…и думал, что был бы этот народ, если б ему дали свободу и собственность, если б его выучили читать и писать! И спрашивал, почему нынешнее правительство, самодержавное, вооруженное безграничною властью, не ограниченное по закону и в деле никаким чуждым правом, ни единою соперничествующею силою, – почему оно не употребит своего всемогущества на освобождение, на возвышение, на просвещение русского народа…
Правительство не освобождает русского народа, во-первых, потому, что при всем могуществе власти, не ограниченной по праву, оно в самом деле ограничено множеством обстоятельств, связано невидимыми путами, связано своею развращенною администрациею, связано, наконец, эгоизмом дворян. Еще же более потому, что оно действительно не хочет ни свободы, ни просвещения, ни возвышения русского народа, видя в нем только бездушную машину для завоеваний в Европе! Ответ сей, совершенно противный моему верноподданическому долгу, не противоречил моим демократическим понятиям».
Николай Павлович отчеркнул карандашом на полях этот абзац. Он позволил Бакунину свидание с отцом, но из крепости не выпустил, видимо, догадываясь об опасности этого ловкого и решительного человека на свободе.
Роковой внешний фактор
Волею обстоятельств, а более нерасчетливой и самонадеянной политикой Николая I, в 1853 г. страна оказалась втянутой в Восточную (Крымскую) войну, к которой не была готова.
Превосходство европейских держав и даже Турции оказалось разительным в военно-техническом отношении: русский флот состоял в основном из устаревших парусных кораблей, у англичан и французов преобладали паровые; русская армия была вооружена главным образом кремневыми гладкоствольными ружьями с небольшой дальностью стрельбы, а у союзников были нарезные винтовки с большей дальностью и кучностью стрельбы; тактическая подготовка войск у союзников также была лучше, наши солдаты были забиты муштрой и бессмысленными смотрами; тактическая и оперативная подготовка у союзников на уровне командиров младшего, среднего и высшего уровня также в целом была выше. Продовольственное, медицинское и вещевое снабжение союзных армий оказалось также лучше, чем у русской армии, воевавшей на своей территории. Бесспорными оставались лишь храбрость и мужество русских солдат, моряков и офицеров. Но в XIX в. уже невозможно было выигрывать войну одной храбростью.
Суть системы Николая I составляли его неколебимая вера во всесилие государства и стремление к сохранению существующего порядка – при помощи могущественного государства, контролирующего и регулирующего всю жизнь общества и каждого человека. Серьезная проверка войной выявила слабость николаевской системы.
Сам император видится фигурой трагической, желавший блага Отечеству, но не сумевшей принести блага так, как хотел. «Он проводил за работой по восемнадцать часов в сутки из двадцати четырех, трудился до поздней ночи, вставал на заре, спал на твердом ложе, ел с величайшим воздержанием, ничем не жертвовал ради удовольствия и всем – ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из его подданных, – вспоминала позднее фрейлина его невестки Анна Федоровна Тютчева. – Он чистосердечно и искренне верил, что в состоянии все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовать своею волею. В результате он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни общественное мнение, ни частая инициатива не имели ни права на них указывать, ни возможности с ними бороться».
Тяжела шапка Мономаха… «Вот скоро двадцать лет, как я сижу на этом прекрасном местечке, – как-то с иронией сказал Николай Павлович фрейлине императрицы Александре Осиповне Смирновой-Россет. – Часто выдаются такие дни, что я, смотря на небо, говорю: зачем я не там? Я так устал…»
Россия оказалась на распутье. Еще можно было продолжать прежний образ жизни, но можно было попробовать отказаться от старого строя ради нового… У Николая I лишь после трагических неудач Крымской войны открылись глаза; спала с его глаз завеса самодовольства, и он осознал глубину национального кризиса. Но у царя уже недоставало сил.
Поражение России в Крымской войне оказалась личным поражением Николая I и его системы. По всей очевидности, это ускорило его смерть.
18 февраля 1855 г. император Николай Павлович умер. «Глубоко искренний в своих убеждениях, часто героический и великий в своей преданности тому делу, в котором он видел миссию, возложенную на него Провидением, – писала А.Ф. Тютчева, – можно сказать, что Николай I был Дон Кихотом самодержавия, Дон Кихотом страшным и зловредным, потому что он обладал всемогуществом, позволявшим ему подчинять все своей фантастической и устарелой теории и попирать ногами самые законные стремления и права своего века. Вот почему этот человек, соединявший с душою великодушной и рыцарский характер редкого благородства и честности, сердце горячее и нежное и ум возвышенный и просвещенный, хотя и лишенный широты, вот почему этот человек мог быть для России в течение своего тридцатилетнего царствования тираном и деспотом, систематически душившим в управляемой им стране всякое проявление инициативы и жизни… Отсюда в исходе его царствования всеобщее оцепенение умов… безысходная инертность народа в целом». Война оказалась поражением его армии и его страны.
Но этот сильнейший удар выбил русское общество из состояния спячки и застоя и наконец побудил высшую власть всерьез обратиться к коренным преобразованиям.
Глава 2. Великие реформы в России. 1860-1870-е гг
Вступление к 2-й главе
Существует мнение, что Россия – уникальная страна, что ее судьба не может повторить судьбу иных стран, что у нас все иначе, чем на Западе и на Востоке. Отчасти это верно.
Российская империя сформировалась к середине XIX в. на трех континентах (Европа, Азия и Америка) как самое большое в мире государство. И уже сами масштабы страны, ее просторы, разнообразие природных условий и протяженность границ вызвали к жизни некоторые уникальные черты: более значимую, чем на Западе, роль государства; более сложные условия земледелия; более длительный процесс формирования городов, как торговых и ремесленных центров. В отличие от западных католических и протестантских стран Русское государство сформировалось на основе православия, и православная вера определяла многие ценности и идеалы русского народа.
Но стоит различать православную цивилизацию, определявшую мировосприятие и мировоззрение народа, и строй жизни народа в хозяйстве, политике, социальных отношениях. И этот строй в России был во многом схож с западным феодальным порядком: то же абсолютное самовластье царя, как верховного правителя; то же бесправие крестьян, лишенных не только земли, но и личной свободы – ведь половина крестьянского населения страны составляла собственность землевладельцев, помещиков; та же стесненность городского населения произволом местной власти; отсутствие промышленных предприятий и путей сообщения, почти сплошная неграмотность, высокая смертность… В общем, все то же. И у простых тружеников такое же ощущение несправедливости, царящей в мире, и затаенная мечта об изменении существующего строя. Мечта эта порождала большие и малые бунты, крупнейшим из которых стала в 1773–1775 гг. крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева.
В царствование Николая I были приняты законы, запрещавшие помещикам обезземеливать своих мужиков. Впрочем, на практике законы эти применялись слабо, ведь первое сословие оставалось господствующим в России.
Однако чем дальше, тем больше труд крепостных становился все менее производительным. К 1843 г. 54 % всех имений были заложены своими хозяевами в кредитных учреждениях, причем по этим займам приходилось платить огромные проценты, так что значительная часть дворянства потихоньку теряла материальную основу своего существования.
Затянувшийся узел проблем
19 февраля 1855 г. началось царствование Александра II. Тридцатисемилетний государь оказался в крайне трудном положении.
Продолжалась неудачная и ненужная Крымская война, в которой Россия терпела поражение, ведь слабость армии – это слабость страны. Оказалось, что храбрость солдат и офицеров вкупе со славной историей давних побед недостаточны для защиты Отечества. По всем военным и техническим показателям русская армия отставала от западных: она была хуже обучена, хуже вооружена, хуже снабжалась, была хуже руководима.
Например, армии требовалось в год не менее 200 тысяч ружей и пистолетов, но Тульский, Ижевский и Сесторецкий заводы вместе могли дать не более 70 тысяч; требовалось не менее 360 орудий, а Петербургский, Киевский и Брянский арсеналы производили в год 100–120. К концу войны часть новобранцев пришлось вооружать пиками, наши батареи не могли отвечать на огонь врага, потому что не было пороха.
Первым побуждением нового государя было быстрое проведение военной реформы. Оказалось же, что быстро можно лишь сменить армейскую форму, а реформирование армии есть комплексный процесс и зависит от самых разных предварительных условий.
Прежде всего у государства не было денег, потому что война породила экономический и финансовый кризисы. Россия израсходовала на войну 482 млн рублей, а ее противники, три союзные державы, – около 600 млн. Расходы на военные нужды оказались слишком большими, и их не покрывали налоги с нищего крестьянства, ведь в армию было призвано 1,5 млн мужчин-работников, из-за чего уменьшились посевные площади и сбор зерновых. Объем экспорта также заметно упал. Так, вывоз хлеба по сравнению с предвоенным временем сократился в 13 раз, льна – в 8 раз, пеньки в 6 раз, сала – в 4 раза. Кроме сырьевых товаров вывозить было нечего, потому что слабой промышленности не хватало рабочих рук – 35 % населения страны находилось в крепостной зависимости от помещиков.