Поток также полился на «модернизацию» культуры, результатами которой правоохранительные органы продолжают заниматься до сих пор. На всю страну прогремело так называемое «театральное дело». Двести тридцать миллионов были выделены на театральный проект. Театральный режиссер заявил в суде, что потратил их на триста сорок мероприятий. По словам Ильи, в творческой среде представители Росфинмониторинга и других наших правоохранительных органов постоянно слышат про то, сколько мероприятий состоялось на скольких площадках. Все непрозрачно и неясно. Интеллектуальная и эстетическая ценность «мероприятий» – штука очень неопределенная. Это не цифры. Это модернизация, новаторство, в общем, театральное или киношное Сколково. Целью финансирования «модернизации» театрального дела и кино являлось привлечение свободной и смелой молодежи. «Кондовые» театр и кино должны были дать дорогу смелому современному искусству.
Подавляющее большинство людей, работающих в сфере культуры, не то что в золоте не купаются, они живут очень трудно. Но некоторым выделяются миллионы. Меня это не очень удивляет, то есть вообще не удивляет. У нас всегда были, есть и будут «свои».
Но Сыроварова нельзя было назвать представителем «свободной и смелой молодежи», хотя и фигурантом «театрального дела» тоже.
Илья рассказал, что их служба уже какое-то время занималась продюсерским центром Сыроварова и в обозримом будущем должно было начаться «киношное дело».
Я вспомнила, как Кристина приводила мне цифры – сколько потратили на фильм, какую прибыль получили. После проката все окупалось. Или нет?
– Большая часть всех выделенных сумм шла на «распил», – сказал Илья. – Отследить траты невозможно. Даже в театре проще.
Василий спросил, сколько сейчас стоит поставить спектакль «с нуля». Илья ответил, что в Москве (цифры появились в процессе «театрального дела») полноценный спектакль без спецэффектов обходится от двух до трех миллионов рублей. Со спецэффектами, роскошными костюмами, приглашенными звездами – от шести до восьми. В Питере, естественно, дешевле, не говоря уже про провинцию. А фигуранту «театрального дела» выделили двести тридцать!
Наши соответствующие службы выяснили про счета и недвижимость Иванова-Сыроварова за границей. У исчезнувшей Нины Мирончук тоже немало всего имеется за пределами Российской Федерации. Именно она перекидывала деньги «куда следует». У Кристины Редман (она же – Капитолина Фомичева), ее сестры Серафимы, матери Лукерьи и брата Петра никаких счетов и недвижимости за границей нет. У Натальи Мирончук тоже нет.
– Фомичевы по документам не являлись родственниками Иванова-Сыроварова. Только дети, рожденные Степанидой. Его официальный муж (или жена?) – Игорь Лактионов, – сообщила я.
Для Ильи из Росфинмониторинга это стало новостью. Он долго смеялся.
– Можете обращаться к наследнику – если он сможет унаследовать все, что имеется за границей. Вам виднее. Я просто не знаю, – сказала я и спросила, что Илья и Росфинмониторинг хотят от меня.
А хотели они, чтобы я попыталась выяснить местонахождение «усопшей» Нины Мирончук. Я сказала, что даже с пиар-менеджером Наташей пока не успела встретиться лично, но попробую выяснить.
– Продюсерский центр будет закрыт? – уточнила я.
– Да.
– Когда вы его закроете?
– Сейчас уже идет выемка документов. Деньги больше выделяться не будут. А наследники наследуют не только имущество и счета, но и долги. Или нужно не принимать наследство вообще, или получать вместе с долгами.
– Но у Сыроварова же осталось имущество и счета за рубежом! Вы же сами говорили! Неужели не хватит, чтобы оплатить долги?
– Я бы не советовал родственникам принимать наследство, – сказал Илья.
Глава 22
В этот момент у меня зазвонил телефон. Первым делом я взглянула на часы, потом на экран. Легки на помине. Звонила Кристина. Начало второго ночи!
– Кристина, – сообщила я собравшимся и ответила на звонок, включив громкую связь.
– Юля, приезжай, срочно приезжай! – у Кристины была истерика.
– Что случилось? – спокойно спросила я.
– У нас взрыв! Опять! Еще какая-то девка! Там же! Опять снаряд. Петька их не забрал с собой, оставил валяться. И еще одну девку взорвали!
Мужики слушали, раскрыв рты, и, кажется, все одновременно протрезвели.
– У вас на участке, у гамака Петеньки опять кого-то взорвали? – уточнила я.
– Да. То есть нет. Взорвали, но гамака нет. Петька гамак забрал, а снаряды оставил.
– Их же все проверили, – ошарашенно сказал Андрюша. – Они пустые были. Никто бы не оставил снаряд валяться…
Кристина продолжала истошно кричать в трубку. У нее была настоящая истерика.
– Из ваших никто не погиб? – спросила я, когда мне наконец удалось вклиниться в этот речевой поток.
– Нет. Одна девка. У нас ее никто не знает. То есть по голове не смогли опознать… Но долго смотреть не могли. Я не смогла. Сергей смотрел – муж Вероники Алексеевны. И Витя смотрел. А мы…
Кристина зарыдала.
– Кто из ваших сейчас дома?
– Все. Ну, матери с Петькой нет. Их как выселили, так и нет. Они здесь больше не появлялись.
Значит, Кристина с Виктором Лактионовым, Игорь Лактионов, сестра Иванова-Сыроварова с мужем. И еще добавились его мать или всегда считавшаяся его матерью Вероника Алексеевна со вторым мужем.
– Юлечка, я тебя очень прошу: приезжай! Мы все просим.
– Сейчас приеду, – сказала я.
Значит, опять всю ночь работать. Утром отвезем сюжет в холдинг и поедем спать. Завтра будет чем заполнить «Криминальную хронику».
– Паша, – посмотрела я на оператора.
– Уже пошел за камерой.
– Я с вами, – произнес Василий. – Завтра у меня выходной, отосплюсь. И чемоданчик, как всегда, с собой.
– Придется, – вздохнул Андрей.
– Я тоже поеду, – сказал Илья. – Когда люди в таком состоянии, у них можно получить информацию, которую они не сообщат при других обстоятельствах. Может, узнаю что-то полезное.
Работа в органах – это диагноз, как, впрочем, и журналистика.
Я быстро набрала сообщения Витале и нашей начальнице. Правда, на этот раз нас сразу сопровождали сотрудники правоохранительных органов, да и ехали мы по известному адресу, но я все равно всегда сообщаю, куда направляюсь.
Пока мы собирались, Андрюше позвонила заждавшаяся его Лариса.
– Ты где и когда будешь?
– Выезжаю на очередной труп, – ответил Андрюша.
– Ты пьян! – закричала Лариса.
– И что из того? Это не помешает мне осматривать труп.
– А где ты все это время болтался?!
– На совещании, – ответил Андрюша.
Пашка посоветовал пригласить Ларису на труп. Место она знает. Она там уже была.
– Сколько вас там? – закричала Лариса, услышав Пашку. – Все пьяные? За руль сядете пьяные?
Андрюша сунул телефон мне.
– Добрый вечер, Лариса, – поздоровалась я. – Это Юля Смирнова. За руль сяду я. Если хотите – приезжайте в элитный поселок. Мы все там будем до утра.
Лариса опешила.
– У вас было совещание? – переспросила она.
– У сотрудников было совещание. Мы с Пашей присутствовали. И как раз поступило сообщение о трупе.
Мужики закатили глаза. Лариса быстро со мной распрощалась, Андрюше передать трубку не просила.
– Ну, и что ты думаешь делать дальше? – спросил Василий.
– Возвращаться к холостяцкой жизни, – ответил Андрюша. – Не в первый раз. Юля, почему женщины не хотят понимать мою работу? Принимать меня с моей работой?
– Можно подумать, что только тебя, – хмыкнул Василий.
Единственная законная Андрюшина жена уехала от него на «Мерседесе» в другую жизнь с другим мужчиной. Остальные подруги долго не задерживались. Пашка даже женат не был. Василий был два раза и оба недолго. Мы с Виталей тоже долго искали компромисс, сходились и расходились. Наконец нашли приемлемый для обоих вариант. Но не всем удается…
Андрюша посмотрел на меня и сказал, что этот звонок Ларисы стал последней каплей. Он принял решение с ней расстаться после того, как она заявила, что не ревнует его ко мне.
– Откуда она вообще может знать про наши отношения? Прошлые или настоящие?
– Она видела тебя с Виталей и поняла, что я тебе не нужен.
Я моргнула.
– Где она могла видеть Юлю с Виталей? – подал голос Василий. – Я сам не помню, когда видел Юлю с Виталей. Когда-то, конечно, видел, но мы с Юлей общаемся в сто раз чаще, чем Юля с Ларисой.
Я ее вообще видела один раз в жизни. Оказалось, что она решила за мной проследить. Информации о моей личной жизни в Интернете нет. Я веду страницу на сайте издательства, но ничего не выкладываю о себе в социальные сети. У меня много знакомых в правоохранительных органах, и практически все они говорили мне одно и то же: даже удаленную информацию из Сети можно вытащить. Мне хватает популярности. Желающие могут смотреть «Криминальную хронику» по телевизору и в Интернете, читать мои статьи в еженедельнике и на сайте холдинга, я регулярно отвечаю на вопросы граждан онлайн. Иногда отвечаю с задержкой, потому что просто физически не успеваю. Но граждане, обращающиеся ко мне за информацией или консультацией, не спрашивают, замужем ли я, за что им большое спасибо.
– Вы с Виталей ее не заметили?
Я покачала головой, вспоминая, где мы с Виталей были вместе после знакомства с Ларисой. Вспомнила только наш выезд в этот элитный поселок, чтоб его.
Оказалось, что Лариса видела, как мы вместе кормили бездомных котов. И еще она заявила, что женщины, подкармливающие бездомных котов, не пытаются увести чужих мужей.
– Потому что большинство подкармливающих глубоко пенсионного возраста? – уточнила я.
Дома у Пашки остался сытый и довольный Рыжик, а мы все загрузились в мою машину. Как раз хватило мест. Хорошо, что я перед началом «совещания» позвонила соседке и попросила покормить моих котов, что она делает, когда я по каким-то причинам отсутствую, а Виталя у меня не ночует.
Когда выехали за город, нас тормознули представители ГИБДД. Я скорость не превышала, но то ли машина с четырьмя мужиками и женщиной за рулем привлекала внимание, то ли гибэдэдэшники заскучали ночью.