Царствование Николая I (1796–1855 гг., правил в 1825–1855 гг.) шло в том же русле охранительного консерватизма, что и при его предшественниках и было прямым продолжением их противоречивого курса. «Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самодеятельности, одними правительственными средствами, – писал В.О. Ключевский и добавлял важную черту: – Но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые был поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть еще сильнее, чем его предшественник». Страна неудержимо вползала в национальный кризис, император это понимал и пытался частичными улучшениями смягчить или ликвидировать кризис.
Уже привычным, к сожалению, стало определение николаевского царствования как «застоя», но это был своеобразный застой. Так, по видимости, стоит река под слоем льда – но в ее глубине идет движение, река течет… Правда, и некоторые современные авторы следуют натоптанной марксистско-ленинской тропой, называя Николая I «выдающейся посредственностью на троне», а его царствование – периодом «контрреформ» и утверждая, что «в экономике продолжает господствовать феодализм, всемерно препятствующий развитию производительных сил», другие пишут о «мертвящем режиме Николая I». Между тем, по наблюдению П.А. Зайончковского, с началом нового царствования «у современников создавалось представление, что в России наступила эпоха реформ».
В самом деле, Николай Павлович, вступивший на престол в разгар серьезного кризиса, не мог не задуматься о реформах хотя бы для того, чтобы не допустить нового мятежа. В 1826 г., после изучения допросов декабристов, он создает секретный «Комитет 6 декабря» по крестьянскому делу. Показательно, что его старший брат великий князь Константин Павлович был этим очень недоволен и даже назвал Николая «якобинцем». Великий князь, к счастью отказавшийся от российского трона, резко негативно отозвался о робком проекте «Комитета» в 1830 г., заявив, что «всё это заморские затеи и в России менять нечего: все идет прекрасно… не мешало бы русские порядки ввести в чужих краях». И император отступил, как отступал в решающий момент и его старший брат, предпочтя фрагментарные преобразования. Вероятно, его позиция совпадает с мнением одного из руководителей III Отделения М.Я. фон Фока: «Теперь или никогда самое время приступить к реформам… не действуя, впрочем, слишком решительно. Этого ожидают с величайшим нетерпением, и все в один голос кричат об этом». Власть избирает фрагментарные реформы внутри системы.
Напомним, что осенью 1826 г. опальному поэту А.С. Пушкину, сосланному в село Михайловское, наряду с несколькими государственными деятелями было передано пожелание императора представить проект изменения воспитания российского дворянства и народного просвещения в целом. «Вам предоставляется совершенная и полная свобода, – сообщал начальник III Отделения А.Х. Бенкендорф, – когда и как представить Ваши мысли и соображения». В начале декабря 1826 г. записка поэта была передана царю, но вызвала у того сдержанно-негативное отношение.
А.С. Пушкин положил в основу своей записки «О народном воспитании» мысль о необходимости и благотворности просвещения, которое «в состоянии удержать новые безумства, новые общественные бедствия». Отчасти лукавя, поэт ссылался на фразу из царского манифеста от 13 июля 1826 г.: «… недостатку твердых познаний должны приписать сие своевольство мыслей, источник буйных страстей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец – погибель».
В том же году он пишет прямо обращенное к императору стихотворение, пронизанное оптимистичным ожиданием благих перемен.
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни:
Начало славных дней Петра
Мрачили мятежи и казни.
Но правдой он привлек сердца,
Но нравы укротил наукой,
И был от буйного стрельца
Пред ним отличен Долгорукой.
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Семейным сходством будь же горд;
Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
Но прошел год после декабрьского мятежа, и Николай Павлович точнее определил свое отношение к просвещению: «Нравственность, прилежное служение, усердие предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному». Вопрос о качестве просвещения взялся решать сам государь и постепенно пришел на позиции своего старшего брата. «Должно повиноваться, а рассуждения свои держать при себе» – так ответил Николай Павлович на статью, подготовленную С.С. Уваровым «О назначении русских университетов и участии их в общественном образовании».
Тем не менее за николаевское царствование количество гимназий выросло с 48 до 74, общее число учащихся в них с 7 до 18 тысяч человек. В Петербурге были открыты Технологический институт, Высшее училище правоведения, Главный педагогический институт, Строительный и Межевой институты, учреждены Военная и Морская академии, вновь открыты 11 кадетских корпусов.
Последний феодальный правитель России считал возможным не считаться с западным опытом. С мелкими проявлениями кризиса, вроде казнокрадства чиновников, он сам пытался решительно бороться, но перед крупными – терялся, одобрял планы по улучшению состояния дел и не решался их осуществлять.
Перемены в русской жизни
В то же время в России шло социальное развитие общества, развивалось национальное хозяйство. В недрах общества начинается рост очагов капиталистического уклада: развивается промышленность и средства сообщения, растет число городских жителей, формируется финансовый капитал, расширяется слой национальной буржуазии, в дворянском и купеческом обществах с расширением образования меняется мировоззрение.
Одним из показателей перемен стал рост городского населения в столицах Санкт-Петербурге и Москве, в промышленных центрах: Самаре, Николаеве, Риге, Одессе, Ростове-на-Дону, преимущественно за счет крестьян, отправлявших в город на заработки (отходничество), а потом и остававшихся там. Другой показатель – рост фабричного производства.
Год – Количество фабрик – Число рабочих (тыс. чел.) – Объем производства (млн рублей)
1765 – 62 – 37,8 – 5,0
1801 – 2423 – 95,0 – 25,0
1825 – 5261 – 202,0 – 46,5
1854 – 9944 – 459,6 – 160,0
Машины стали применяться в хлопчатобумажной, льнообрабатывающей, кожевенной и других отраслях промышленности, организуемой уже не только в виде мануфактур, но и фабрик. Если в 1831–1840 гг. в русской промышленности было приобретено машин на 6,9 млн рублей, то в 1851–1860 гг. уже на 84,5 млн рублей. Появилось сельскохозяйственное машиностроение: заводы в Варшаве (1818 г.) и в Москве (1830 г.). Правда, в сельскохозяйственном производстве использовали машины не более чем в 3 % помещичьих хозяйств. Но проявления технического и социального промышленного переворота в России сдерживались крепостным строем.
Первый пароход «Елизавета» отправился из Санкт-Петербурга в Кронштадт еще в 1815 г., а в начале 1820-х гг. пароходы появились на Черном, Каспийском, Белом морях, на Волге, Днепре, Каме и Северной Двине. В 1840-х гг. возникли акционерные пароходные общества «По Волге» и «Меркурий»; к 1860 г. по морям и рекам плавало 339 пароходов.
Первая железная дорога была построена между Санкт-Петербургом и Царским Селом в 1837 г. До весны 1838 г. паровоз пускали лишь по воскресеньям, в будние дни его заменяли лошади. Плата за билет туда и обратно была высокой: в 1-м классе 5 рублей, во 2-м – 3 рубля 60 копеек, в 3-м – 2 рубля 40 копеек.
Вопреки сопротивлению министра финансов Е.Ф. Канкрина и главноуправляющего путями сообщения графа К.Ф. Толя, считавшего железные дороги «верным путем к революции», Николай Павлович в 1842 г. приказал строить железную дорогу между Санкт-Петербургом и Москвою. Всего к 1861 г. в стране наличествовало 1,5 тысячи верст железнодорожных линий. К 1825 г. было построено 365 верст шоссейных дорог, к 1860 г. – 8 515 тысячи верст. Пути сообщения соединили столицы и крупные города с западными и южными губерниями, с морскими и речными портами. Все это способствовало формированию национального рынка, облегчению перемещения товаров и рабочей силы, облегчало условия для экспорта национальной продукции и торговли вообще. Торговый оборот Нижегородской ярмарки вырос с 28,2 млн рублей в 1825 г. до 57,6 млн в 1852 г. и 125 млн в 1863 г.
В то же время в структуре экспорта России преобладали зерновые, составлявшие около 35 % стоимости экспорта, а также лён, пенька и сало, доля промышленных изделий – всего 5,5 %. Показателем устойчивого развития сельского хозяйства стал 50 % ежегодный рост экспорта пшеницы с 1832 г. по 1840 г. Великобритания оставалась основным торговым партнером, в Россию ввозили машины, промышленные товары, уголь, но в 1840-х гг. объем английского импорта снижается и на восточных рынках продукция русской текстильной промышленности стала соперничать с английской.
Во внешней торговле доля отечественных коммерсантов оставалась небольшой. Так, из 132 торговых домов в Петербурге в 1843 г. коренных русских «магазинщиков, фабрикантов и виноторговцев» было всего 30 домов. Торговые обороты торгового дома «Штиглиц и К°» росли быстро: 1832 г. – 30,1 млн рублей, 1838 г. – 54,7 млн рублей. Л.И. Штиглиц, используя свои внешнеторговые связи, установил отношения со многими известными банкирами Западной Европы, стал в 1828 г. придворным банкиром (с 1833 г. – банкиром Соединенных Штатов в Петербурге) и создал банкирский дом, не оставляя, впрочем, предпринимательской деятельности. В 1830-х гг. Штиглиц был одним из крупнейших производителей сахара, владел Невской бумагопрядильной и суконной фабриками, а также фабрикой по производству стеариновых свечей. На Всероссийской выставке 1839 г. Л.И. Штиглиц за стеариновые свечи своей фабрики получил большую серебряную медаль. С его именем связано возникновение в 1830-х гг. первых в России акционерных компаний: общественного транспорта («компания дилижансов»), первого «российского страхового от огня общества», первая компания морского судоходства, общество искусственных минеральных вод, железная дорога Петербург-Петергоф.