— Ты решил, наконец?
— Решил, — машинально ответил Никко, не теряя бдительности (от пиратов всего можно ожидать).
— И сколько у тебя получилось?
— Чего получилось? — Никко усилием воли перенес себя с залитой кровью палубы за письменный стол. — А, ты про задачу. Решил, решил. Я решил, что эта задача не имеет решения. Вот.
И торопясь, пока Марго не скажет что-нибудь ехидное об его математических способностях, объяснил:
— Эта задача не решается, потому что она — сплошное вранье. Нельзя подсовывать детям такую ложь. Она наплюет в их неокрепшие души.
— Ложь? Наплюет? — поразилась Марго и ошалело посмотрела на задачник. — По-моему, безобидная задача.
И перечитала:
— Бригада лесорубов должна была заготовить 200 кубометров леса в определенный срок. Проработав 4 дня, она получила пополнение и поэтому стала ежедневно заготавливать леса на 20 % больше намеченного. Задание было выполнено на 1 день раньше срока. Какой была ежедневная норма бригады в начале работ?
— И кто тут в тебя плюнет, объясни, пожалуйста? — ехидно спросила Марго. — Бригада лесорубов хором плюется, как в балете?
— В балете не плюются, темная ты деревня, — возразил Никколо. — Разве что этот балет в цирке, верблюжий. Па-де-тьфу из балета «Верблюдиное озеро». Подумай сама: бригада заготавливает лес. А везде по радио и в газетах твердят, что природу надо беречь. Лес нужно охранять, а не заготавливать. Чего его заготавливать, он же не огурцы. Лес уже никто в Европе не рубит, только сажают, я читал. Лесорубов вообще больше нет! Ты видела когда-нибудь живого лесоруба?
— Нет, — согласилась Марго. — Я и мертвого не видела. И не хочется, честно говоря.
— Это ложь № 1, — сказал Никко. — Теперь ложь № 2: «Бригада должна была заготовить 200 кубометров леса», так? Кубометр — это кубический метр. Куб со стороной 1 метр, так? И где же ты возьмешь такой лес, чтобы в нем росли такие толстые деревья, чтобы из них можно было нарезать кубы со стороной 1 метр?
— Эти… баобабы, — вспомнила Марго.
— Ага, вся Итталия, как крапивой, заросла баобабами, — кивнул мальчик. — Теперь ложь № 3. Если бы такие толстые деревья и правда росли в лесу, то их бы не пилили, а охраняли как национальное достояние!
— А если деревья тоненькие, олеандры, например, и из них напилили маленькие кубики, а из кубиков складывают большие кубометры? — предположила сбитая с толку Марго.
— Ага, сидит бригада посреди леса и в кубики играет, — хмыкнул Никко. — Это ложь № 5.
— А ложь № 4 куда делась?
— Откуда я знаю, я человек правдивый и в лжах не разбираюсь. Вот тебе еще ложь № 6: «бригада получила пополнение»… пополнение получают не какие-то бригады, а воины в бою. Вот когда далмацкие пираты подло напали в проливе на корабль Никколо Барбериго…
— Погоди, но задачу же надо решить! — уже почти побежденная логикой приятеля, возразила Марго.
— Да! — обрадованно воскликнул мальчик. — Но не так, как этого хотят авторы дурацкого учебника! Я разгадал их коварный замысел. Это вообще не задача! Это зашифрованный план, где спрятан пиратский клад!
Марго села на диван с размаху и ушибла руку о подлокотник.
— Да-да! — не давая ей опомниться, наступал мальчик. — Они нагромоздили вранье на вранье, но я все понял! Мы разгадаем этот ребус, найдем клад…
— Принесем математичке, и она поставит нам отличные оценки за год, — закончила Марго, потирая локоть.
— А что? Математички тоже люди… говорят. Клад иметь каждому приятно, — оправдывался Никко. — Мы честно поделимся.
— И где же здесь клад, если задачка — про несчастных лесорубов? — не поверила Марго.
— Конечно, дело непростое, — признал Никко. — Шифровка, да еще такая хитрая. Начнем с первого слова. «Бригада» — скорее всего, это зашифрованная «бригантина». Или «бри-гада» — бритые гады. Намек на то, что они нехорошие преступники с бритыми лбами. «Должна была заготовить 200 кубометров леса» — это ясно, «должны были спрятать 200… ну, наверное, 200 золотых самородков.
— Лучше 200 золотых колец с изумрудами, — поправила Марго. — Мне изумруды к глазам подходят.
— Ладно, мне все равно, пусть изумруды, — отмахнулся Никко. — «Проработав 4 дня, они получили пополнение»… ага! «Проплывая 4 острова» или «4 моста»… там должно быть что-то полное, толстое, раз «пополнение». Может, толстая колонна или статуя толстяка… это приметы, понимаешь? «Ежедневно заготавливать леса на 20 % больше намеченного»… м-м-м… ежедневно — это 365 раз, потому что в году 365 дней. Может, 365 ступенек? И когда на них заберешься, надо искать клад в том, что на 20 % выше всего остального. Может, сейф или лучше старинный сундук.
— А ты учел, что задание было выполнено на 1 день раньше срока? — строго спросила Марго.
— Забыл, — признал Никко. — Тогда 364 ступеньки, раз на день раньше. Теперь наша задача такая: пройти 4 чего-то (острова, моста, квартала, дома), встретить что-то толстое, от этого толстого пройти 364 ступеньки и открыть сундук, который на пятую часть выше остальных. И взять клад.
— Вот это ты завтра расскажешь математичке, — подытожила Марго, — а я лично сосчитала, что ежедневная норма бригады в начале работ была 20 кубометров леса, и никаким кладом тут не пахнет. Учебник издан в прошлом году! Какие древние сокровища!
Никко вздохнул, потянул к себе тетрадку Маргериты и начал привычно списывать решение. Пиратский клад растаял в голубой дали, остались одни лесорубы с кубометрами.
И никто не знал, к каким странным событиям приведет эта домашняя работа по математике.
Глава 2Полиция выслеживает булочки
Решать задачи на ночь вредно, это Никко всегда говорил. После неравного сражения с кубометрами Никко всю ночь промучился — искал чего-то четыре, а в конце что-то толстенькое с лестницей. Сначала это были четыре абсолютно одинаковых лесоруба в балетных пачках и полненький бригадир, который с негодованием рассматривал лестницу, выросшую у него в качестве хвоста. Потом лесорубы превратились в четыре дома с привидениями, позади которых стояла бочка, полная отравленного мороженого. В мороженое наискосок воткнулась стремянка. Под утро четыре дома стали превращаться в четыре гроба на колесиках, а позади них топорщилось и раздувалось что-то такое подозрительное, что Никко не стал дожидаться полного превращения и проснулся до того, как прозвенел будильник.
— Вот это да! — удивилась мама, которая каждое утро маялась с пробуждением сына. — Раз ты сам проснулся, я уже побегу вынимать противни.
— Да, по-моему, готово, — принюхался Никко.
Утро в его доме всегда пахло булками. Мама была булочница. Причем булочница в подполье, глубоко законспирированная и тайная.
— Ты окна закрыла? А то опять полиция приедет, — строго сказал Никко, натягивая штаны. Мама отмахнулась. Она была опытная заговорщица.
В Венете Веккьо не разрешалось разводить огонь для приготовления пищи. Электричества не было, а очаги и плиты с открытым огнем считались опасными. Потому что дома ветхие, в смысле противопожарной безопасности — вообще никакие. Если полыхнет, то сгорит не только Венета Веккьо, на которую всем наплевать, но и Венета Нуово. Свечи жгли, конечно, но платили штрафы. А за плиту полагалась тюрьма. В каждом доме стояла микроволновка на аккумуляторе — для отвода глаз, для полиции. Венеты все равно жгли камины и готовили еду на плитах, направляя дым по хитрым дымоходам в глухие переулки. Но запах от свежевыпеченных булочек в глухой переулок не спрячешь! Он все равно заползет в нос. Поэтому мама Никко, из семьи потомственных венетских хлебопеков, всячески исхитрялась скрывать от полиции свою противозаконную деятельность.
В дверь постучали. Никко замер с горячей булкой в зубах.
— Кто там? — спросила мама.
— Крокодил летит над Риальто… — сказали за дверью.
— Задумчиво щурясь, — отозвалась мама. Это был пароль и отзыв. Мама сунула в дверь пакет с булками, забрала мелочь. Через минуту постучали опять.
— Крокодил летит над Риальто… — сказали снова.
Так в Венете Веккьо ходили за хлебом. Мама по вечерам объезжала своих покупателей и сообщала пароль на следующее утро.
— Вроде все, — сказала наконец мама, когда гора булочек превратилась в жалкий островок. И тут в дверь опять постучали.
— Кто там?
— Э-э… я за булочками, — послышался жалобный голос.
— Опять этот, — мама презрительно передернула плечами и высунулась в окно: — Какие еще булочки? Это что за неприличное ругательство? Его даже на заборах не пишут! Я и слова такого — «булочки» — не знаю. Что вы себе позволяете, юноша! — как можно более визгливо возмущалась она.
На лодке перед входом стоял растерянный молодой человек, очень лопоухий, очень веснушчатый и очень круглолицый. Всем хороший молодой человек, да вот беда — в полицейской форме.
— Синьора Франческа, я со всем к вам уважением, — залепетал он. — Продайте мне хоть одну булочку. О них легенды ходят.
— Какие? — против воли заинтересовалась мама.
— Что они безумно вкусные… и что жители Венеты Веккьо оттого такие красивые, что едят на завтрак ваши булочки…
— Да, немножко красоты вам не повредило бы, — безжалостно сказала мама, окидывая взглядом толстенького бело-розового полицейского, похожего на опечаленного поросеночка.
«Поросеночек» порозовел еще больше и взмолился:
— Честное слово, я вас не выдам! Одну булочку! Я же слышу, как пахнет…
— Убирайся, шпик, — презрительно сказала мама, захлопывая окно. — И открути свой глупый нос, раз ему везде нюхается то, чего нет.
Полицейский озадаченно почесал «глупый» нос и отчалил. Вся его поза выражала полную безнадежность.
— Хорошо бы он в канал свалился, — мстительно пробормотала мама, подглядывая в щелочку. — Представляешь, какой был бы плюх, с его комплекцией.
— Мам, а может, он правду говорил, — заметил Никко, поднимаясь. — Просто булочек захотелось.
— В Венете Нуово спят и видят, как прикрыть мою булочную, — свирепо сказала мама. — А то, что моя булочная кормит весь квартал хлебом вот уже 560 лет, на это им наплевать! А то, что знаменитая Форнарина из Флоренции, возлюбленная Рафаэля, приходится мне многоюродной прапрапрабабушкой, это им все равно! Только обидно, что такого толстого и ушастого все время присылают. Подослали бы рокового брюнета… Результат был бы тот же, а мне почету больше. Никколо, поторопись.