— Я вызову скорую… — рванулась Аля.
— Нет, уже нет смысла. И ты же не выдашь меня? Здесь самостоятельный уход, вне зависимости от причин, недопустим. А я хочу быть рядом с Тоней и братом. Лучшую часть своей жизни я провела именно так. — Остановила её Курико.
— И когда? — кивнула на кольцо Аля.
— Ночью, — поспешно ответила Курико и притянула девчонку к себе, крепко обнимая. — Ну чего ты, кицунэ? Не плачь. Мы не уходим бесследно. Я знаю, и вижу это также чётко, как сейчас тебя, что однажды, когда ты станешь совсем взрослой, ты приедешь в мой родной Нара. И пройдя по выложенной посреди озера дорожки из камней, отпустишь в небо свой фонарь, который станет маяком для тех, кто ушёл. И я приду, мы все придём. Ты услышишь наши голоса в шёпоте ветра, запутавшихся в твоих волосах. В плеске воды и шорохе деревьев. Ты увидишь наши шаги в кругах на воде. И почувствуешь наши крепкие объятья в порыве ветра. И наши слëзы радости от долгожданной встречи опустятся утренним туманом на водную гладь. А пока… Пока мы будем ждать.
— Я приеду, — пообещала Аля.
— Я знаю, — серьёзно ответила Курико. — А пока принеси мне чая с яблочным вареньем. Очень уж я его люблю.
— Да, сейчас, — убежала в дом Алька, вытирая глаза.
Курико провожала её улыбкой и медленно стекленеющим взглядом. Алька, Алька, глупый ребёнок. Курико ведь рассказала тебе о смерти своего брата. Ну неужели она бы носила при себе яд со столь отсроченным действием? Просто не захотела, чтобы ты переживала и видела её смерть.
Вернувшаяся вскоре с подносом Аля увидела уже застывший взгляд на спокойном и умиротворëнном лице, что было достаточно странно для принявшей яд. Внучка медленно поставила поднос на стол, окинула Курико взглядом и заметила кольцо, так и лежавшее на столе.
— Папа, дядя Игорь, — побежала она обратно в дом.
Я не удержалась от усмешки. Кольцо Курико было на руке внучки. А я словно потеряла способность слышать и видеть. Вокруг меня уплотнялся тёмно-серый туман, пронизанный всполохами света и голосами. В недолгий разрыв я вновь увидела дом у монастыря. На мгновение, я подумала, что вижу молодую Дину. И только потом поняла, что это Аля. Долгое время она будет платить за дом и за присмотр за ним. А потом передаст внучке лесника, вернувшейся после учёбы на медика. Посёлок начал оживать, а девчонке нужен был дом. Почему-то факт, что дом не останется без жильцов и больше не узнает, что такое быть брошенным, принёс удивительное успокоение.
И наверное только это чувство правильности и умиротворения позволило мне не заорать, когда туман неожиданно развеялся, и я почувствовала боль в лице, как от удара, а под щекой мокрое дерево.
Некоторое время я провела без движения, настороженно прислушиваясь к происходящему вокруг. Странность ситуации меня волновала, если волновала вообще, в последнюю очередь. Ощущала я себя так, словно приходила в себя после долгого пребывания без сознания.
Так как никаких иных звуков, кроме тех в которых я узнала огонь в печи или камине, не было, запах жидкости под щекой становился всё более неприятным, а спина начинала сильно ныть, намекая, что я нахожусь в очень неудобном положении, я поднялась, осматриваясь по сторонам.
В комнате, этакой маленькой столовой совмещённой с кабинетом, я находилась одна. Голова буквально взорвалась образами, мыслями, именами… Словно мне в память одномоментно кто-то запихивал целую чужую жизнь!
Решив отнести всё это к тем странностям, что можно разобрать потом, я сосредоточилась на месте, в котором оказалась. Судя по темноте за окном, сейчас уже поздний вечер. На мне платье, вроде тех, что я видела на старых дагерротипах.
Собравшись, как было всегда в моменты опасности, я первым делом задëрнула шторы. Ситуация непонятная, а метаться тут как актёр на сцене, я не собиралась. Тем более, что окна были большими, и любой при минимальных усилиях, просто заняв позицию повыше, мог преспокойно наблюдать за происходящим в комнате.
Металлический привкус во рту, остаточные ощущения тяжести в груди, следы рвоты на столе и слишком яркий запах горького миндаля, а ещё понимание, что тело, что сейчас действовало по моей воле, очень быстро оказалось без сознания, и упало видимо с высоты собственного роста, подсказало, что похоже имеет место отравление.
Напротив камина стояли два кресла, между ними столик, о который я и так неудачно приложилась лицом. Точнее тело, в котором я пришла в себя. Рядом со столом валялся серебряный чайник, поднос, перевёрнутая коробочка с пирожными. Пару раз стукнув по каменным плитам, закрывающим пол большей части комнаты, и прикинув звук от падения металлических предметов, я удивилась.
Ведь в голове была уверенность, что в доме, помимо меня есть служанка, Клер. Я осторожно ткнула длинной щепкой о поленьев в стойке у камина в пирожное. Держа на расстоянии от лица, я несколько раз махнула ладонью, направляя воздух с запахом сладости на себя. А вот и ответ. Яд, явно из цианидов, был в пирожном. И в немалом количестве. Но то ли отравитель не знал, что сладкое, а именно глюкоза, является природным противоядием к почти всем цианидам, то ли там такое количество, что некто был уверен в итоге.
Я схватила тканевую салфетку и первым делом умылась, растирая лицо. Благо вода здесь была в большом количестве. И явно без яда, так как находилась в аквариуме, где достаточно живенько плавали крупные рыбки. Этими же салфетками вытерла стол и кинула их в камин. Чтобы не оставлять следов своего недомогания.
В это время я вспоминала всё, что знала о цианистом калии. Отравление можно получить с пищей, через слизистые или дыхание. Здесь явно первый вариант. Но во-первых, отравитель сам себя перемудрил, смешав яд с противоядием, во-вторых, цианиды попадая в желудочно-кишечный тракт вызывает жжение и першение в горле и обильную рвоту. То есть часть отравы покидает организм. Подали отравленное угощение после ужина, то есть травили на полный желудок, что тоже снижает действенность яда. Посуду унесли, видимо та самая Клер о которой я откуда-то знала, а вот большая супница стояла в специальном отверстии в батарее. Я подняла крышку… Густой суп пюре с явным ароматом хорошо протушившейся говядины. Говяжий бульон, богатый желатином, обвалакивает стенки пищевода и желудка, не позволяя яду полноценно попасть в организм.
Какой-то отравитель… Неграмотный. Ну, такие-то вещи и не знать? Тем более при применении столь банального яда. Впрочем, судить нужно по результату. А результат однозначен, не важно, что за чертовщина происходит, но я оказалась в уже мёртвом теле.
Странно, как-то вот не так я себе представляла окончание жизненного пути. Или это намёк, что я сильно не доработала? Ладно, размышлять будем потом, в более спокойной обстановке. Да и головная боль давала о себе знать. Ещё раз окинув комнату взглядом, я направилась к двустворчатым дверям и распахнула их одним движением. Чем сильно напугала девушку, стоящую у окна. Она вздрогнула и почти подскочила на месте, оборачиваясь ко мне.
— Леди Таисия? — неуверенно произнесла она.
— Нет, свергнутая королева с острова Мёртвых явилась! — само вырвалось у меня. — На что ты там так засмотрелась, что тебя не дозваться?
— Я… Простите, леди Таисия, я не слышала. Больше не повторится, — чуть присела она в поклоне, опустив голову.
— Да? А грохот подноса и чайника тоже? — спросила я внимательно рассматривая девушку.
— Нет, а что случилось? Я сейчас уберу. — поспешила она мимо меня.
— Стоять! — резко повысила голос я. — Разве я тебя отпускала?
Что бы здесь не происходило, но эта девушка явно лгала. И боялась. Находясь в нескольких метрах от комнаты, она не могла не слышать звука падения тяжёлых металлических предметов на каменный пол. Деревянные двери приглашают звук, но не настолько. А значит она намеренно не входила в комнату. Почему? Или дожидалась когда яд подействует наверняка? Или дожидалась повода, чтобы "обнаружить" тело при свидетелях.
— Ты кого-то ждёшь? — спросила я в лоб.
Конечно, служанка начала отнекиваться и ссылаться на усталость. Но я видела, как бегают её глаза, и как она пытается не выдать себя дрожью рук, вон как сжала ладони. Так и хотелось спросить, что же ты деточка так сыпешься то? Головная боль уже просто сверлила в висках, мерзкое ощущение до ломоты в зубах. Мне просто было необходимо тихое место и немного времени.
— Что вы, леди! Никого не жду, я помню в каком доме работаю и как мне повезло, что меня сюда взяли! — зачастила Клер. — Просто сильно переживаю, молодой лорд пропал…
— И с чего бы ты переживаешь за лорда? — хмыкнула я.
С девицей всё было понятно. Упускать её было нельзя. Но и сил разбираться с ней сейчас просто не было. Мне самой хотя бы понять, что происходит.
— Уберëшь завтра, сегодня что-то голова болит. И иди домой. Я отправлюсь спать пораньше. — Решила я, потирая виски.
— Плохо себя чувствуете? Может опять мигрень? Она вас часто мучает леди? А тут столько волнений! — даже как будто ожила служанка.
— Нет, наверно простыла. Горло. За ночь не пройдёт вызову лекаря. — Решила я описать "симптомы", наблюдая за тем, как уверенность возвращается к служанке. — Возьми экипаж, а завтра придёшь пораньше. Если будет необходимость, отправишься за нашим семейным лекарем.
— Да, леди, как скажете. — Ещё один быстрый книксен.
Конечно, как скажу. Мне ещё нужно попытаться хоть как-то разобраться в происходящем. А присутствие человека, который, как я уверена, участвовал в убийстве некой леди Таисии, мне в этом совсем не поможет.
Избавившись от служанки, и опустив какие-то странные рычаги, в мыслях билась мысль, что это обеспечит мне полную безопасность, я почти без сил, привалилась к боку лестницы.
— Полная безопасность! Как же! С окнами чуть ли не от пола до потолка? И по десять штук в каждой комнате. — Ехидно проворчала я, сама удивившись тому, что даже в такой ситуации и таком состоянии, я всё равно язвлю.