– А генералом?
– Обязательно.
– А маршалом?
– Маршалом – не выйдет.
– Почему?
– Оттого, родной, что у маршала свои внуки имеются.
Атасов поглядел на Валеру.
– Вот так, Валерчик, типа… У тебя батя кем был? Водителем? Вот и крути баранку, типа… И не забудь губу закатать обратно…
– И шашлык т-ты ешь с шампура – как бе-бездомный.
– Чего это – бездомный? – обиделся Протасов. – У меня даже «пентхаус» имеется!
– На во-востоке не принято ша-шампур объедать. Мясо с та-тарелки кушают. Ру-руками, п-правда.
– Да чурки узкоглазые, – отмахнулся Протасов, – панасоники, е-мое.
– Валера, – Анна взглянула на Протасова, – а салат вы готовили?
– Мы с Эдиком. Атасов командовал. Привык, в натуре, солдатами помыкать. А, Атасов?
– Есть немного, типа, – согласился Атасов и дернул стопку.
– Изумительный салат, – похвалила Анна. – Я ничего подобного отродясь не пробовала. Честное слово. – Саша, – добавила она, – а откуда рецепт?
– Из первоисточника, типа…
– С-саня в ТуркВО с-служил, одно время. Так что о-оригинальный рецепт, – ответил за Атасова Армеец.
– Эксклюзив, типа, как сейчас принято говорить, – подтвердил Атасов. – «Велкам ту Туркестанский военный округ».
– Это он рекламу о-одного киевского кабака в виду имеет. По-по радио часто крутят: «Велкам ту Америка», – пояснил Армеец. – У меня от ре-рекламы этой – зубы болят. Что за у-узколобые ее выдумывают?
– Не узколобые, – поправил Боник, – а для узколобых. Они же не профессоров к себе в кабак зазывают, верно?
– Репчатый лук, чеснок, перец, – начал Атасов, последовательно загибая пальцы. – Шинкуются, типа, мелко. Баклажаны и помидоры следует предварительно насадить на шомпол и обжечь в огне. С огня – в ледяную воду. В воде кожура слетает легко, как перчатка.
– Я где-то читал, – вмешался Бонифацкий, – что у мусульман салаты женщины готовят. А мужчины – только мясо.
– Так он с-с нами и по-поступил… – Армеец, которого Анна поманила пальчиком, привстал, чтобы наполнить ее бокал «Мускатом».
– Ну ты и морда нахальная, Атасов! – возмутился Валерий. – Набрался в армии от чурбанов – «трапку в руку нэ возму», да?
– Где-то так, типа, – Атасов закурил. – Наши военные вечно рецепты отовсюду, где служили, волокли. Вот дед мой – воевал с японцами. Привез чайный гриб из Манчжурии. Так тот до сих пор у меня дома живет…
– Слушай, Саня, – перебил Андрей, – это такой слизняк противный, что у тебя на кухне по 3-х литровой банке плавает?
– Отчего это, противный? – не согласился Атасов. – Замечательный чайный, типа, гриб. Питается сахаром и заваркой…
– Атасов? А чего у тебя за друган был, который червяков в Китае хавал?
– Фу! – Анна скривилась, – Валерий! Что ты такое болтаешь за столом?
– Каких червей? – с неподдельным интересом оживился Бонифацкий. – Нет, правда, Анечка. Эти китайцы употребляют в пищу такое, отчего у европейца глаза на лоб лезут. А все равно вкусно. Вот я учился когда-то с китайскими студентами. В одном общежитии жили. Так они речные ракушки на пляже собирали, вечером на общей кухне жарили. Вся общага, без преувеличения, на ушах стояла. Такая вонь – жуть. А на вкус – бесподобно. Все подумываю сеть китайских ресторанов на ЮБК открыть.
– Дело, – согласился Атасов. – Вкусно, ежели не знать, из чего готовят, типа.
– Расскажи, Атасов, в натуре.
Атасов слегка придвинулся к столу:
– Так-вот… – начал он. – Служил со мною один прапорщик. Даже дослуживал, точнее. В середине пятидесятых ему довелось три года оттарабанить в Китае. В истребительном авиаполку. Пока Хрущев с Мао-цзе Дуном горшки, типа, не переколошматили.
Про Мао анекдот есть, – перебил Атасова Протасов. – Завальный. Умирает, в натуре, Мао Цзедун. Собрались вокруг хунвэйбины,[84] говорят: – Великий кормчий, какое твое последнее желание?
Подумал Мао, отвечает:
– Приведите-ка ко мне Фантомаса.
Ну те, давай по всему миру шерстить. Нашли Фантомаса, поймали, приволокли к Мао. Тот всех выгнал за дверь, а сам Фантомасу:
– Слышь, Фантомас, сними маску.
Фантомас послушался Мао, стянул маску. Глянул Мао, говорит грустно:
– Да, Петька… Разбросала нас судьба по белу свету…
– Можно продолжать, типа?
– Чего ты, в натуре, обижаешься, Атасов?
– Так вот, типа. Ходили наши офицеры в китайское кафе. Время от времени. Вообще говоря, летчиков в союзе как на убой кормили – все только вареное – мясо, яйца, овощи.
– А ж-жаренное?
– Нельзя. Неполезно, типа. Не положено. Но, казенный кусок хлеба – он казенный и есть. Вот и наладились в кафе к старому деду.
– Китайцу?
– Эфиопу, Протасов. Так вот. Прапорщик говорил, будто котлеты у деда были – пальчики оближешь. Во рту таяли, типа. – Атасов потянулся, потушил окурок в пепельнице. – Когда Хрущев Сталина из мавзолея выбросил, у наших в Китае проблемы пошли. Давай на родину собираться…
– Ну, дальше давай, – сказал Протасов, одновременно делая Эдику энергичные жесты, чтобы достал очередную упаковку пива из морозилки.
– Перед отлетом наши офицеры к деду пошли. Нажрались на прощанье. Ну и стукнуло кому-то в голову узнать, из чего дескать дед котлеты свои мастерит. Подошли к деду, спросили: «Из чего, типа? Покажи. Хотя бы женам похвастаем. А то, типа, и научим». Дед – ни в какую. Заладил типа: «Руски будет убивать…» Наши – «да за что? Покажи, не бойся…» Дед уперся. Они пообещали… – Атасов закурил следующую сигарету.
– Ну, Атасов, не томи, в натуре.
– Уговорили деда, типа. Спустились в подвал. Там туши висят. Все в опарышах. Что черви переработали, дед собирал, добавлял лука, специй разнообразных и…
– Саша – хватит! – крикнула Анна.
– Молчу, – мирно согласился Атасов. – Они сами хотели услышать…
– Эдик, – прервал повисшее молчание Андрей. – А ты ее видел?
– К-кого, Андрюша?
– Ну, дачу горбачевскую в Форосе?
Армеец кивнул:
– Я и за-забыл, о чем го-говорили. С-саня со своими ки-китайцами… Видел. И с-сверху, и с моря. Сверху – с товарищем по д-дороге ехали – ка-карбюратор забарахлил. Не у-успели остановиться – у-уже ребатя к-крепкие подходят: «Ва-валите отсюда, – говорят, – по-по хорошему».
– КГБ, типа? – заинтересовался Атасов.
– Документов не по-показывали. Мы с-свалили…
– Спецобъект, – Атасов кивнул. – А ты что, типа, думал?
– А с моря – к-красиво. Хотя сейчас и круче строят. Как независимыми с-стали. Но все равно – везде, вдоль берега – камни, а на-напротив дачи – песочек. По-похоже, что специально откуда-то за-завезли…
– А ты, в натуре, хотел, чтобы он в палатке жил?
– Ничего я не-не хотел… – отмахнулся Армеец.
Незаметно опустился вечер. Не по-майски теплый. Можно даже сказать жаркий. Раскаленная за день земля теперь отдавала тепло воздуху, остававшемуся густым и горячим, словно сваренный для пчел сахарный сироп. Вспомнив о пчелах, Андрей немедленно подумал об отце. «Как он там? Небось, ульи уже на акацию вывез? По времени – в самый раз. Как загружал и выгружал в одиночку? Наверное, договорился с кем-то?»
«А ты ему даже сигарет не выслал…»
«Я вышлю, – пообещал Андрей. – Вышлю».
Спиртное потихоньку вернуло к жизни Кристину, чему Андрей несказанно обрадовался. К чести Кристины, первые слова, произнесенные ей после выхода из постстрессового состояния, были о Василии Васильевиче:
– Васенька?! – Кристина вцепилась в Анькину руку, – Господи! Васенька дома, должно быть, с ума сходит от беспокойства. А я – здесь сижу…
Анна от неожиданности едва не выпустила вилку с насаженным маринованным шампиньоном.
– Фу, напугала, блин! Очухалась? Вот и славненько! – Анна развернулась к куме и свободной рукой убрала у нее волосы со лба. – Я звонила ему, Васе, то есть. Час назад. Не делай круглых глаз, Криська. Ничего не рассказывала, чтобы не перепугать.
– Что ты ему сказала?! – довольно резким тоном спросила Кристина.
– Что ты у меня в гостях. Что немного перебрала и я тебя баиньки уложила.
– Зачем?! – Кристина казалась раздосадованной всерьез. – Зачем, Анька?!
– А что мне оставалось? Сказать, что ты в шоке, потому что сначала к нам в окно вломился незнакомый парень с пистолетом? Я оглушила его бутылкой «муската» и связала твоим лифчиком? Потом оказалось, что он свой бандит, а только предупредить хотел, что сауну обложили со всех сторон какие-то узколобые гуроны? Мы бежали через окно, случилась погоня, наша машина попала в аварию?
– Ладно, ладно, кума… – виноватым голосом остановила подругу Кристя. – Ну извини. Извини… Как он там?
– Кто?
– Ну Васенька?
– Цветет и пахнет, – отрезала Анна, но глянув в перепуганные зеленые глаза кумы, сменила гнев на милость. – Все в порядке, Кристя. Когда я звонила, Васька как раз ужинать собирался. Спрашивал у меня, сколько минут яйца всмятку варятся? Я сказала – полтора часа. – Анна торжествующе посмотрела на Криську. Лицо ее стало ехидным. – Что-то не так, а? Ошиблась, да?
Протасову, бывшему под шафе еще с обеда, к вечеру сделалось совсем хорошо. Он изрядно захмелел и принялся строить глазки Анне Ледовой, позабыв, чьей женой она является. В сумерках даже коленку Анькину под столом пробовал гладить.
Анна к заигриваниям гиганта отнеслась, если не благожелательно, то хоть снисходительно – это точно. По рукам не давала, по физиономии – тоже. Даже наоборот – флиртовала с явным удовольствием. Боник пару раз красными пятнами покрывался, из ревности, но сделать ничего не мог. Во-первых, ему приходилось играть роль тайного друга Кристины Бонасюк. Во-вторых, сам прекрасно осознавал, что шансов против протасовских мышц у него никаких.
– Дохлый номер, дядя, – добродушно сообщил Протасов Бонифацкому, когда тот попробовал все же выразить некое подобие неудовольствия. – Дохлый номер. Не бери дурного в голову. У меня правой – восемьсот килограммов – прямой. До Тайсона не поднатягиваю, в натуре, а как для обыкновенного среднего дяди – черепно-мозговая, без вопросов даже. Да ты чего? Пионеру какому подзатыльника страшно дать. – Протасов гордо огляделся по сторонам. – Сам себя, бывает, боюсь, в натуре. Честное слово. Вот еду как-то в троллейбусе…