Мария не рассказывает о почестях Норфолка, но я знаю, что его символом является лев, шотландский лев, челюсть которого пронзает стрела, в память о том, как садовничий нож вонзается в лицо моего бедного мужа. И в самом деле, благородный символ. Как бы мой брат не пожалел о том дне, когда воздал почести убийце короля.
Я держу на коленях полное глупого тщеславия письмо Марии и еще раз перечитываю строки о том, как ей жаль, что я не смогу приехать на ее венчание. Но, может, все же получится? Возьму с собой неполный двор, немного охраны в новой ливрее. Я могла бы нанести им официальный визит: королева, путешествующая во всем великолепии, и тогда я тоже буду заезжать в города, и люди будут выходить и читать мне поэмы. И Ард мог бы ехать подле меня и смешить меня, пусть он увидит, как народ Англии любит меня, свою первую и лучшую принцессу Тюдоров. Да, мне бы хотелось, чтобы он увидел меня в Англии, где меня будут приветствовать как великую правительницу и принцессу по праву рождения. А во время путешествия он бы помогал мне спуститься с лошади и прижимал к себе каждый день так, чтобы никто не замечал. Он будет стоять возле меня во время каждого ужина, и мы будем с ним танцевать. У меня будут новые платья, и художник напишет прекрасный портрет, и, может быть, я велю, чтобы его изобразили рядом, как моего фаворита. Мария так избалована и так глупа, что даже не прислала мне приглашения, просто решила, что я не смогу приехать. Но, возможно, я все же возьму и приеду, чем очень их всех удивлю.
Это все мечты, такие же обманчивые, как нашептанные Ардом обещания любви. У меня нет денег на поездку в Лондон, нет нарядов, чтобы затмить сестер, нет украшений, чтобы посрамить королеву Англии. У меня нет даже тех украшений, которые оставил мне мой собственный отец. И у меня нет приглашения.
Мария говорила, что Екатерина путешествует в повозке. Я снова переворачиваю страницу и перечитываю. Да, она ясно это говорит. Я знаю только одну причину, по которой Екатерина сядет в повозку, вместо того чтобы гарцевать на коне и стараться во всем не отставать от Генриха: должно быть, она снова беременна и истово молится о том, чтобы суметь выносить ребенка на этот раз.
Я кладу письмо в пустую шкатулку для драгоценностей и подхожу к маленькому арочному окну, выходящему на простирающиеся до самого горизонта холмы. Пейзаж здесь так не похож на низины и луга долины Темзы. Не видно красивых домиков и богатых аббатств, купающихся в яблоневых садах. Нет разбитых на аллеи парков или ровных лугов для игры в кегли. Здесь есть только высоко выгнутое небо над холмами, скалы и утесы, покрытые темными древними чащами, над которыми парят орлы.
Этим летом я была счастлива со своими мальчиками, упиваясь обожанием Арда и покоем. Но вся моя радость оборвалась после получения одного известия. Я представляю себе Екатерину, восседающую в повозке с шелковыми шторами, королеву Англии, снова ожидающую ребенка, и думаю о том, что она все время будет меня опережать. Она будет наслаждаться миром, тогда как я буду мучима раздорами. У нее есть муж, который ее защищает и одерживает победу, когда отправляется на войну. У нее есть повозка и королевство, по которому она может путешествовать в полной безопасности. Сейчас она беременна, и если у нее родится мальчик, то он станет наследником короны Англии, а мой мальчик получит только Шотландию, а это наследство очень непросто удержать. Я всегда буду на втором месте после нее. Я просто не вынесу, если к тому, что она стала королевой Англии, добавится и то, что она станет матерью принца Уэльского, в то время как я, забытая всеми, вынуждена прозябать в далеком, нищем и полудиком королевстве.
И в этот момент я думаю: «Хорошо же! Я покажу, что думаю о ее слащавых пожеланиях и лживых намеках на сестринскую любовь и заботу. Я выйду замуж за Людовика Французского и получу такого союзника для своего королевства, Шотландии, у которого достанет силы и богатства, чтобы разгромить Англию, если та снова решится на военные действия. И тогда я буду королевой Франции и Шотландии, с двумя крепкими наследниками, и, возможно, рожу еще детей, и это будет лучше, чем оказаться на месте королевы Англии, отчаянно цепляющейся в своей повозке за шанс не лишиться будущего».
Я отправляю частное письмо нашему послу во Франции, чтобы сообщать, что я приняла решение. Я поручаю ему связаться с королем, которого я сама называла монстром, и передать ему, что я готова выйти за него замуж. Людовик должен сделать мне официальное предложение, и я отдам ему свою руку. Я выйду за него замуж, каким бы зверем он ни казался, и превращусь в королеву Франции, злейшего врага Англии, стану выше Екатерины.
Замок Метвен,Перт, июль 1514
Со мной произошло нечто ужасное, и я никак не могу в это поверить. Мне никак не принять, насколько лживой и коварной может быть моя сестра! Моя родная сестра! И насколько двуличен мой собственный брат. Мне кажется, что на самом деле я не знаю никого из них, к тому же они предали меня в редком согласии друг с другом. То, что они сделали, – немыслимо! Они словно публично признали себя лжецами. Да они недостойны даже презрения! Они намеренно стремятся уничтожить меня. Сначала они сделали меня вдовой, а теперь они хотят уничтожить и меня.
Мария расторгла свою помолвку с Карлом Кастильским. Расторгла! Так, словно никакой договоренности и не было! Словно она вольна давать свое слово, принимать в дар украшения и драгоценные камни, приносить клятвы, стоя под пологом из золотой парчи, а я не забыла ни золотого полога, ни гравюр, которые мигом разлетелись по всему королевству, а потом просто заявить, что ничего этого не было. Они никому ничего не обещала, и ничего особенного не происходило. Мария просто не пойдет замуж за Карла Кастильского.
Разве теперь кто-то станет верить слову принцессы, если Мария несколько лет провела в статусе невесты, не дни, а годы! Каждый месяц получала от жениха подарки, а потом просто разорвала помолвку, отвергнув своего жениха! А как быть с целым гардеробом дорогих платьев? А с самым большим рубином в мире? Что, внук императора внезапно стал для нее недостаточно хорош? Так куда же метит сейчас моя сестрица? Разве это не проявление греховного тщеславия? Разве не об этом грехе предупреждала ее наша бабушка с тех пор, как она была малышкой? Должен же кто-то объяснить ей, что нельзя вот так давать слово, а потом брать его назад! Слово принцессы должно быть на вес золота.
Я в ужасе. Я в ярости. Фрейлины столпились вокруг меня и наперебой спрашивают, не заболела ли я, потому что я сначала побледнела, потом залилась багрянцем. Я расталкиваю их, потому что не могу объяснить им, в чем дело. Никто не должен знать о том, какой жуткий удар настиг меня. Случившееся – худшее из всего, что могло со мной произойти. Самое худшее в мире. Это просто немыслимо. Она решила выйти замуж за Людовика Французского.
В тот самый момент, когда я решила принять его предложение, руководствуясь соображениями государственными и политическими, Мария решила встрять в мои дела! И теперь она выходит замуж за Людовика! Вместо меня! Да как он вообще смел делать ей предложение, если был в процессе брачных переговоров со мной? Разве это не бросает тень на его честь? Все говорят, что он – воплощение бесчестья и клятвопреступник, но никто не предупреждал меня о том, что он может бросить меня ради моей младшей сестры. А как же Генрих, который знал, что Людовик сделал мне предложение и что я обдумываю свой ответ на него? Разве не должен был он сказать: «Да как ты смеешь делать предложение великой королеве и в то же самое время ее младшей сестре?» Да, конечно, Людовик поступил как мерзавец и негодяй, но Мария и Генрих тоже! Почему Мария вообще обратила на него свое внимание? Он же ей в деды годится! Даже в прадеды! Разве он не покрыт весь рябью от оспы и не являет собой опасность любой жене? Разве он не довел одну свою супругу до монастыря, а другую – до ранней могилы? Почему Мария на это согласилась? Зачем этот брак понадобился Генриху? Почему Екатерина позволила этому случиться? Конечно же, это затея Генриха. Его и Екатерины.
Господь свидетель, это они потянули за веревочки, а Мария, как маленькая марионетка, стала игрушкой в их руках. Как Генрих мог так поступить с собственной сестрой, остается для меня загадкой. Людовик же его враг! Тот самый враг, против которого он только в прошлом году отправлялся на войну! И злейший и давнейший враг его испанской жены и ее семейства! Здесь замешаны такие сложные интриги, что их смысл просто ускользает от меня. Ясно только одно: отец Екатерины изменил свое отношение к Франции, а его дочери подчинились его воле. Они решили выдать мою младшую сестру за настоящего монстра, попутно унизив и растоптав меня, оставив без мужа и поддержки здесь, в Шотландии. О том, что принесет их решение для меня, никто и не подумал.
Мало мне одного этого несчастья, которое само по себе способно меня уничтожить, так наш посол во Франции доложил, что Генрих ведет переговоры о том, чтобы французы согласились отдать ему те города, которые он завоевал, и выплатили ему колоссальную мзду. Если Людовик женится на Марии, он должен будет заплатить полтора миллиона крон. Это целое состояние, такого выкупа за принцессу еще не видел свет. И это показывает всем, насколько высоко ценит Генрих свою красавицу сестру и на какие траты должны быть готовы ее женихи. Однако если Людовик решит жениться на мне, то я достанусь ему по дешевке: ему придется выплатить Англии всего сто тысяч крон. Я понимаю, что они сделали, что думает обо мне брат и все остальные. Теперь я понимаю, как много я для них значу. И Генрих продемонстрировал это всему миру. Меня публично опозорили. Рука Марии стоит полтора миллиона, без учета завоеванных городов, в то время как я – залежалый товар. Вот так Генри показал всем, что Мария стоит десяти таких, как я, а Людовик выразил готовность заплатить любые деньги за обладание ею. Меня в жизни так не оскорбляли.
Я мечусь по своей приемной в Метвене, проходя мимо окон, открывавших вид на бушующую весну. Юбки колышутся вокруг моих ног и хлещут, как хвост разъяренного кота. Кто-то из фрейлин бросается ко мне, но я отметаю ее в сторону. Никто не должен знать о распирающей меня ярости и о разрывающем меня на части уязвленном самолюбии. Как же мне быть спокойной и не показывать ничего из того, что творится на сердце!