Предыдущие методы, описанные в первой и второй главах, показывают, что сознавание дыхания во всём теле позволяет уму успокоиться и стабилизироваться. По мере того как тело начнёт привыкать к потоку энергии дыхания и чувствовать себя более «укоренённым», вы сможете медитировать на протяжении длительного времени. Когда вы начнёте наблюдать за дыханием более непрерывно, оно успокоится; поскольку дыхание обусловливает состояние тела, телу тоже будет легче расслабиться. Вы «достигли устойчивости», обрели более стабильное физическое прибежище, из которого можно наблюдать и исследовать изменчивую природу процесса ума-тела. Не оценивайте и не анализируйте то, что возникает в уме. Когда вы практикуете в таком режиме открытости и свободного внимания, вы также полагаетесь на дыхание как якорь.
В своей практике формальной медитации – а я многие годы плодотворно применял этот подход внимательности к дыханию – я вновь и вновь замечал, что мой ум становится просторным и безмолвным, пустым и спокойным. Такое состояние ума, свободное от представлений и пропитанное тонкой жизненной энергией, поражало меня – и было совершенно новым. Казалось, продолжать сосредоточиваться на дыхании излишне и ненужно.
Нельзя сказать, что я отпустил дыхание. Скорее, дыхание отпустило меня. Если бы дыхание говорило, оно бы сказало: «Если хочешь, можешь и дальше опираться на меня, но в этом нет нужды, не так ли?». Когда поддержание внимательности больше не требовало усилий, более естественным поведением стало недеяние. Постепенно я стал признавать это открытие, укореняться, присутствовать в нём и позволять ему влиять на «меня».
Почему я так поступил? Почему вам стоит так делать? Значит, теперь мы перестаём сознавать дыхание? Не отступаем ли мы от Дхармы Будды? После долгих размышлений, порой мучительных, я осознал, что в моём случае это состояние было естественным апогеем всего предыдущего опыта. Оно было неповторимым выражением наследия Дхармы, то есть множества великих учителей, учений и моей многолетней практики. Я всё больше присутствовал в этом пламени сознавания. Я не нуждался в другом вдохновении, кроме любви к видению и к тому, чтобы извлекать опыт из увиденного. До сих пор ничего не изменилось.
Но, прошу вас, имейте в виду, что мой опыт не отображает неизбежную линию развития практики. Этот подход к медитации не предполагает жёсткую траекторию. Поскольку я много лет был целиком предан анапанасати, считая её полноценной практикой Дхармы, отказ от дыхания как опоры сознавания был интенсивным, крайне неоднозначным и отчасти драматичным процессом.
Я не просто опирался на свои исследования; на протяжении многих лет я общался со многими йогинами, которые практиковали сознавание дыхания во всём теле и пришли к таким же выводам. Конечно, каждый из них пришёл к этому решению своим путём. В большинстве случаев оно возникало в ходе естественного развития и не входило в план обучения.
Я подчёркиваю этот момент, потому что учения содержат множество методов, где используется дыхание. Большинство людей, которые изучают випассану, входят в Дхарму через дверь внимательности к дыханию; такой подход часто встречается и во многих других буддийских медитациях. Часто внимательность к дыханию ограничивается простым, естественным способом развития самадхи – сосредоточения – и затем отбрасывается. Но, как я объяснял в предыдущих главах, те, кто практикует анапанасати, также используют дыхание, чтобы научиться и спокойствию, и интуитивному видению возникновения и исчезновения всех форм. Некоторые практикующие, которых, наверное, гораздо меньше, тщательно практикуют шестнадцать последовательных созерцаний из «Анапанасати-сутты», где осознанное дыхание выступает как этап пути, ведущего к полному пробуждению.
Помните об очевидном факте: пока вы живы, дыхание всегда с вами. Разумеется, это относится и к практике медитации сидя, независимо от того, какой вы используете подход. Иногда я очень ясно ощущаю дыхание – просто потому, что годами специально уделял ему внимание! И в опредёленных ситуациях я намеренно начинаю осознавать дыхание. Например, когда я болею и лежу в постели, я использую первый метод – сознавание дыхания во всём теле, поскольку он, как мне кажется, способствует выздоровлению. Кроме того, как я буду говорить в следующей главе, я часто осознаю дыхание в повседневной жизни. Иногда, если мой ум слишком суетлив, я ненадолго сосредоточиваюсь на дыхании, чтобы успокоить его и подготовить к неизбирательному сознаванию.
Когда вы перестаёте опираться на дыхание и вашим единственным прибежищем в практике становится внимательность, возникает истинное неизбирательное сознавание. Такой способ присутствия в настоящем не имеет целей или заранее заготовленных объектов внимания. Всё, что возникает в любой момент, становится жизненно важным – будь то контакт с сознаванием, жизнь тела, звуки или запахи. Ничто не остаётся без внимания.
Также присутствует качество безоценочности, которое предполагает, что вы не решаете и не выбираете, не одобряете или не осуждаете то, с чем соприкасается ум. Не возникают толкования, объяснения, анализ.
Иногда древние мастера называли это состояние зерцалоподобным умом. Я упоминал об этом образе на предыдущих этапах, когда мы обращались к дыханию, чтобы овладеть искусством ясного видения. В случае неизбирательного сознавания этот метод не предполагает объекта сосредоточения, или якоря. Японский дзен-буддийский мастер Банкэй, который в своём учении делал упор на естественности и спонтанности в противовес излишне формализованным способам практики, прекрасно описал этот образ: «Зеркало отражает всё, что перед ним возникает. Оно не пытается отражать намеренно, но когда что-либо возникает перед ним – цвет и форма вещи обязательно отразятся. Так же и когда отражаемый предмет убирают, зеркало не старается намеренно не отражать его; когда его больше нет, он не появляется в зеркале». Иными словами, зеркало не пытается ухватить или удержать исчезающий образ. Оно не думает, какие явления должны или не должны возникать. В состоянии неизбирательного сознавания этот зерцалоподобный ум не цепляется за явления, которые жаждет сохранить, и не отталкивает то, что ему неприятно.
На втором этапе, где дыхание было якорем, вы практиковали открытость без ожиданий, и этот подход помог вам познакомиться с искусством медитации, восприимчивой ко всем проявлениям жизни. Но теперь, когда вы перестали опираться на дыхание, наверное, вам ещё больше, чем в прошлый раз, хочется спросить: «Что теперь? На что направить внимание, когда я сажусь медитировать?».
И снова я скажу, что не могу ответить на ваш вопрос. Совершенно не представляю. Жизнь сама решит, что вас ждёт!
Нам нужно научиться позволять жизни это делать. Вы всю жизнь «строили планы»; это действие обладает огромной накопленной силой. Сейчас вы осваиваете совершенно новый навык – или, возможно, новый этап «искусства позволения и принятия», которое вы изучали в рамках первых двух методов. Всё, с чем вы сталкиваетесь здесь и сейчас, пока эти явления не исчезли, – ваша жизнь; затем вы взаимодействуете с другими явлениями. Потом возникают новые. Вы осознаёте лишь то, что, по сути, уже здесь. Почему? Потому что оно присутствует. Позволяйте жизни решать за вас. Практикуйте неизбирательно, специально не подбирая содержаний, не направляя внимание – прямо или косвенно – на объект, например на дыхание.
Часто, когда йогины говорят, что им непонятно, на что направить внимание, я говорю, что неизбирательное сознавание напоминает прослушивание классической симфонической музыки. Множество самых разных инструментов звучат одновременно. Однако если вы будете слушать внимательно, то заметите, что иногда на передний план выходит звук отдельного инструмента или части оркестра. Иногда слышится соло скрипки или виолончели, но вскоре снова слышно сочетание звучаний, слившихся воедино. Вы слышите то, что есть: прекрасные и умиротворяющие мелодии – или дисгармоничные и неприятные. Если вы умеете играть на пианино или барабанах, возможно, вы непроизвольно настроитесь на их звучание. Возможно, слушая музыку, вы услышите, как на пару мгновений оркестр замолкнет.
Иногда ваше внимание, направленное на музыку, может быть обширным и охватывать весь оркестр, а иногда – узко сосредоточиваться на одном инструменте. То же самое происходит и в практике неизбирательного сознавания: главное – сохранять бдительность, что бы ни происходило. Сможете ли вы насладиться произведением до конца?
Ясное, точное видение – это искусство, искусство чистого наблюдения. Как смахнуть с зеркала пыль, чтобы оно точно отображало реальность? Важнейший элемент вашей практики – наблюдение за качеством наблюдающего ума. В учении Будды подчёркивается роль трёх ядов ума – жадности, ненависти и заблуждения, которые сильно, а часто и непрерывно окрашивают ваше представление о себе и о других. В практике неизбирательного сознавания вы видите эти изъяны в зеркале, а когда их видят, они ослабевают. Помните, что энергия видения ослабляет энергию всего, чего касается, даже мощные энергии трёх ядов. Каждый из вас в любой момент может ослабить их посредством внимания и даже стереть с зеркала всю пыль.
Неизбирательное сознавание – самое естественное для меня состояние в практике. В одной из бесед Будды, а именно в «Бахия-сутте» («Удана» 1.10), он даёт наставления относительно этого подхода, которые меня неизменно вдохновляют. Когда Бахия, «одетый в кору», отчаянно и настойчиво молил Будду дать ему учение, которое ведёт к освобождению, тот отвечал ему примерно так:
Теперь, Бахия, тебе следует тренироваться так: в видении есть только видимое. В слышании есть только слышимое. В ощущении есть только ощущаемое. В мышлении есть только мыслимое. Тогда, Бахия, «тебя» не будет; когда же «ты» не существуешь, тебя нельзя найти ни в этом мире, ни в ином, ни между ними. Так и только так прекращается страдание.
Будда объясняет, что, когда ваш ум воспринимает опыт таким, какой он есть, ничего к нему не прибавляя, ваш опыт перестаёт определять вас. По отношению к этому опыту нет никакого «я». По сути, чувство «я» вообще не возникает. Все обусловленные переживания – просто зрение, слух, обоняние, вкус, осязание и мысли. В конечном счёте нет никакого «я», которое воспринимает. Есть просто