Ставка делалась на молодежь, чистую, горячо и искренне желавшую добра, но – неопытную, потерявшую привычные ориентиры в жизни.
Летом 1861 г. Петр Заичневский (1842–1896), студент Московского университета из дворян, в деревнях Подольского и Мценского уездов разъяснял крестьянам грабительские условия проведенной реформы. О своей пропаганде он написал другу в Петербург. Письмо было подвергнуто перлюстрации на почте, доложено царю, который велел арестовать студента и посадить в Петропавловскую крепость. Находясь в заключении, двадцатилетний Заичневский написал в апреле 1862 г. прокламацию «Молодая Россия», ставшую манифестом русских революционеров. Солдаты переправили ее на волю, друзья отпечатали, и прокламация получила широкое распространение.
«Россия вступила в революционный период своего существования… Снизу слышится глухой и затаенный ропот народа, народа угнетаемого и ограбляемого всеми, у кого в руках есть хоть доля власти; народа, который грабят чиновники и помещики, продающие ему его же собственность – землю; грабит и царь, увеличивающий более чем вдвое прямые и косвенные подати…»
И ведь все это – правда. Так оно и было. И естественно возмущение молодого и чистого сердца царящей в мире несправедливостью. Ведь так хочется счастья, и правды, и благополучия, хочется рая. Но возможен ли на земле рай? Нет. Хотя свирепый духовный потомок Заичневского Лев Троцкий в 1918 г. утверждал: «…мы хотим создать на этой земле настоящий рай для людей».
И другой вопрос о цене предлагаемого Заичневским «рая». Для него, как и для его идейного вождя Чернышевского, такой вопрос, по-видимому, не вставал, годилась любая цена. «Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека и на борьбу с которым тратятся его лучшие силы, один – революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все, все без исключения основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что прольется река крови, что погибнут, может быть, и невинные жертвы. Мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление. Мы готовы жертвовать лично своими головами, только пришла бы поскорее она, давно желанная!.. Помни, что тогда кто будет не с нами, тот будет против, кто против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами».
Чуть ранее в Петропавловскую крепость был заключен Дмитрий Писарев (1840–1868), который в своей нелегальной прокламации утверждал: «Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляет единственную цель и надежду всех честных граждан России». И многим, многим людям, молодым и не очень молодым, хотелось быть «честными гражданами»…
От обсуждения высоких и светлых идеалов молодые люди переходили к вопросам конкретным: что надо сейчас делать?
В 1868 г. Петр Ткачев (1844–1885) и Сергей Нечаев (1847–1882) стали руководителями студенческого движения в Петербурге. В составленной при их участии «Программе революционных действий» конечной целью студенческого движения провозглашалась социальная революция, намечавшаяся на 1870 г., и излагался план создания и деятельности тайной революционной организации. В качестве руководства Нечаевым был написан «Катехизис революционера», в основу которого был положен принцип иезуитов «Цель оправдывает средства».
Нечаев, фанатически преданный ослепившей его идее революции, в 1869 г. организовал в Москве отдел тайного общества «Народная расправа», якобы существующей по все империи. Столкнувшись с недоверием студента И. Иванова, обвинил его в предательстве, убил его при участии четырех других членов общества и бежал в Швейцарию. Там в 1870 г. он опубликовал свою программу «Главные основы будущего общественного строя», суть которого – казарменный коммунизм: «Производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше», обобществление собственности, труд обязателен для всех под угрозой смерти, «обязательная система одинакового воспитания», жизнь в общих спальнях и общих столовых и т. п.
А Ткачев в 1875 г. в Женеве напечатал программу нового журнала «Набат»: «Все общественные бедствия, вся социальная неправда обусловливаются и зависят исключительно от неравенства людей, неравенства физического, интеллектуального, экономического, политического и всякого другого. Следовательно, пока существует неравенство хотя в какой-нибудь сфере человеческих отношений, до тех пор будет существовать власть… Равенство предполагает анархию, анархия – свободу… Где братство, там и равенство, где равенство – там и безвластие, там и свобода… Но чтобы установить братство и равенство, нужно, во-первых, изменить данные условия общественного быта… во-вторых, изменить самую природу человека, перевоспитать его», что доступно лишь меньшинству «в силу своего более высокого умственного и нравственного развития», и оно «всегда имеет и должно иметь умственную и нравственную власть над большинством. Следовательно, революционеры – люди этого меньшинства… не могут не обладать властью». Видимо, в ответ на возражения об умозрительности своей программы Ткачев написал, что «чем абстрактнее идеал, тем он логичнее… все здесь выводится из одной идеи, все стройно, все гармонично», особенно по сравнению с проектами умеренных реформаторов, в которых смешиваются «идеалы и остатки рутины», удерживаются существенные черты «старого порядка», «по старой канве вышивают новые узоры», пытаясь примерить «старое с новым». Идеи Ткачева, как и Нечаева, нашли сторонников во Франции и в России: по признанию В.И. Ленина, в деятельности «Народной воли», а позднее – и в деятельности ленинской партии большевиков.
Следует принять во внимание, что в те годы везде в Европе было неспокойно: во Франции сторонники идей Луи Огюста Бланки создавали тайные организации для свержения существующего режима; его оппонент Луи Блан разрабатывал идеи совместной деятельности народа и буржуазии ради светлого будущего, а император Наполеон III пытался лавировать между различными политическими течениями; в Италии Джузеппе Гарибальди боролся за объединение страны и освобождение от гнета Австрии, готовил вооруженный поход на Рим; разгоралось революционное движение в Венгрии; в Пруссии с правительством активно спорила легальная парламентская оппозиция, показывая пример легальной же борьбы с монархией; весной прошли демонстрации в Варшаве, и всплыл на поверхность «польский вопрос»…
События в Польше
Тем временем полыхнуло в Польше. В начале 1862 г. император Александр Николаевич колебался между ужесточением политики в отношении революционных притязаний поляков, их дерзких выходок и пренебрежения к русской власти и принятием примирительных мер в отношении Царства Польского, предоставлением полякам полной автономии с отдельным самостоятельным управлением, подобной той, которую имело Великое княжество Финляндское. Царь, человек мягкий и благодушный, был готов пойти на уступки, которые были бы совместимы с достоинством и пользой империи. Все зависело от поведения вожаков польской оппозиции, проявят ли они здравый смысл.
Но в Варшаве возник Центральный революционный комитет, долгое время не известный русской полиции, несмотря на активную деятельность и широкие связи с заграничными руководителями в Париже. В городах проходили массовые патриотические манифестации, которые поддерживало католическое духовенство.
Государь вознамерился провести и в этой части империи благие преобразования, в связи с чем намечал направить туда Н.А. Милютина. Николай Алексеевич, живший с семьей в Париже «дармоедом», по его выражению, колебался. Напрашиваться на работу он не хотел, на прежнюю борьбу сил недоставало, а на получение самостоятельной должности министра рассчитывать не приходилось. Тем не менее великая княгиня Елена Павловна укоряла Милютина за «устранение от дел, в которых мог бы принести большую пользу».
В Варшаву царь назначил 27 мая своим наместником брата, великого князя Константина Николаевича, который должен был сменить графа А.Н. Лидерса. Но 15 июня в графа стреляли почти в упор. 20 июня великий князь прибыл в Варшаву, а 21 мая по выходе вечером из театра в него также стреляли в упор. Тем не менее от идеи польской автономии в Петербурге не спешили отказываться.
Тем временем были обнаружены революционеры в составе русской армии в Польше: поручик Арнольд, подпоручик Сливицкий, поручик Каплинский, поручик Абрамович, унтер-офицер Ростковский и др. Трое из них по приговору военного суда были расстреляны за порицание действий правительства и возбуждение нижних чинов к бунту. Всего в 1862 г. за политические преступления подверглись следствию и суду до 130 офицеров и 111 младших чинов русской армии. 5 декабря 1862 г. между польскими лидерами тайной повстанческой организации «красных» и руководителями русской организации «Земля и Воля» было заключено соглашение о совместном выступлении, которое намечалось на весну 1863 г.
Мятеж в Польше начался в ночь на 11 января 1863 г., когда произошло одновременное нападение польских революционеров на русские гарнизоны. Солдат резали спящими. Центральный национальный комитет объявил себя Временным правительством. Восстание охватило всю Польшу. Париж и Лондон поспешили выступить с совместным заявлением о прекращении кровопролития в Польше, что укрепило у мятежников уверенность в скорой поддержке их движения со стороны западных держав. Боевые действия регулярной армии против мятежников, использовавших партизанские методы, шли поначалу малоуспешно.
В марте в нескольких городах Поволжья русские революционеры распространяли подложный манифест царя о «земле и воле», а также прокламацию «Временного народного правления» с призывом к немедленному восстанию, созданию органов революционной власти и передачи всей земли крестьянам. До восстания дела не дошло. По доносу заговор был раскрыт в конце апреля, арестованы 31 человек русских и поляков, в том числе несколько офицеров, 5 человек были приговорены в расстрелу.