Астра слушала Глебова, толкуя его слова на свой лад. Для нее существовали особые, незаметные для других признаки, по которым она угадывала ход прошлых и будущих событий.
– Кристина угрожала вам? Обещала открыть Магде глаза на вашу измену?
– Только один раз, в тот вечер, когда она заставила меня прийти на свидание.
– Вы именно поэтому поехали?
– Да. Я не собирался… я выпил, у меня было скверно на душе. – Глебов вздохнул. – Понимаю, к чему вы клоните. Повторяю, я пальцем не трогал Кристину! Она была уже мертва.
– Кто же тогда ее убил?
– Если вы намекаете на Магду, то она не успела бы добраться туда раньше меня.
– У нее мог быть сообщник. Который звонил ей или которому звонила она…
Пока Глебов и Астра выясняли, почему Магда выбросила в окно свой мобильник, Матвей размышлял. Как странно все совпало. Кристина-Коломбина говорит с Глебовым по телефону почти в то же время, что и Магда с сообщником… Возможно, Глебов и Магда говорили друг с другом? Жена хотела заманить его в квартиру с трупом? Для этого она должна была знать о любовной связи мужа с Кристиной Радич и о месте, где они встречались…
– Почему мертвое тело оказалось в Линьковке? – спросила Астра. – Кто его туда притащил и зачем?
На Глебова было жалко смотреть.
– Лучше бы я свихнулся, и мне все это привиделось, – простонал он. – Как… как ее нашли?
– Кто-то сообщил в полицию.
– Это грабитель! Зря вы мне не верите. Он там был, спускался в подвал в надежде поживиться, увидел тело…
Дождь монотонно барабанил по козырьку, под которым они стояли. В темноте что-то поскрипывало, позванивало. По жестяным желобам, журча, стекала вода. Глебов не ощущал холодной сырости, он расстегнул и распахнул куртку – ему было жарко.
– Допустим, тогда в Линьковке, кроме меня и вас, был кто-то третий, – сказала Астра. – Вы не догадываетесь, кто? К вашему сведению, замки открывались родными ключами. У кого еще были ключи?
– У Магды… – брякнул он, не подумав. – То есть, нет! Они потерялись. Любой мог найти и… воспользоваться.
Он сам не верил тому, что говорил.
– Стилет она тоже потеряла? Я вам подскажу, где. В груди господина Феоктистова.
Глебов дернулся, как будто собирался бежать, его лицо потемнело. Худшие опасения подтвердились: Магду разыскивают не как возможного очевидца, а как подозреваемую.
– Она не хотела… Про стилет знали только вы и я. Вас допрашивали?
– Нет, разумеется.
– Тогда кто же…
– Есть свидетели убийства, целых два. Пока что они молчат.
Восточные глаза Глебова метали молнии:
– Почему?
– Наверное, хотят заработать денег. Шантажом. В любую минуту они могут дать показания против вашей супруги.
Астра нарочно не говорила о том, что банкир отдал богу душу раньше, чем получил удар кинжалом в сердце.
– Кто эти люди? Назовите их имена!
– И не подумаю. – Она перешла в атаку. – Вы же сами побаиваетесь жены. А если она больна?
Глебов бросился на защиту Магды:
– Он приставал к ней, вокруг никого не было… Она просто дала отпор! Как бы вы поступили на ее месте?
– Что Магда рассказала вам?
– Ей не в чем признаваться. У нее был сильный испуг, шок! Она ничего не помнит. Бывает же затмение ума!..
– Убийство Кристины Радич значительно осложнит работу адвоката, – заявил Матвей. – Почему вы исчезли, прячетесь? Это свидетельствует против вас.
Глебов дышал, как после марафонского пробега:
– Я не могу потерять Магду… Вокруг нас происходят ужасные вещи. Она всегда боялась чего-то, а теперь и я перестал чувствовать себя в безопасности. Угроза исходит отовсюду! Я не понимаю, в чем причина, не знаю, что вызывает мой страх. Я хочу разобраться…
– Вы обещали перезвонить, а сами скрылись, – упрекнула его Астра. – Мы так не договаривались.
– Когда я узнал про Феоктистова, то сразу решил уехать из дома, увезти Магду, спрятаться от чужих глаз. Но покидать Москву нам нельзя – только здесь я могу хоть как-то влиять на события. Вот с вами встретился. К моим родителям… приходили?
– Вероятно. Близких родственников всегда опрашивают.
– Они ничего не знают!
Глебову казалось абсурдным все, что начало происходить с ним в последние несколько месяцев. Он чувствовал себя паяцем, который ломает комедию. Наверное, так же его воспринимают и другие люди.
– Я должна поговорить с вашей женой, – твердо произнесла Астра. – Это обязательное условие нашего дальнейшего сотрудничества.
Магда встретила его колючим взглядом:
– Я никуда не пойду…
Глебов опустился на корточки, погладил ее по голове, как маленькую девочку.
– Тебя видели на кладбище с Феоктистовым. Есть свидетели, которые смогут подтвердить, что именно ты убила его.
Она крепче обхватила себя руками и раскачивалась из стороны в сторону. С дырявого полотка капало, на полу натекла целая лужа.
– Там никого не было…
– Магда, это еще не все. В твоем доме в Линьковке…
– Что в доме?!
В ее голосе появились истерические нотки. Двое суток, проведенных в этих сырых развалинах, подействовали на нее удручающе. Она терпела, но сколько еще она сможет вытерпеть?
– В подвале нашли мертвую женщину…
– А-аа-аа! – Магда зарылась лицом в его мокрую куртку и заплакала навзрыд. – Это неправда… Скажи, что это неправда…
– От нас потребуют объяснений.
– Я не знаю, я ничего не знаю… Алекс, разбуди меня! Дай мне проснуться…
– Это не сон, Магда.
Глебову предстояло признаться, кто такая Кристина Радич и как он проводил с ней время в квартире на улице Шумилова. Сделать это сейчас или потом?
– Кто она?
– Я все объясню… немного позже. Вставай, нам нужно идти. Нас ждут.
– Кто?
– Люди, которые могут нам помочь. Идем же.
Она поднялась, вцепилась пальцами в его руку.
– Ты убил ее, Алекс? Зачем ты ее убил? Ты все разрушил…
– Я же не спрашиваю, зачем ты убила Феоктистова?!
Он сказал это с нажимом, увлекая ее к лестнице. Там, под навесом, стоят Астра и ее спутник – мерзнут, проклинают тот день, когда связались с ним.
Глебов повернулся к жене, взял ее за плечи и встряхнул:
– Ты все расскажешь им, Магда. Тебе придется все им рассказать! Если захочешь, я уйду и не буду слышать ни одного слова. Мне все равно, что ты сделала и почему.
– Я боюсь, Алекс… Неужели ты…
– Хватит, идем. Пора положить этому конец.
Он медленно пошел вперед, держа в одной руке фонарь. Магда сзади громко дышала и всхлипывала, но послушно брела за ним. На лестнице мусор и битые стекла хрустели у них под ногами. Из каморки бомжей раздавался дружный храп.
Глава 31
Это была странная исповедь – в темноте, под дождем, среди пустых строений. Капли падали с металлического козырька, словно отсчитывая быстротечные мгновения. С каждой каплей что-то безвозвратно утекало. Кап-кап-кап…
Магда говорила о своих родителях. Ее глаза-хамелеоны мерцали, как два черных огня. Они впитывали свет фонаря, подобно губке, впитывающей воду. Такого необычного эффекта Астре видеть не доводилось.
– Мама была очень замкнутой женщиной, она носила в себе свои мечты, как самка кенгуру носит в сумке детенышей. Теперь мне кажется, что ей открылась ее судьба – ранний трагический уход. Поэтому она не строила планов, не загадывала на будущее. Бабочка-однодневка! Так называл ее мой отец. Они оба жили сегодняшним днем, даже деньги зарабатывали, словно играли… Мало тратили, не задумывали долгосрочных проектов. Со мной родители никогда не сюсюкали – с детства обращались как со взрослой. Если другим девочкам читали на ночь сказки про Белоснежку и Золушку, то меня развлекали приключениями персонажей итальянской комедии. Мне покупали особых кукол: Арлекина, Коломбину, Пьеро, толстяка Панталоне. «Это наша жизнь», – говорила мама. Она бредила комедией масок. И еще Дюрером… В свободное время она закрывалась в комнате и рисовала гравюры, где главными действующими лицами были Мыслитель, Алхимик, Смерть и песочные часы. Она считала алхимию преображением духа, а не материи. «Превратив свинец в золото, человек станет богатым. Но придет смерть и сделает его нищим». Однажды мама сказала это отцу, который посмеивался над ее увлечением. То был единственный раз, когда они поспорили…
Их бизнес хорошо развивался. Они заработали достаточно средств, построили дом в Линьковке и переехали жить туда. Честно признаться, я чувствовала себя там не очень уютно. После гибели родителей я сожгла кукол, которых мама мне покупала, – всех действующих лиц «уличного театра».
– Почему вы так поступили? – спросила Астра.
– Я их… боялась. И от картин, которые висели на стенах, у меня мороз шел по коже. Они напоминали мне что-то страшное. Иногда казалось – они предвещают беду. Для мамы и папы пророчество уже сбылось…
Магда была удивительно хороша – даже в поношенной мятой одежде, поникшая, с волосами, забранными в хвост. От нее исходило почти гипнотическое притяжение. Ее образный язык выдавал в ней художественную натуру.
– Как-то раз я играла своими куклами и уснула. Мне приснился кошмар, будто бы кто-то навалился на меня и душит… Мне не хватало воздуха, грудь сдавило. В ужасе, я открыла глаза и закричала: прямо на меня смотрел черными бусинками Арлекин. Мои крики разбудили родителей. Первым в детскую вбежал отец и забрал куклу – видимо, я ворочалась во сне, и Арлекин как-то оказался на моем лице… Я не могла прийти в себя, плакала и отказывалась оставаться одна в комнате.
Отец смеялся над моими страхами. Но мама восприняла это происшествие очень серьезно. На следующий день она рассказала мне историю нашей семьи. Вернее, ее семьи. Она состояла в дальнем родстве с Ладомирскими, потомками незаконнорожденных детей Ивана Римского-Корсакова и Екатерины Строгановой. По ее словам, в бытность свою фаворитом императрицы Екатерины II, Иван Николаевич якобы получил от нее два символических подарка – в самом начале их романа и на прощание. Это были часы. В первом случае – золотые, на цепочке, украшенной жемчугом, с портретом государыни, написанном на эмали. Во втором – песочные часы с голубками, принадлежавшие ранее астрологу Екатерины Медичи. Эта вещица имела свойство менять хозяев, как ей заблагорассудится, и раз за разом в связи с ней проливалась кровь. По слухам, вместо песка внутри стеклянных колбочек находились мельчайшие частички кристалла с мифической планеты Прозерпины. Астрологи считают, что Прозерпина способствует постижению истины, возрождению и обновлению. Это имя римляне дали греческой Персефоне, которую похитил и взял в жены властелин подземного царства Аид. Именно к ней, в царство мертвых, Венера посылала Психею… за таинственным ларцом. В том ларце – сокровеннейшая суть бытия, недоступная смертным. Откры