Алианора приземлилась и приняла человеческий вид. Увидев Хольгера, она ойкнула и бросилась было к нему, но, что-то вспомнив, остановилась. Темнота скрадывала выражение ее лица.
– Итак, ты цел и невредим, – холодно произнесла она. – Я летала туда, на зарево. Там лысая гора и… – Ее голос дрогнул. Она взглянула на Карау, словно прося у него помощи. Тот снял епанчу и набросил на плечи Алианоре.
– И что увидела там самая храбрая и прекрасная из женщин? – тихо спросил он, заботливо оправляя епанчу на худеньких плечах.
– Они правят там шабаш. – Она всмотрелась в бездонную, безмолвную темноту. – Я никогда не видела шабаша, но это, конечно, он. Тринадцать мужчин стоят полукругом у алтаря, и перед ними лежит сломанный крест. Их одежды и украшения… Наверно, это вожди диких племен. Все они старые, очень старые, а в их лицах такое зло, что, увидев их, я едва не упала на землю. Чудовища… Этот кошмар будет преследовать меня всю жизнь… Эти тринадцать стояли и смотрели на алтарь, а на нем в луже крови… – Она подавила стон. – В луже крови лежал младенец… с перерезанным горлом… А над алтарем росла, как снежный ком, мгла… Я повернулась и улетела. Это было не меньше часа назад… Но я не могла заставить себя вернуться к вам, пока ветер не выдул из меня ужаса…
Она упала на колени и спрятала лицо в ладони. Карау тронул ее за плечо – она со стоном оттолкнула руку. Тогда подошел Хуги и погладил ее по голове. Алианора, плача, обняла его, и карлик стал ей что-то нашептывать.
Карау приблизился к Хольгеру и хмуро сказал:
– Значит, то, что я слышал в И-Бразеле, правда. Хаос стягивает силы. Хаос готовится к войне. – Он помолчал. – Несколько сотен лет назад мне случилось странствовать по этим местам. Здешние дикари и тогда были язычниками, но их вера была чище. Они не чтили дьявола и не ели человеческого мяса. Но испорченность сделала их игрушкой в руках врага человеческого рода. Их вождей приняли в темный круг, и теперь они готовы вести свои племена против жителей долин. Может быть, этот шабаш – один из военных советов.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним Хольгер. Карау понял его ответ по-своему.
– Ты думаешь о многом, но прячешь свои мысли от нас, – на что-то намекнул он. – Впрочем, не будем. Сон принесет больше пользы, чем разговоры. Но в следующий раз я все же осмелюсь задать тебе несколько вопросов.
Нелегкий выдался день. Натянутые, как струна, нервы долго не давали Хольгеру заснуть. Наконец он впал в беспокойную дремоту, то просыпаясь и ворочаясь, то погружаясь в причудливый лабиринт сновидений. Такой сон утомлял больше, чем освежал, поэтому он даже обрадовался, когда Хуги наконец потряс его за плечо: ему выпало дежурить перед рассветом.
Взошло солнце. Они торопливо позавтракали, оседлали лошадей и двинулись в путь, когда озеро еще дымилось ночным туманом. Вскоре оно скрылось с глаз. Дорога шла вверх. Становилось холодно, ветер гнал по небу свинцовые тучи. Последнее дерево осталось внизу, и только жесткая серебристая трава как-то скрашивала однообразие серого камня. Вершины крутых утесов заслоняли небо.
Указав на крутой и гладкий северный склон, Алианора сказала, что на плоскогорье им лучше всего взойти по нему. С воздуха она высмотрела удобную для восхождения расселину. Другие, более пологие тропы проходили слишком близко от туземных селений.
Хуги поморщился и плюнул.
– Неудивительно, что даже варвары сторонятся этого склона, – проворчал он. – От него за милю смердит троллем; в нем, думаю, его нор и туннелей – как дыр в сыре.
Алианора нахмурилась. Хольгер попытался пошутить:
– На нашем боевом счету целый зверинец: ведьма, фарисеи, дракон, великан, оборотень и русалка. Что нам какой-то тролль?
– Я предпочел бы с ними всеми разом столкнуться, чем со зверем из этой горы, – мрачно произнес Хуги. – Рядом с великаном он как росомаха с медведем. Не такой, правда, громадный, но яростный и свирепый без меры и страшно изворотливый. А жизни его лишить только удушением можно. Великанов-то немало от человеческих рук полегло, но, говорят, ни один рыцарь из схватки с троллем живым не вышел.
– Как же так? – нахмурился Карау. – Разве они не боятся железа?
– Боятся, конечно, жжет оно их, как тебя бы жгла раскаленная кочерга. Только оттого он еще больше свирепеет и прет на врага. А раны – что? Он их потом залечит. – Хуги помолчал и вдохновенно продолжил: – Тролли, да будет вам известно, в родстве с гхоулами, выедающими мертвецов из гробов, и ежели священные вещи не очень сильны, то им они не страшны. Крест, например, годится, только если он чудотворный. Вот так. Мог бы я вам о них еще рассказать, да сам ничего не знаю, потому как тех, кто тролля видел и живым возвратился, почти что и нет на земле.
Карау вспомнил рыцарский кодекс.
– Тем больше чести убить его! – воскликнул он.
«Дудки, – подумал Хольгер. – Лучше остаться живым».
Около полудня, вынырнув из узкого ущелья, они увидели перед собой людоедов. Встречи никто не ждал. Хольгер с проклятием натянул поводья. Страха не было – драться так драться.
Дикарей было около двух десятков. Они торопливо спускались по склону, но, заметив путешественников, взвыли, резко изменили маршрут и побежали к ним навстречу.
Высокий и уродливый предводитель бежал впереди всех. Его желтые волосы были заплетены в косы, лицо размалевано красными и синими полосами, голову украшали бычьи рога и сноп ярких перьев. На плечах развевался короткий плащ из барсучьих шкур, бедра закрывала мохнатая юбка-килт.
Он кричал и размахивал стальным боевым топором. Остальные были ему под стать. Сборище чучел, вооруженных топорами, копьями и мечами. У одного из них, почти голого, торчал на голове ржавый рыцарский шлем, другой дул в деревянную дуду, третий громыхал толстой железной цепью на шее – и все они мчались на Хольгера.
– Назад! – крикнул Карау. – Бежим!
– Это нас не спасет, – возразил Хольгер. – По таким камням человек передвигается быстрее лошади. Кроме того, у нас нет времени на игру в прятки.
Брошенное копье вонзилось в землю впереди в нескольких метрах от них.
– Алианора! В воздух! – скомандовал Хольгер. – Ты там будешь в безопасности.
Она отрицательно покачала головой и подъехала к нему поближе.
– Оттуда ты сможешь помогать нам, – подсказал Карау.
Этот довод она приняла. Взмахнув белыми крыльями, лебедь взмыл вверх.
Превращение Алианоры ошеломило нападающих. Они остановились как вкопанные. Некоторые упали на колени, другие взвыли, третьи закрыли лица руками.
– Слава Аллаху! – воскликнул Карау. – То есть… слава богу! Их испугала магия.
Белая птица спикировала на людоедов. Вождь вырвал лук из рук ближайшего воина и натянул тетиву. Лебедь едва успел увернуться. Вождь криками и пинками стал приводить своих людей в чувство.
– Ого! – скривился Хуги. – Этот наверняка принадлежит к черному кругу и, видно, магии не боится. Он их сейчас на нас натравит.
– Не похоже, что он очень уверен в себе, – спокойно, словно разговор происходил за обеденным столом, проговорил Карау и снял с плеча короткий, с двойным выгибом лук. – Еще бы один такой магический фокус…
Еще один фокус! Легко сказать. Хольгеру ничего не приходит в голову, кроме карточных фокусов… Хотя…
– Хуги! – бросил он. – Высеки мне огонь.
– Зачем?
– К черту вопросы! Огня!
Пока гном извлекал из мешочка на поясе кресало, Хольгер успел набить трубку. Когда трубка разгорелась как следует, крадущиеся к ним дикари были совсем близко. Уже можно было разглядеть шрам на лбу одного, костяную палочку в носу другого… Топот босых ног и сиплое дыхание… Хольгер глубоко затянулся и – выпустил клуб дыма.
Дикари застыли как статуи. Он курил с таким остервенением, что из глаз полились слезы, а из носа закапало. Ветра, к счастью, здесь не было. Варвары стояли, разинув рты и вытаращив глаза.
Выпустив очередное облако дыма, Хольгер поднял руку и заревел:
– У-у-у-у-у!!!
Врагов будто ветром сдуло. Склон усеяло брошенное в панике оружие, а через миг откуда-то из-за скал донесся удаляющийся вой.
Вождь, однако, остался. Один как перст. Хольгер вытащил меч. Вождь заскулил и тоже исчез. Карау пустил ему вслед стрелу, но промахнулся.
Алианора превратилась в девушку и, подбежав к Хольгеру, обняла его за ногу и запричитала:
– О Хольгер! О Хольгер!
Карау держался от смеха за живот.
– Ты гений! – хохотал он. – Просто гений! Руперт, как я тебя люблю!
Хольгер снисходительно улыбнулся. Откуда им знать, что это плагиат и он просто обратился в очередной раз к классике, но не пересказывать же им «Янки при дворе короля Артура»? Довольно и того, что фокус удался.
– Поспешим, – сказал он. – Предводитель этих команчей вряд ли успокоится.
Они тронулись. Хуги принялся рассуждать:
– Да, отвага из них улетучилась вместе с твоим дымом, рыцарь. Однако слышал я, что они храбрые воины. В чем тут дело? Думаю, твоих малых чар испугались оттого, что навидались в последние времена таких мерзких и великих, что стало им самим тошно…
Хольгер тем временем размышлял, преднамеренна или случайна эта встреча. Скорее всего, это дело рук Морганы. Узнав, что Русель не смогла его задержать, она ввела в игру свежие силы…
Карау прервал размышления Хольгера.
– Мне показалось, что наша прекрасная спутница, обращаясь к тебе, произнесла не знакомое мне имя, – сказал он.
– Разве? – вспыхнула Алианора. – Нет-нет, ты ослышался…
Карау поднял брови, но промолчал. Рыцарский кодекс чести не позволяет публично уличать даму во лжи.
А Алианора заторопилась отвлечь его внимание.
– Как скучно путешествовать среди голых скал, – тоном светской кокетки произнесла она. – Не развлечешь ли ты меня, рыцарь, рассказами о своих подвигах и приключениях? Ты совершил их так много и повествуешь с таким искусством…
– Хм… Разумеется.
Карау клюнул на лесть. Он приосанился, подкрутил ус – и его понесло. Такого вранья Хольгер еще никогда не слышал.