Увы, радикалам этого показалось мало. В конце 1905 – начале 1906 г. произошли еще «аграрные беспорядки», восстания в Москве 6-18 декабря, в некоторых частях империи, жестко подавленные новым главой правительства.
Революция была подавлена, но в то же время она стала триумфом русского либерализма. «Союз освобождения», земское движение и Союз союзов добились поставленных целей. Эти цели вынужденно были приняты во внимание властью, как это случилось и после подавления мятежа 14 декабря Николаем Павловичем. Только он еще мог пренебречь преобразованиями, сделав ставку на силу охранения, его правнук – не мог.
Царь и высшая бюрократия, придворные круги и правительство оставались реальным центром власти в императорской России. К началу нового столетия они сумели осмыслить опыт Великих реформ и контрреформ, осознать состояние русского национального хозяйства и русского общества, оценить масштаб и глубину революции 1905 г., понять важность западного опыта развития, привлечения западного капитала и технологий. Власть также вынуждено смирилась с появлением хотя и слабого, но параллельного центра силы в виде Государственной думы. Несмотря на настойчивые советы монархистов-охранителей, Николай II отказался превратить Думу в законосовещательный орган. Неотвратимость завершения модернизации во всей ее полноте стала для власти очевидной, хотя внутриполитические соображения и интриги в правящих верхах не могли не влиять на ход развития. Точно так же оставалось очевидностью сохранение противостояния, недоверия и даже отчуждения власти и общества, в котором на смену либералам готовились прийти радикалы-революционеры.
Вот почему Николай II доверил важнейший всегда и в послереволюционные дни особенно пост главы правительства П.А. Столыпину, по рекомендации И.Л. Горемыкина, исполнявшего обязанности председателя Совета министров с апреля по июль 1906 г. и сознававшего свою слабость. В одном из писем к матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне, император написал: «Старый Горемыкин дал мне добрый совет, указывая только на него! И за это спасибо ему».
На плечи Столыпина лег тяжелый груз. К тому времени, по оценке академика Н.П. Федоренко, экономическое развитие России застопорилось, так как «были достигнуты пределы резервов роста, установленные нерешенностью земельного вопроса… На пути прогрессивного капиталистического развития деревни, которое базировалось бы на хозяйственной инициативе, личной материальной заинтересованности сельских производителей, внедрении современных достижений агрокультуры… мертвым грузом лежала общинная система, охватывавшая не только землепользование, но и практически все общественные отношения на селе. Истоки проблемы лежали в том, что 1861 г. дал крестьянам лишь личную свободу, но не дал свободы экономической, т. е. они не стали частными земельными собственниками». От правильного разрешения аграрного вопроса зависело само существование Российского государства. Поэтому аграрный вопрос и проблема крестьянской общины, о которых спорили не только министры, но и ученые В.П. Воронцов, М.М. Ковалевский, М.И. Туган-Барановский, А.И. Чупров, П.П. Семенов-Тянь-Шанский и др., имели не только теоретический интерес, но и самый практический.
Сам Николай II полагал важным постепенное устроение крестьян на земле на правах собственников, но не за счет отчуждения помещичьих земель. Решение проблемы малоземелья и повышение технического уровня крестьянских хозяйств, по его мнению, обеспечат стране внутреннее спокойствие и возможности успешного развития на длительную перспективу. Эти вопросы рассматривались в Министерстве внутренних дел и в созданном Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности и его местных комитетах.
Столыпин
Петр Аркадьевич Столыпин (1862–1911) был представителем старинного дворянского рода, получил университетское образование, служил в Министерстве внутренних дел и успешно занимался хозяйством в Виленской губернии в своем немалом имении. Он стал выразителем интересов новой, модернизирующейся России, в то же время имея прямые связи с традиционной основой русского общества – с деревней. Столыпин не книжно, не абстрактно знал положение мужиков, а общался с ними и как помещик, и как многолетний ковенский губернский предводитель дворянства. В 1902 г. он был назначен губернатором Гродненской губернии, в 1903 г. – губернатором намного большей по размерам и более сложной по проблемам Саратовской губернии. Там он сумел проявить себя в ходе революции 1905 г., усмиряя крестьянские движения.
Выдвижение его на авансцену российской политической жизни произошло почти случайно. В.И. Гурко вспоминал, как глава правительства И.Л. Горемыкин расспрашивал о Столыпине, возможном кандидате на пост министра внутренних дел. Гурко характеризовал его как «человека неглупого, но вместе с тем и не выдающегося», в то же время обладающего «безупречной личной репутацией».
После своего назначения на пост министра 26 апреля 1906 г. Столыпин «с удивительной быстротой разобрался в петербургской придворной и бюрократической сложной обстановке и сумел быстро завязать связи с теми кругами и лицами, которые были наиболее влиятельны, в чем ему помогло его обширное родство, причем делал он это не ради укрепления своего личного положения, а в целях успешного осуществления своих политических предположений, – вспоминал Гурко, делая вывод: для него решающее значение имели не самые реформы и их фактические последствия, а то, насколько они встретят общественное сочувствие и тем укрепят положение власти, ибо центральной его заботой за все время его нахождения у власти было именно укрепление власти».
Итак, не теоретик-реформатор, а практический деятель – но именно такой деятель и был нужен для завершения социально-экономической модернизации. В июле 1906 г. Столыпин был назначен председателем Совета министров, сохранив пост министра внутренних дел. Он возглавил проведение аграрной реформы, долженствующей завершить преобразования Великих реформ в деревне путем ослабления крестьянской общины, и переселенческое движение на восток империи, он поддержал индустриализацию, привлечение иностранных инвестиций, и, наконец, он подавил революцию 1905–1907 гг. и создал условия для стабильного развития и продолжения модернизации путем реформ. Столыпин оказался государственным деятелем нового поколения, готовым и умеющим работать с оппозицией в Государственной думе.
6 марта 1907 г. в программной речи перед Государственной думой Столыпин сказал: «Я не выполнил бы своей задачи, если б не выразил уверенности, что лишь обдуманное и твердое проведение в жизнь высших законодательных учреждений новых начал государственного строя поведет к возрождению великой нашей Родины. Правительство готово в этом направлении приложить величайшее усердие. Его труд, его добрая воля, накопленный опыт предоставляются в распоряжение Государственной думы, которая встретит в качестве сотрудника правительство, сознающее свой долг хранить исторические заветы России и восстановить в ней порядок и спокойствие, т. е. правительство стойкое и чисто русское, каковым должно быть правительство его величества».
Он действовал жестоко? Не более жестоко, чем противники власти. По оценкам, в 1905–1907 гг. было казнено по приговорам военно-полевых судов около 3 тысяч человек. Но от рук революционеров за те же годы погибло более 9 тысяч человек – жандармы, полицейские, солдаты, чиновники разного ранга, да и простые люди тоже.
Вспомним, что при взрыве бомбы на даче Столыпина на Аптекарском острове погибло 30 человек посетителей, охраны и прислуги, а дети министра Наташа и Аркадий были тяжело ранены. Это была война, а на войне – как на войне. (5 апреля 1909 г. на Ходынском поле в Москве состоялось освящение храма в память великого князя Сергея Александровича, погибшего от взрыва бомбы эсера Ивана Каляева, и всех жертв революционного террора.) По словам В.В. Розанова, в обществе в те дни передавали фразу Столыпина, сказанную после взрыва: «Ни одного дня остановки в либеральных преобразованиях не будет».
Такое настроение и такие действия главы правительства (отмена запрета издания некоторых газет) вызывали недовольство защитников принципа самодержавной монархии. Например, частый посетитель петербургского салона генеральши А.В. Богданович князь Эспер Эсперович Ухтомский, друг юности Николая II, в марте 1907 г. «искренно желал, чтобы со Столыпиным что-нибудь приключилось». Когда хозяйка салона поинтересовалась: «Кто же тогда его заместит?», князь сказал «Дурново, который по уму и умению куда выше Столыпина».
Поэтому противниками реформ были не только революционеры, но и монархисты-охранители из «Союза русского народа» и, конечно, либералы. Лидер социал-демократической фракции в Думе И.Г. Церетели в своем ответе главе правительства 6 марта 1907 г. заговорил о «безжалостных военно-полевых судах», о «попрании прав людей», о «старой крепостнической России», о «помещиках, высасывающих соки из трудового народа», о «массовых злоупотреблениях власти» и т. п.
Столыпин вновь вышел на трибуну. «Господа, я не предполагал выступать вторично, но тот оборот, который приняли прения, заставляет меня просить вашего внимания… Ударяя по революции, правительство, несомненно, не могло не задеть частных интересов; борясь с исключительными средствами в исключительное время, правительство вело и привело страну во Вторую Думу… За наши действия в эту историческую минуту, действия, которые должны вести не к взаимной борьбе, а к благу Родины, мы, точно так же как и вы, дадим ответ перед историей… нападками рассчитывают на то, чтоб вызвать у правительства, у власти паралич воли и мысли. Все они сводятся к двум словам, обращаемым к власти: «Руки вверх!» На эти слова, господа, правительство с полным спокойствием сознания своей правоты может ответить только два слова: «Не запугаете».
То были правильные слова и правильные действия. Он проявил решимость, которой так не хватало прежним руководителям царской администрации после Великих реформ. Он действовал бесстрашно, исполняя свой долг перед царем и Родиной, полагаясь только на Бога. Чего недоставало Столыпину? Поддержки государя. Николай Александрович лишь терпел по необходимости волевого и деятельного политика, который ко всему еще и отрицательно относился к Григорию Распутину, столь дорогому для царской семьи…