. Зачем только я обратилась к ней за помощью? Вдруг расшифруем Лизино послание, а я не смогу подогнать его под новый вид лечения?
Реймонд стоял с задумчивым видом и, наклонив голову, смотрел на Мози. Увидев, что я за ним наблюдаю, он густо покраснел и снова сосредоточился на фотографиях: дважды их перекладывал, менял порядок. А потом легонько постучал по снимку с кольцом и удовлетворенно хмыкнул.
— Понял! — Он гордо улыбнулся Мози, кичась соображалкой, как павлин — хвостом. — На фотке с кольцом смысл не в лаке и не в секретном отделении. Видите лягушку? Яркую окраску имеют только ядовитые, чтобы птицы понимали: их есть нельзя. Я про это на канале «Дискавери» смотрел. Змеиная кожа обозначает змеиный яд, тут все очевидно. А здесь… — он махнул снимком с повязкой на глаз, — дело совсем не в пиратах, а в черепе и костях. Такие значки ставят на моющих средствах, чтобы неграмотные люди щелочи не наглотались. — Реймонд чуть не дрожал от гордости, и Мози наградила его улыбкой обожания. Он поднял фотографию с бледными цветочками: — Не знаю, что это за цветы, но готов поспорить, они смертельно ядовиты.
— Нет, — тихо сказала Патти.
— Ты знаешь это растение? — удивился Реймонд. — Оно точно не смертельно? Потому что на других фотках все смертоносное.
Глаза Патти сияли из-под растрепанной челки: она радовалась, что смогла быть полезной, и это здорово. Я ободряюще похлопала ее по икре, Патти вспыхнула и с торжеством проговорила:
— Не, от этих цветочков не помрешь, но от них лучше держаться подальше. Они… это ядовитый плющ.
— Бинго! — воскликнул Реймонд Нотвуд, отступил на шаг, и Патти дала ему пять. — Яд. На всех этих картинках яд!
Реймонд говорил громко, и Лиза застучала кулаком по полу, крича: «Да, да, да!» Заго лаял в такт стуку.
— Я же говорила, что он гений! — Мози восторженно улыбалась Реймонду, будто сама его и изобрела.
— Отлично. — Я тоже улыбнулась, стараясь не показывать, что хочу поскорее от них отделаться. — Пожалуй, я еще поработаю с Лизой, нужно ковать железо, пока горячо. Мози, веди гостей на кухню. Грейте лазанью и ужинайте.
— Ага, — кивнула Мози и двинулась на кухню, Реймонд Нотвуд — следом, на ходу предложив мне:
— Появятся непонятки, сразу зовите меня.
Патти чуть замешкалась.
— Ты умница! — улыбнулась я девочке. — Если честно, никогда даже не подозревала, что ядовитый плющ цветет.
Патти вспыхнула и побежала за друзьями. Я покачала головой. Заго оказался не единственным беспризорником, которого Мози привела к нам в семью.
Едва избавившись от детей, я подползла на коленях к Лизе.
— Ядовитый стакан? Яд в стакане? Или отрава? В стакане отрава?
— В ста-кане от-рава, — чуть неразборчиво, но очень твердо выговорила Лиза. Ее здоровый глаз ликующе засиял.
— Это связано с Мози? — спросила я, понизив голос до чуть слышного шепота. — Ты кого-то отравила, чтобы украсть Мози?
Лизины губы беззвучно шевелились, я знала: у нее в голове тысяча разных мыслей, но она смогла лишь повторить:
— В ста-кане от-рава!
Я непонимающе покачала головой, и Лиза резко, с раздраженным кулдыканьем выдохнула из себя воздух.
— Нет, нет, я попробую сообразить. Когда убегала из дома, ты куда-то меня вела, так? В место, связанное с отравой и стаканом…
— В ста-кане от-рава, — по-прежнему чуть невнятно повторила Лиза. Теперь у нее были нужные слова, и она хотела объясниться.
— Кого отравили? — чуть иначе спросила я. — Кого отравили из того стакана?
Лизины глаза наполнились слезами, здоровый чуть быстрее. Это слезы радости или отчаяния? Я наконец задала правильный вопрос или, наборот, совсем неправильный? Лиза оторвала здоровую руку от головы Заго, прижала ладонь к своей груди и трижды постучала. Слезы ручейками потекли по ее щекам, одна упала на Заго — он взглянул на Лизу и тоненько, жалобно завыл.
— Тебя? — удивилась я. — Тебя отравили?