– Как вы можете так говорить? – От этих слов меня охватывает ужас.
– Так с первого дня своего пребывания в Шотландии он методично вас уничтожает! – восклицает она. – Как бы вы оказались здесь, если бы вас не принудили к бегству, к добровольному изгнанию! Вы по своей воле оставили Стерлинг? Вы сами решили уехать из Эдинбурга? Разве вы бежали из Линлитгоу не спасая собственные жизни? Разве вам не пришлось отбыть из замка Танталлон лишь в том, что было на вас надето?
Я на мгновение задумываюсь о том, что она на удивление много знает для аббатисы приграничного монастыря, но, возможно, она уже успела поговорить с Джорджем.
– На вашем месте я бы вернулась в Эдинбург только во главе значительной армии, – продолжала размышлять она. – Я бы прислушалась к совету лорда Дакра и остановилась в его прекрасном особняке в Морпете и стала бы собирать там вокруг себя силу.
– Послушать вас, так я превращусь в нечто подобное воинственной матери королевы Екатерины и ей самой, – неуверенно смеюсь я.
– Уверена, вы не уступите ей в храбрости. Я готова поклясться в том, что вы ничем ей не уступаете.
– О, так и есть, со всей определенностью. Екатерина не смелее меня. Я хорошо ее знаю, поэтому это не простая догадка.
– А еще ваш муж не уступает в отваге Фердинанду Испанскому.
– Да Арчибальд стоит десятерых таких, как он.
– Тогда почему вы не хотите взять боем Шотландию, как Изабелла и Фердинанд взяли Испанию? И тогда вам не придется ни спорить, ни уступать герцогу. Вы просто отправите его назад, во Францию. – Она на мгновение замолкает. – Или просто лишите его головы, если сочтете это необходимым. Если бы вы были настоящей правящей королевой, а не регентом, то во всем придерживались бы только собственных решений и интересов.
Раздается громкий стук в ворота монастыря. Я в тревоге поворачиваюсь ко входу.
– Французский посол не мог пожаловать раньше объявленного времени? Изабелла, проводите его в зал дома для гостей, пусть он подождет, пока я переоденусь. Я должна подписать с ним соглашение.
Она остается и ждет, пока к ней подбегает от ворот монахиня, быстро кланяется мне и что-то шепчет ей на ухо. Изабелла смеется и берет меня за руку.
– Вам повезло. Великим всегда везет, а вам сопутствует везение королевы и особое благословение от Всевышнего. У ворот стоит лорд Дакр, на день опередивший французского словоблуда. Он привез вам охранную грамоту, позволяющую вам свободно передвигаться по всей Англии. Он готов прямо сейчас отвезти вас в Лондон.
Я тихо вскрикиваю, сжимая в руке лист руты, и ее терпкий запах тут же усиливается в воздухе.
– В Лондон?
– Прибыл лорд Дакр! – говорит она с такой радостью, словно это была ее собственная победа. – Вы теперь свободны!
Я не могу поверить, что он действительно прибыл в сопровождении конной гвардии и с охранной грамотой, в полной готовности немедленно сопроводить меня на юг. Я целую Изабеллу, как родную сестру, и мы с радостью расстаемся.
Меня по-прежнему немного беспокоит боль в ноге во время поездки в седле за моим мужем, но я уже хорошо представляю разворачивающиеся передо мной перспективы. Изабелла права: я могу убедить Генриха исполнить свой долг по отношению ко мне и вернуться в Шотландию, возглавляя армию. Я вернусь в Эдинбург с триумфом. Я смогу воспитать своих мальчиков такими, каким хотел видеть их отец, достойными наследниками короны Шотландии и Англии.
И только оказавшись в седле, я вспомнила:
– Ах да, лорд Дакр, герцог Олбани отправил ко мне французского посла с предложениями. Может, мне стоит дождаться его, чтобы дать ему ответ? Что, если он предлагает мне регентство? Что, если он согласен на все мои требования?
– Тогда он может перенаправить их в Морпет, мой замок, и там же встретиться с нами, – отвечает мне старый смотритель границ. – Вам будет удобнее обсуждать с ним условия, которые он привез в своем предложении, находясь под защитой крепких английских стен, которые ни разу не знали поражения в осаде, а не одетой в единственное платье в приграничном монастыре, окруженной памятью о погибших при Флоддене.
– Но что, если он везет заявление о капитуляции? – продолжаю настаивать я.
– Неужели вы бы хотели, чтобы он увидел вас в таком виде? – вопросом отвечает он. – Такой потрепанной долгим путешествием и неухоженной? И, простите, ваше величество, но ваш живот уже неприличного размера. Разве вам не пора в уединение? Вы действительно желаете встретиться с французским послом в таком состоянии? Вы хотите, чтобы он потом рассказывал всем, что видел вас на сносях, разъезжающей верхом вдоль своих границ, как какая-то простолюдинка?
Какой ужас! Если бы у меня было с собой мое белье и одежда и мебель из Линтитгоу, то я могла бы встретиться с ним, и пусть бы он только посмел бросить хоть один взгляд на мой живот! Но лорд Дакр прав, у меня нет ни малейшего повода для уверенности в себе в таком виде. Я встречусь с послом после того, как хорошенько вымоюсь и переоденусь. Пусть приходит ко мне, когда я буду готова принять его со всеми регалиями. А сейчас я выгляжу так же жалко, как Екатерина Арагонская, когда бабушка учила ее смирению.
– Да благословит вас Господь! – кричит Изабелла. – И пусть он вернет вас на ваше место!
Мы отправляемся в путь подобно лордам, а не так, как приехали сюда: как шотландские воры. Перед нами следует знаменосец с флагом лорда Дакра и моим знаменем королевы-регента впереди. У него все оказалось готово для этого путешествия, и я понимаю, что он мог готовиться к нему вот уже несколько месяцев. Он знал о том, что я вернусь в Англию, еще раньше, чем я поняла это сама.
– Я все же считаю, что из соображений вежливости нам все же стоило дождаться французского посла, – говорю я лорду, который едет рядом со мной, чтобы иметь возможность разговаривать. Лорд Дакр не дает себе труда признавать моего мужа, хоть я и еду на его седле. Он относится к моему супругу как к конюху, и Арчибальд платит ему истовой мальчишеской неприязнью.
– А почему бы нам не направиться прямо в Лондон, где вы могли бы с комфортом отправиться в уединение, а на Рождество вернуться сюда? – спрашивает Дакр.
– Я считаю, что у посла были все полномочия, чтобы сделать именно то предложение, которое было мне нужно, – не унимаюсь я. – В письмах от герцога явственно видно, что он разговаривал с парламентом и принудил их принять все мои требования.
– Он врет, – просто говорит лорд Дакр, качая головой. – Потому что слаб и за ним не стоит никакой силы. Вас обманывают. Посол едет сюда не для того, чтобы подписывать с вами договор, а чтобы задержать вас здесь, в неохраняемом приграничном монастыре. Чтобы, пока вы обменивались письмами с герцогом и вели переговоры с его послом, армия герцога могла пробраться сюда и схватить вас и вашего мужа. Ваше величество, вас бы просто схватили и держали бы в монастыре или в нескольких милях отсюда, в Гламисе, где бы мы не смогли до вас добраться. А вы, милорд, болтались бы, как простой вор и убийца, на воротах Колдстрима.
Я чувствую, как Арчибальд застывает в седле.
– Тогда хорошо, что мы уже уехали, – говорит он. – Я вызволил ее из Линлитгоу и отвез в Берик, а потом в Колдстрим. А теперь я спас ее от захвата здесь.
– Ах какой молодец, – говорит Дакр тоном, которым взрослый мужчина хвалит мальчика. – Теперь вся Англия будет знать о том, что вы для нас сделали.
– Причем с риском для собственной жизни, – продолжает настаивать Арчибальд. – С огромным риском и без всякой оплаты.
– О, ваши усилия не останутся без награды, – легко отвечает Дакр.
Арчибальд склоняет голову.
– Всех остальных уже наградили. Сколько заплатили аббатисе?
Лорд сухо смеется, но оставляет вопрос без ответа.
– Так, здесь мы должны разделиться, – вдруг объявляет он. – Для вас, милорд, у меня нет охранной грамоты. Я не имею права провозить вас в Англию или пускать под свою крышу в Морпет. Все делалось в такой спешке, что ни вы, ни ваш брат, ни лорд Хьюм не были включены в списки на получение грамот. Я могу сопроводить ее величество, но только ее одну.
– Но Арчибальд должен ехать со мной, – возражаю я, не понимая, что происходит. То вся Англия оказывается в долгу перед Арчибальдом, то он внезапно не имеет права въезжать в эту страну. – Он мой муж. Охранная грамота для меня распространяется и на него.
Дакр подает команду, и сопровождающие нас воины останавливаются на перекрестке двух дорог.
– Мы должны доставить вас в замок как можно скорее, – говорит он. – Вы должны уйти в уединение уже на этой неделе. А вы, милорд, должны проявить свое терпение. Я отправлю гонца в Лондон с запросом на охранную грамоту для вас и вашего брата, и тогда вы сможете присоединиться к нам в Морпете. Это всего лишь небольшая задержка.
– Я бы предпочел ехать с вами прямо сейчас, – отвечает Арчибальд. Он бросает взгляд на дорогу, ведущую обратно в Шотландию, и я догадываюсь, что он думает об армии в сорок тысяч бойцов, поджидающую нас где-то на границе.
– Так вы и поедете, – заверяет его Дакр. – Но вы же не захотите задерживать ее величество на пути к комфорту и безопасности? Вы же так легко можете найти себе убежище. Просто не привлекайте к себе внимания, не глупите, пока я не пришлю за вами, чтобы вы сопровождали ее величество, свою жену, в Лондон. Я знаю, что король Генрих с нетерпением ждет знакомства с вами и возможности поприветствовать вас как нового члена семьи. Представьте, каким вы будете героем, если сможете выбраться из Шотландии самостоятельно, а не на одном мягком седле с вашей женой.
– Ну да, – неуверенно соглашается Арчибальд. – Но я думал, что поеду в Морпет вместе с вами.
– Нет охранной бумаги, – с сожалением повторяет лорд Дакр. – Соблаговолите спуститься с седла, милорд. Я приготовил для вас и вашего брата свежих коней и кошель с золотом, который убрал в седельную сумку, чтобы никто из слуг не прибрал его к рукам.
Арчибальд по-мальчишески соскакивает с нашего коня, потом разворачивается и берет меня за руки. Без закрывающего меня от взглядов седока гримаса боли на моем лице становится заметной всем.