Так, великие революции в Англии и Франции, а также в Нидерландах и Северной Америке создали к XVIII в. модель нового общества – капиталистического, индустриального, буржуазного, современного, а в последующем завершали его построение путем реформ. Очевидными показателями этого общества стали в экономике – господство промышленного производства, в социальных отношениях – равенство возможностей помимо социального происхождения, в политической сфере – принципы демократизма, свободы слова и совести, разделение ветвей власти, в духовной сфере – господство принципов рационализма, утилитаризма и маргинализация религиозной жизни.
Но Россия, в Европе – Германия, Италия или в Азии – Япония к тому времени уже изживали потенциал досовременного общества, а ростки нового были слабы. Кризис в хозяйственной жизни, волнения в социальной жизни, конфликты в политике нарастали, перерастая в кризис национального масштаба, охватывающий все сферы жизни общества. Неразумные и недальновидные правители силой подавляли несогласных, стремясь во всем сохранить существующий порядок. Это удавалось до поры до времени, но заканчивалось революцией. А разумные и дальновидные правители, зная о достижениях стран «первого эшелона» капиталистического развития, в целях самосохранения решались в XVIII–XIX вв. на качественные преобразования, имея в виду модель европейских стран. Это можно назвать догоняющей модернизацией, проводимой путем комплексных реформ всей системы общества.
Итак, субъектом процесса реформ является власть, использующая возможности государства, иначе говоря, реформы всегда легитимны. Как правило, реформы проводит авторитарная власть, ибо сила нужна для подавления противников реформ и для концентрации ресурсов на главных направлениях преобразований. Однако элемент насилия в реформах минимален, в отличие от революции, для которой насилие остается главным инструментом.
Объектом реформ является все общество, в каждой части которого рано или поздно, так или иначе, более или менее (путем синтеза или симбиоза старых и новых начал) происходит усвоение нового порядка и норм жизни (или их отторжение), а в случае революции – насильственное насаждение новых норм и правил.
Важную роль при этом играет внешний фактор – Запад. Его роль не ограничивается демонстрацией модели нового строя. В рамках мировой системы Запад стремился к своему развитию за счет более отсталых стран, пытаясь их подчинить или поставить в зависимое положение, такая мировая иерархия было определена И. Валлерстайном как мировая система центр-периферия. На этот вызов приходилось отвечать.
В России коренные реформы начинались Петром I и Александром II после военных поражений от более развитых европейских стран, Швеции и Англии с Францией, ведь армия – всегда слепок с общества и поражение армии есть поражение всего общества, оказавшегося слабым. Так война оказывалась ускорителем реформ, технического и социально-экономического развития.
В России реформы, как правило, оказывались запаздывающими, власть санкционировала те новации, которые уже входили в жизнь общества или к которым общество было готово, в то время как на Западе власть проводила реформы упреждающие.
Выбирая между реформами охранительными, сохраняющими основы традиционной культуры, и преобразующими, решительно заменяющими традиционные основы на заимствованные новые в сфере экономики, художественной и бытовой культуры, царская власть действовала по-разному, немалую роль играла личность реформатора: Петр ломал, решительно преобразовывал старый уклад жизни, но его наследники проводили уже охранительные перемены, сохраняя элементы и структуры старой системы.
Цели реформ менялись и уточнялись властью в ходе проведения преобразований. Это нам сейчас просто указать на главное и не главное, важное и не важное, а для самих реформаторов такой ясности быть не могло. Ведь все мы живем и действуем исходя из конкретной ситуации, необходимости решения первоочередных вопросов, какими мы их видим сейчас. Так вот и великие реформаторы, императоры Петр I и Александр II, первой своей задачей ставили создание сильной армии (реформу внутри системы), а в процессе подготовки военной реформы оказалось необходимым провести и иные, более масштабные перемены (реформу системы), на что Петр, в отличие от своего потомка, не решился. Таким образом, субъективные цели реформатора и объективные результаты его деятельности могут различаться.
В случае с революцией расхождение еще большее, отмечал в 1923 г. П.А. Сорокин, поскольку революции – «плохой метод улучшения материального и духовного благосостояния масс. Обещая на словах множество великих ценностей, на деле, фактически, они приводят к противоположным результатам. Не социализируют, а биологизируют людей, не увеличивают, а уменьшают сумму свобод, не улучшают, а ухудшают материальное и духовное состояние трудовых и низших масс населения, не раскрепощают, а закрепощают их…». Напротив, реформы не насилуют человеческую природу, считаются с реальными условиями жизни и уровнем сознания населения, создавая условия и возможности для улучшения материального и духовного благосостояния широких народных масс.
Преобразования в общественной жизни путем проведения властью реформ проходят с минимальным элементом насилия, постепенно, этап за этапом, благодаря чему со временем формируется новое качество общества.
Первым этапом реформ становится осознание властью и обществом глубины переживаемого кризиса. Как правило, власть пытается путем проведения частичных преобразований (фрагментарных реформ) в одной из сфер общественной жизни (военное дело, финансы) разрешить кризис, но это не получается. На втором этапе реформ происходит борьба в правящих и господствующих слоях (элите) общества, в ходе которой лидер-реформатор подавляет противников преобразований, определяет цели и программу реформы системы, обеспечивает внутреннюю и внешнюю опору для перемен, создает правовые основы нового строя. Третий этап – самый трудный и длительный, его содержание составляют формирование и развитие новых производственных мощностей в хозяйстве, возникновение новых социальных сил и отношений в обществе. В силу масштабов и сложности этих процессов, воздействия на них субъективных и объективных факторов, а также внешних условий они могут слабеть и ускоряться, откатываться назад и возобновляться. На четвертом этапе «революции сверху» после прохождения волн социально-экономических перемен и обретения большей частью общества нового качества, большей степени социальной зрелости власть приводит политическую систему общества в соответствие с изменившейся социальной структурой, новым уровнем политической и общей культуры общества.
Реформа – не волшебная палочка. В реальной жизни приведенная схема многократно усложняется. В России игра в слова «реформы», «модернизация», «социализм», «капитализм», «рынок», «перестройка», «ускорение», как убедились несколько поколений, дело опасное и напрасное. Увлеченность ломкой экономических и государственных структур ведет к катастрофе. Однако и страх власти перед реформами или их подмена «псевдореформами», усугубляют кризис и затрудняют его последующее разрешение. В общем, модернизация общества путем реформ – процесс длительный и трудный, затрагивающий в конечном счете интересы всех и каждого.
Власть, начиная реформу системы, должна при поддержке общества одновременно обеспечивать три процесса: выход из кризиса, поддержание нормальных условий жизни и проведение собственно преобразований. Это трудно. Альтернативой является полусытое прозябание и превращение в слабую периферию мировой системы.
Попробуем понять, как делали свой выбор наши предки, наши деды и отцы.
Глава 1. На пути преобразований. Реформы в России в XVIII – первой половине XIX в.
Вступление к главе 1
Природно-географические параметры, как объективная и устойчивая реальность, создают те условия развития общества и государства, в которых они могут существовать и развиваться. В XVIII в. Россия обладала огромной территорией на трех континентах, что, с одной стороны, позволяло использовать неисчерпаемые природные ресурсы, а с другой – усиливало экстенсивный тип хозяйствования. В экономической жизни европейских стран сочетались интенсивные методы внутри национального капиталистического хозяйства и экстенсивные методы – в азиатских колониях, служивших источниками ресурсов. Часто забывается то обстоятельство, что Россия – северная страна и как раз Петровская эпоха оказалась веком лютых морозов. В XVIII в. уровень урожайности зерновых (по оценке) был у нас примерно вдвое меньше, чем в странах Западной Европы, и вчетверо меньше, чем в Китае и Индии. Объем ВВП на душу населения в России был в 1,5–2,0 раза меньше, чем в странах Западной Европы, и в 1,5 раза меньше, чем в Китае и Индии. Доля городского населения составляла у нас около 5 %, в крупных странах Запада и Востока – 10–15 %. Ограниченность выходов на мировой рынок (единственный до Петра торговый порт – Архангельск) определила меньшую, чем на Западе, активность внешних торговых связей и более позднее возникновение финансовых учреждений (первые банки появились в Неаполе, Амстердаме и Лондоне в XVI–XVII вв.).
К этому времени определились цивилизационные особенности России, принадлежащей к христианскому миру и европейской культуре, но в силу исторических обстоятельств оказавшейся почти изолированной от источников христианского и античного наследия в связи с падением в 1453 г. Византийской империи и конфликтами с ведущими европейскими государствами, а также включением в состав империи десятков народов с иным цивилизационным наследием. Скрытый конфликт между сторонниками европейского и самобытного путей развития проявился в Смутное время, но стал стержнем общественной мысли в Новое время, начиная с Петровской эпохи. В Европе XVIII в. стал рубежом разрыва с прошлым, с традицией, с христианской системой ценностей, замещаемой светской, буржуазной системой ценностей эпохи Просвещения. Этого не произошло в России в целом, но сходные процессы определили формирование самой активной, образованной и в