«А пошло все к черту! — решил он. — Вызову Элдрича, спрошу. Ну, а там увидим, даст мне он работу или нет».
Он отыскал видеофонную будку и послал вызов в поместье Элдрича на Луне.
— Это Барни Майерсон, — объяснил он, — предварительный высший консультант Лео Балеро и, собственно, второй человек в П.П.Лайотс.
Личный управляющий Элдрича нахмурился и сказал:
— Да? Что вам угодно?
— Мне бы хотелось поговорить с вами насчет работы.
— Простите. Но мы не нуждаемся в консультантах-предсказателях.
— А вы не могли бы сообщить обо мне Палмеру Элдричу?
— Мистер Элдрич выехал по делам.
Барни отключился и покинул видеофонную будку.
Он уже не удивлялся.
Если бы они пригласили его на Луну для личного разговора, поехал бы он?
«Да, — понял он. — Я бы поехал. Но все равно это было бы бестолку. Я итак знал, что они не дадут мне работу».
Вернувшись к видеофонной будке, он вызвал номер отборочной комиссии ООН.
— Это Барни Майерсон, — он добавил свой официальный идентификационный номер. — Несколько дней назад я получил повестку. Хотелось бы побыстрее утрясти все формальности. Я решил эмигрировать.
— Физически от этого никуда не уйдешь, — проинформировал его бюрократ ООН, — как и морально. Но уж если хотите, приходите в любое время, хоть сейчас.
— О’кей, — сказал Барни. — Я так и сделаю.
— И с этого момента вы отчаливаете, мистер Майерсон, вы выберете…
— Мне подойдет любая луна или планета, — сказал он и отключился.
Он покинул кабину, нашел такси и дал адрес отборочной комиссии, ближайшей к его жилому небоскребу.
Тут же впереди поднялось и зажужжало другое такси.
— Они пробуют с нами связаться, — сообщил автоматический пилот Барни. — Вы отзоветесь?
— Нет, — сказал он. — Увеличь скорость. — Но потом передумал. — Можете запросить. Кто они такие?
— Попробую.
Такси на какой-то момент замолчало, потом заговорило вновь:
— Они утверждают, что получили для Вас послание от Палмера Элдрича. Он хочет сообщить вам, что принимает вас на работу, и нет никаких причин…
— Давай сначала, — проговорил Барни.
— Мистер Палмер Элдрич, которого они здесь представляют, принимает вас на работу, как вы только что просили. Хотя у них есть неписаное правило.
— Дайте я поговорю с ними, — сказал Барни.
Из панели выдвинулся микрофон.
— С кем я говорю? — спросил Барни.
Незнакомый голос ответил:
— Ичолтз. Из Чу-Зет. Изготовители, Бостон. Не могли бы вы приземлиться и обговорить суть вашего контракта с нашей фирмой.
— Я еду в призывной пункт, так что оставьте меня в покое.
— Вы ничего еще не подписывали?
— Нет.
— Ладно. Тогда еще не поздно.
— Но на Марсе я смогу пользоваться Кей-Ди, — проговорил Барни.
— Но зачем, черт возьми, вам это нужно?
— Я смогу вернуться к Эмили.
— Какой Эмили?
— Моей первой жене, которую я выгнал вон, когда она забеременела. Только теперь я понял, какую непоправимую ошибку совершил. Ведь это было самое счастливое время в моей жизни. Собственно, сейчас я ее люблю гораздо больше, чем тогда. И это чувство все разгорается.
— Слушайте, — сказал Ичолтз. — Мы можем дать вам все, что угодно, через Чу-Зет, а это главное. Вы станете теперь жить в вечном и неизменном согласии с Эмили. Так что, проблем не будет.
— Но, может, я не захочу работать на Палмера Элдрича.
— Вы же сами позвонили.
— Я засомневался, — сказал Барни. — Серьезно. Я прошу вас, не ищите меня. Я сам вас вызову. Если только не поступлю на службу.
Он положил микрофон на место.
— Это патриотично, явиться самому на службу, — проговорило такси.
— Не лезьте не в свое дело, — огрызнулся Барни.
— Думаю, вы поступили правильно, — на всякий случай прибавил автомат.
— Если бы не струсил, если бы только отправился на Сигму 14-Б спасать Лео! — воскликнул Майерсон. — Или на Луну. Где он тогда был? Что-то толком не припомню. Все кажется каким-то туманным, расплывчатым сном. То я сейчас работал бы у него, и все было бы прекрасно.
— Все мы ошибаемся, — благочестиво заметило такси.
— Но некоторые — фатально. Сначала в любви, потом в женах, детях.
«А потом и в хозяевах», — добавил он про себя.
Такси взревело.
«А потом, — размышлял Барни, — ошибаемся в последнем. Во всей своей жизни, подводя ее итог. Будь то согласие на работу у Элдрича, или служба. И как ни выбирай, а понимаешь одно: альтернатива-то скверная».
Часом позже он прошел медицинскую комиссию и (о, Боже!) дал клятву: «Клянусь смотреть на Землю, как на Мать и Вождя». И т.д.
Потом с фелиантом приветствий, поздравлений и хвалебной информации был отпущен домой собирать вещи.
У него оставалось двадцать четыре часа до отправления корабля… Если, конечно, они его отправят. Они еще не решили окончательно.
Пока он складывал вещи, прибирался в последний раз в своей любимой благоустроенной квартире, зазвонил видеофон.
— Мистер, мистер Байерсон… — Девушка, одна из второстепенных служащих колониального аппарата ООН, улыбалась.
— Майерсон.
— Да. Я вызвала вас, чтобы сообщить вам о назначении. И обрадовать вас, мистер Майерсон! Это будет плодородный район Марса, известный как Финебургский Полумесяц. Я знаю, вы очень туда хотели. Ладно, до свидания, сэр, и счастливо.
Она задержала улыбку до тех пор, пока не пропало изображение. Такая улыбка бывает только у тех, кто остается.
— И тебе тоже счастливо, — проговорил он.
Финебургский Полумесяц. Он о нем уже слышал: то был действительно относительно плодородный район. Во всяком случае, у колонистов там есть свои сады. Не в пример другим районам — пустыням замерзших метановых кристаллов, на которые год за годом обрушиваются штормы. Верите или нет, а он сможет подниматься хоть изредка на поверхность из своей лачуги.
Он включил чемоданчик — доктора Смайла.
— Доктор, я причинил вам немало беспокойства. Но теперь я больше не нуждаюсь в ваших услугах. До свидания и счастливо, как сказала девушка, которая остается. Меня забирают.
— Кдрикс-кс-кс-кс, — прохрипел доктор Смайл, направляясь по желобу в подвалы жилого небоскреба. — Но для вашего типа… Это немыслимо. Что за причина, мистер Майерсон?
— Желание смерти, — проговорил Барни вслед.
«Господи, — думал он, — укладывая веши, — а ведь совсем недавно мы с Рони строили такие грандиозные планы. Мы бы уж отплатили Лео по большому счету, перешли бы к Элдричу с невероятным блеском. Но Лео начал действовать первым. И теперь моя работа перешла к Рони. Как она и хотела».
Больше всего его сейчас злило, что расстроились планы. Но в этом мире он уже ничего не мог с этим сделать. Наверное, когда он отведает Кей-Ди или Чу-Зет, то сможет переселиться в мир, где…
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял Лео.
— Можно войти? — Он вошел в прихожую, вытер сложенным новым платком свой необъятный лоб.
— Жаркий денек. Я посмотрел в газете, перевалило за шестьдесят…
— Если вы пришли предложить мне вернуться на работу, — сказал Барни, — то уже слишком поздно. Я поступил на службу. Завтра улетаю в Финебургский Полумесяц.
Вот ирония судьбы, если Лео решил пойти на мировую. Последний поворот слепых колес фортуны.
— Я не предлагаю тебе прежнюю работу. И знаю, тебя не переубедить. У меня есть информаторы в отборочной комиссии. И к тому же мне сообщил доктор Смайл. Я заплатил ему — ты, конечно, не знал об этом, — чтобы он информировал меня о твоих делах.
— Так чего же вы хотите?
— Я хочу, чтобы ты согласился работать на Феликса Блау.
— Остаток моей жизни, — сказал спокойно Барни, — пройдет в Фине-бургском Полумесяце, понимаете?
— Скажу проще. Я просто хочу извлечь выгоду из этой скверной ситуации. Скверной как для тебя, так и для меня. Оба мы погорячились. Я — уволив тебя, ты — отдавшись в лапы дракуловой отборочной комиссии. Барни, думаю, я нашел способ загнать Элдрича в ловушку. Мы с Блау все обмозговали, и ему понравилось. Ты наденешь на себя маску колониста или, скажем лучше, — поправился он, — будешь жить настоящей жизнью колониста. Элдрич откроет в вашем районе торговлю Чу-Зет. Возможно, это случится уже на следующей неделе. Они наверняка примутся за вас. Во всяком случае, мы надеемся на это.
Барни поднялся на ноги.
— И мне полагается прыгать от радости и покупать?
— Правильно.
— Зачем?
— Ты подсунешь протест в ООН — наши законники тебе накропают. Заявишь, что это проклятое мерзкое снадобье вызвало у тебя сильное отравление. И не возражай! Мы потащим тебя на исследования и вынудим ООН запретить Чу-Зет как вредный и опасный наркотик. И таким образом, полностью оградим от него Землю. Действительно здорово, что ты оставил работу в П.П. и пошел на службу. Очень кстати.
Барни покачал головой.
— Что это значит? — спросил Лео.
— Я не согласен.
— Почему?
Барни пожал плечами. Он действительно не знал.
— Ты паникуешь. Ты не знаешь, что делать. А это тебе не свойственно. Я свяжусь через Смайла с главой полиции нашей компании Джоном Селт-зером. Пусть ты совершил ошибку. С кем не бывает.
— Нет, — сказал Барни.
«Потому что, — подумал он, — я многое узнал о себе и забыть это я теперь не в силах. Проникновения в будущее… Они летят одной дорогой и метят прямо в твое сердце. А стрелы эти отравлены ядом».
— Не раздумывай, ко всем чертям! По-моему, это отвратительно. У тебя же впереди столько времени! Пусть даже в Финебургском Полумесяце. И, по-моему, тебя в любом случае забрали бы. Правильно? Так соглашайся!
Агитируя, Лео мерил шагами комнату.
— Что тебя смущает? Ладно. Значит, не хочешь нам помочь? Хочешь дать Элдричу и Проксимианцам делать все, что им заблагорассудится. Покорить Солнечную Систему или, даже хуже, весь мир, начиная с нас.
Он остановился, взглянул на Барни.
— Дайте мне подумать.
— Подожди, вот попробуешь Чу-Зет, тогда узнаешь. Его специально сделали, чтобы заразить всех нас изнутри и снаружи. Ведь это абсолютный и полный разрушитель.