Промышленный облик страны определяла легкая промышленность, прежде всего текстильная, развивавшая в Московском и Петербургском промышленных районах. Количество ткацких станков там выросло в 10 раз, общий объем производства – в 8 раз. Росли промышленные села Иваново, Орехово-Зуево, Шуя.
Возникают и новые отрасли – машиностроение, нефтепереработка, химическая промышленность. Растут новые крупные промышленные центры на юге – Баку, Харьков, Юзовка, Горловка, и на северо-западе – Нарва, Лодзь. Крупными центрами транспортного машиностроения (паровозы, вагоны, пароходы) стали Сормово и Коломна; центрами сельскохозяйственного машиностроения – Одесса, Бердянск, Елисаветград. Дешевая и малоквалифицированная рабочая сила притекала из деревень. Число наемных работников на крупных промышленных предприятиях и на железной дороге выросло с 706 тысяч человек в 1865 г. до 1432 тысяч в 1890 г. Люди селились в поселках вокруг заводов и фабрик, жили бедно, работали в тяжелых условиях, но надеялись на лучшее.
Новые русские предприниматели
Но как бы то ни было, купечество, этот важный слой русского народа, после 19 февраля ощутило небывалые ранее возможности для своего свободного развития, и началось раскрытие его богатейшего потенциала.
Следует прежде назвать имя Василия Александровича Кокорева, ставшего в эпоху Великих реформ живым олицетворением русского предпринимательства. Сын торговца солью, из старообрядцев, из небольшого Солигалича Костромской губернии, он не имел даже систематического образования. В двадцать лет он управлял солеварным заводом, а позднее взялся за винные откупа. В 1844 г., в 27 лет, он направил в Петербург записку о реформе откупной системы, желая «придать торговле вином увлекательное направление в рассуждении цивилизации», и его записка легла в основу будущих актов правительства. В 1840-х гг. он начал торговать с Персией (экспортируя металлургические изделия, импортируя хлопок и другие вины сырья), что увенчал созданием в 1857 г. Закаспийского торгового общества. Отозвавшись на призыв великого князя Константина Николаевича, Кокорев в 1856 г. принял участие в учреждении Русского общества пароходства и торговли, в 1858 г. – Волжско-Каспийского пароходства «Кавказ и Меркурий» и общества Волго-Донской железной дороги. В 1859 г. он построил вблизи Баку первый в России нефтеперегонный завод.
Нажив огромное состояние (в 1861 г. – около 8,2 млн рублей), Кокорев после отмены винных откупов понес большие убытки, остался должен казне 5,6 млн рублей (к 1866 г. выплатил 4 млн). Тем не менее он не потерял деловой хватки. В 1862–1865 гг. в Москве на Софийской набережной было построено так называемое Кокоревское подворье, гостинично-складской комплекс, который он передал казне в зачет своих долгов. Он участвовал в финансовых проектах (в 1866 г. – московский Купеческий банк, петербургский Волжско-Камский банк), страховом деле (в 1872 г. создал Северное общество страхования и склада товаров), в железнодорожном строительстве (в 1871 г. выкупил с компаньонами у казны Московско-Курскую железную дорогу, в 1874 г. с П.И. Губониным и С.С. Поляковым учредил общество Уральской железной дороги). Помимо этого он продолжал вести торговлю солью, владел золотыми приисками на Урале, стал главным акционером Северного телеграфного агентства.
Но энергия распирала этого человека, масса проектов возникала в его голове. В 1859 г. он опубликовал свой план освобождения крепостных крестьян, призывая купечество приобретать помещичьи имения с обязательством выделить крестьянам их землю. В Петербурге к его идее отнеслись с улыбкой, да и купечество его не поддержало, но на всякий случай за амбициозным миллионером был установлен тайный полицейский надзор. У Кокорева был свой взгляд и на будущее России, и на текущую политику правительства. В своей книге «Русские провалы» он писал так: «Пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиски экономических основ за пределами Отечества и засорять насильными пересадками на родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу».
Василий Александрович любил искусство. Он собрал большую коллекцию живописных работ русских и западноевропейских мастеров, около 500 полотен, давал деньги на заграничную стажировку русских художников. В 1862 г. открыл в Москве один из первых общедоступных художественных музеев, выставив всю коллекцию. Позднее в связи с финансовыми затруднениями он был вынужден продать картины, которые частью приобрел П.Н. Третьяков, частью – Министерство императорского двора для наследника, великого князя Александра Александровича.
Кокорев был одним из тысяч русских самородков, смекалистых и талантливых мужиков, обладавших энергией и желанием потрудиться во славу России. Они в работе приобретали знания, сами ездили в Западную Европу и перенимали там полезный опыт, своих сыновей отдавали учиться в университеты. Можно назвать лишь самые известные торговые и предпринимательские династии: Мальцовы, создавшие одни из первых в России частных машиностроительных предприятий, выпускавших паровозы, вагоны, чугунное литье, сельскохозяйственные орудия, стеклянную продукцию, первыми в России они начали выделывать свекловичный сахар, да при этом еще обеспечивали в «своем» промышленном районе для 100 тысяч работников нормальные условия труда и жизни; Прохоровы, создавшие знаменитые текстильные мануфактуры, начав широкое использование специальных машин в производстве, но при этом обращавшие внимание на качество жизни своих работников, устроившие общеобразовательные и ремесленные школы; они одними из первых осознали, что рубль, вложенный в образование работника, приносит не меньше прибыли, чем рубль, вложенный в производство; Губонин вышел не из торговцев, он в молодости занялся строительными подрядами, а в период грюндерства включился в железнодорожное строительство, им были выстроены Орловско-Витебская, Грязе-Царицынская, Лозово-Севастопольская, Уральская, Горнозаводская, Балтийская и другие дороги, с получением больших капиталов он обратился к банковской сфере, принял участие в создании многих банковских и страховых учреждений; подобно своему компаньону Кокореву, Петр Ионович Губонин широко жертвовал деньги на развитие культуры: создание в Москве технического училища, строительство храма Христа Спасителя, устройство политехнической выставки; Коноваловы подобно большинству вышли из крепостных крестьян, занявшись ткацким производством и став крупными фабрикантами… А еще развивали свое дело династии Крестовниковых, Второвых, Коншиных, Бурылиных, Кузнецовых, Хлудовых, Бахрушиных, Солдатенковых, Мамонтовых, Морозовых, Третьяковых, Щукиных, Абрикосовых, Гучковых, Якунчиковых…
Либералы и террористы
Значительные перемены в материальных условиях и в укладе жизни русского общества требовали осмысления, выработки к ним своего отношения. Преобладать стало критическое отношение. Это видно по произведениям литературы: критические образы чиновников и бюрократов в романах М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» (1870) и Л.Н. Толстого «Анна Каренина» (1877), но в то же время – и радикалов революционного толка в романах Н.С. Лескова «На ножах» (1870) и Ф.М. Достоевского «Бесы» (1873). В комедии А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» (1867) сатирически изображались и крайние консерваторы-охранители и говоруны-либералы. В стихотворной «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (1868) графа А.К. Толстого вызывающе иронически говорилось о всем пути страны:
В то время очень сильно
Расцвел в России цвет,
Земля была обильна,
Порядка ж нет как нет…
От либеральной критики власти оказалось легко шагнуть к неприятию власти.
Такой шаг сделал полковник Петр Лаврович Лавров в 1861 г. В молодости он изучал историю французской революции, сочинения французских социалистов и уверовал в социализм. Поскольку царская власть не могла взяться за построение социалистического общества, Лавров завязывает связи с кругом революционных демократов, знакомится с Чернышевским, вступает в первое тайное общество «Земля и Воля». После выстрела Каракозова полиция спохватилась и активизировалась. Лавров был арестован, уволен со службы, предан военному суду и сослан в Вологодскую губернию. В 1870 г. он бежит из ссылки и прибывает в Париж. В Лондоне знакомится с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Выступает организатором различных групп русских революционеров, издает журнал «Вперед!». Программные положения журнала были таковы: «Для нас в настоящую минуту существуют две борьбы, в которых должен участвовать всякий мыслящий человек, становясь на сторону прогресса или реакции: борьба реального миросозерцания против миросозерцания богословского, во-вторых, борьба труда против праздного пользования благами жизни, борьба рабочего против классов, его эксплуатирующих. Религиозный элемент нам безусловно враждебен. Социальный вопрос есть для нас вопрос первостепенный. Современные государства враждебны рабочему движению, и они должны дать место новому общественному строю…» – писал П.Л. Лавров. Мало того, он требовал от молодежи действия: «Если личность, сознающая условия прогресса, ждет сложа руки, чтобы он осуществился сам собою, без всяких усилий с ее стороны, то она есть худший враг прогресса, самое гадкое препятствие на пути к нему».
И молодежь послушно внимала им. Вот выпускница Смольного института Елизавета Цевловская, впервые очутившись во «взрослом» дамском обществе, поражается: «Как можно серьезно говорить о таких пустяках – покроях платьев, о модных шляпках? Необходимо разрешать серьезные вопросы!..» При этом восемнадцатилетняя барышня настолько не знала жизни, что, впервые в жизни сев на извозчика, не понимала, что ему следует заплатить за проезд; она полагала, что «извозчики представляют своего рода общественное учреждение, которым желающие пользуются бесплатно».